Валерий Гуминский - Герои чужой войны 2

— Подожди, так ты дрался вместо кого-то? — дошло до меня.

— Ну да, в этом и заключалась моя профессия после долгих лет службы на фронтире. Я выходил на дуэль за определенного человека, получал законную награду. Ты знаешь, молодые аристократы частенько любят задирать нос при людях, это и к эльфам относится — той же гнилой породы. А когда им указывают, что они неправы, начинают холку поднимать, грозить всеми карами от своих папашек и дядечек. Ненавижу эту породу! А как только дело доходит до вызова на дуэль, хвосты поджимают. Вот и приходилось за них выходить мечом махать.

— Значит, ненавидишь, а честь их защищаешь? Странная логика.

— Ничего странного. Они хорошо платят, вот и все.

— А как же противоположная сторона? Кого ты убивал?

— Не переживай, Кос. Я всегда старался выяснить до дуэли, с кем придется скрестить клинки. Настоящих, неиспорченных людей видно всегда. А если на стороне противника такой же ублюдок, я убивал его без жалости.

— Хотя бы откровенно, — я пошевелился, чтобы устроиться поудобнее. В яме стало совсем темно, откуда-то доносилось ритмичное постукивание барабанов и хоровое пение лесовиков. Гуляли, небось, в честь поимки особо опасных партизан. Да и черт бы с ними, пожрать бы дали, что ли? Или будущим мертвецам кушать запрещено?

Словно в ответ на эти мысли на краю ямы замаячила фигура, которая с кем-то тихо переговаривалась. Что-то зашуршало, посыпалась земля на наши головы. Иллор чертыхнулся.

— Эй! — раздался окрик сверху. — Tavi ohlu maher!

— Чего они хотят? — удивился бретер. — Ага! Кажется нам угощение принесли! К празднику приглашают присоединиться! Слышишь, как песни орут?

Темный предмет оказался небольшой круглой плетеной корзиной, в которой что-то лежало. Ощупав руками предметы, выяснилось, что лесовики положили нам несколько сухих лепешек, кусок чего-то мягкого и пахнущего приправами, и фляжку! Вода!

Я помог Иллору выгрести все это богатство из корзины и дернул за веревку. «Продуктовый лифт» мигом исчез из ямы. Фигура тоже растворилась в темноте. По-братски разделили пищу и воду. Пряный кусок оказался мясом, простым вареным мясом.

— Это не человечина? — на всякий случай спросил я.

— А кто его знает? — философски откликнулся Иллор. — Во всяком случае меня от вкуса мяса не воротит. Давай, жри. Может, последняя трапеза в жизни.

— Умеешь ты ободрить товарища!

— Какой есть. Ты и так много узнал обо мне. Наверное, злишься, что нанял в отряд?

Я неопределенно пожал плечами. Осознания собственно неправоты у меня никогда не возникало. Если и нужно было злиться на себя, так это в самом начале похода, когда еще было время отцепить бретера от найма. В конце концов, Иллор оказался не самым худшим наемником, польза от него была существенной. Лишний меч оказался как нельзя кстати в стычках с орками и тойонами. Единственная рана лучше всего говорит о профессиональной подготовке бретера. Хотя можно было поспорить насчет профессионализма, если он умудрился отхватить от пожилого лесовика топором по ребрам.

В общем, я успокоил Иллора, чтобы у того не развивались комплексы по самому себе любимому. Мне нужен человек, который уверен в своей значимости. В побеге только сплоченность и взаимовыручка спасет от гибели. А что будет думать парень, выскажи я хоть долю сомнения в его способностях?

— Ладно, надо поспать, — пробурчал я, обхватывая себя руками. Лето летом, но по ночам здесь прохладно. А в земляном мешке запросто можно почки угробить. Впрочем, этому процессу я никак не мог препятствовать.

Утро началось с моего пробуждения. Причем, будили меня, и довольно радикальным методом. Кто-то методично кидал в меня мелкие камешки и сухие веточки. Получив несколько раз по голове и рукам, я разъяренно рявкнул:

— Хватит там, дебилы!

— Здорово ругаешься! — хихикнул Иллор. — Голову-то подними! Там твой крестник, кажется.

Я пристально взглянул на фигуру, маячившую на краю ямы. Солнце, еще цепляющееся за верхушки деревьев, не могло, как следует, осветить лицо извращенца. Вроде бы не взрослый, ближе к подростку. Хотя кто их разберет, все одной комплекции, худые, кривоногие и жилистые.

— Rusen! Hei samah lhalan! — раздался голос тойона. Точно, не взрослый. Определенные модуляции, ломающийся голос. Подросток. — Ты меня узнавать?

— Опа! Обезьянка заговорила! — удивился Иллор.

— Это нас русенами называют?

— Ага, мы для них все «русены», — бретер усмехнулся.

— Нет, парень, не узнаю! — крикнул я, задрав голову. — Чего ты хочешь?

— Тебя говорить с важным русен! — безобразно ломая речь, откликнулся незнакомец. — Лезь!

Вниз полетела вязаная узкая лестница. Я посмотрел на Иллора с недоумением. Бретер тоже ничего не понимал, и только пожал плечами. Ладно, посмотрим, кто так добивается моей персоны. Что за земляк нарисовался?

Когда я вылез наружу, сразу узнал неведомого любителя кидаться в людей всякими какашками. Это же тот самый пацан, которого я не прирезал по доброте душевной! Смотрит на меня пристально, но такой вселенской злобы, от которой душа в пятки уходит, в глазах нет. Впрочем, я его понимаю. Возле речки вполне могли угрохать его родственника, и за неимением основных виновных будем отвечать я и бретер.

— Идти! — пацан тыкнул меня коротким дротиком пониже лопаток в сторону неровного ряда хижин. — Бежать не надо!

Куда? Кругом все забито лесовиками. Женщины, мужчины, дети, у всех сразу нашлись причины подтянуться поближе к нашей парочке. Кто-то злобно скрежещет зубами, кто равнодушно гладит клинок своего меча. Типа, намек. Стали плеваться, но, хотя бы, не кидают камни.

— Orsur! Lehu mi po! — неожиданно рявкнул пацан, тыкнув дротиком в толпу. Самые шустрые удивленно отшатнулись.

— Идти спокойно, — сразу сбавил тон мой сопровождающий и тем же дротиком показал направление на крайнюю хижину, возле которой сидели трое лесовиков с накачанными торсами. И спиралевидной наколкой на плече. «Орме» — берсеркеры. Причем, все трое. Личная охрана местного князя, я полагаю.

Нас пропустили без всяких придирок, пристально разглядели меня и все. Молча убрали ноги, чтобы я прошел вовнутрь. Пацан зашел следом, окинул взглядом помещение и вышел обратно.

Проморгавшись, стал рассматривать, куда меня занесло. Большой шалаш, совсем не похож на «вигвамы» обычных лесовиков. В самой глубине возле стенки что-то вроде лежанки, сколоченной из плах, на ней восседает древний старик в рубахе из шкуры лесного козла, в таких же штанах, и чем-то напоминает Робинзона Крузо по книжным рисункам. Не хватает только колпака на голове. Руки старика охватывают тщательно отшлифованную суковатую палку, то ли костыль, то ли смертельное оружие. Такой по макушке получишь, сразу копыта откинешь. Местный патриарх молчит, даже не шевелится, только пальцы бегают по палке, словно по клавишам пианино. Не шаман ли, часом?