Михаил Баковец - Спор богов. Герои vs маги

- Это возмутительно и бесчестно! - закричала баронесса. - Вы не можете так поступать с благородными людьми! Эти рабские ошейники, они нас позорят... и вас тоже! Никогда, один дворянин, не посмеет столько низко и подло поступить в отношении другого! Вы... вы... вы быдло, сударь!.. Вас нужно заклеймить, вырвать ноздри и вырезать язык...

- Что она говорит? - поинтересовался у меня Колька.

- Сказала, что ты быдло и не быть тебе дворянином никогда. Настоящий рыцарь так не поступит с женщиной. Ну, и прочее в том же духе. Ах да, ещё сказала, что нос и язык у тебя лишние, стоит сводить к палачу, чтобы он их отрезал.

- Вот как? - Стрельцов со злостью посмотрел на вмиг замолчавшую женщину. - Скажи ей... а, впрочем, хрен с ней. Баба орёт - ветер носит. По камерам их всех!

Но кроме победы и приобретений, были у нас и горести.

Погибли пять человек, почти все земляне оказались ранены и девять человек, едва ли половина всех нас, тяжело. Почти все ранения пришлись на верхнюю часть тела - лицо, шея, плечи.

Когда аборигенов увели. Колька признался:

- Думал, что фитиль потух или не сработает гремучка от огня.

- Там арбалетчик сидел с заряженной стрелой, через пятьдесят метров выстрелил бы, и тогда точно грохнуло, - успокоил я его. - Ладно, пошли к нашему маньяку.

Маньяк - это наш Илья, который взял на себя бразды правления посёлком после гибели Макарова. Идеей фикс для него, стала мысль нанести ответное посещение баронским владениям и как следует пощипать те, заставить аборигенов испугаться и думать позабыть про посёлок землян. Плюс, набрать трофеев.

Поэтому Максимов, как оклемается после отравления реактивами, вновь начнёт выпаривать взрывчатку. Я должен был обеспечить кузнеца с помощниками деталями ещё к двум 'скорпионам' и к блочным арбалетам ('сколько получится, но как можно больше', дословно передаю слова Стоцкого), которые показали себя во всей красе в бою с местными вояками.

- Что с пленниками будем делать, Илья? - спросил я кузнеца, когда сел на привычный чурбачок под навесом. Давно бы пора поставить себе нормальную лавку, да некогда всё.

- Пусть пока сидят в ущелье. Их там кормят, поят, убивать не собираются. Чего ещё нужно-то? А вернёмся из города так и отпустим всех.

- Хм, понимаешь, среди них есть тихушники, которые могут что-то учудить.

- Кто? - тут же вскинулся собеседник, да и Колька посмотрел на меня с интересом.

- Не знаю. Но таких, не может не быть. Предлагаю присмотреть с десяток людишек, которые недовольны своими товарищами, положением, едой, одеждой, в конце концов. Их выделить, приласкать, кормить из отдельного котла и вручить палки побольше, чтобы они могли пускать их в ход, без опаски за наказание с нашей стороны. Могли и пускали. И несколько человек таких, которые не выделялись бы из среды пленных, но старательно смотрели, подмечали, слушали и сообщали нам. За это им платить денюжку.

- Надзиратели и стукачи? - задумался кузнец. - Что-то в этом есть, но... а не удавят ли тех, кто с палками в первую же ночь свои? Стукачей-то, может, сразу и не раскроют.

- Пусть поставят шалаш на самой границе ущелья, у запретной линии. Так будут ночью под присмотром охраны.

- Прям концлагерем каким-то несёт от ваших речей, - скривился Стрельцов. - Вы ещё их капо назовите.

- Какой концлагерь, Коль? Это нормальная практика во всех исправительных учреждениях. Старшие отрядов, осведомители и так далее, - обиделся я. - Не хотите - не надо. Я хотел, как лучше...

- Не обращай ты на него внимания, - взял мою сторону мастер. - Он не понимает ничего, детство в жопе ещё играет. Честность, справедливость, гуманность, демократия, равенство и братство, блин. Его, наверное, Седова покусала.

- У кого ещё играет, - буркнул уязвлённый Стрельцов и добавил. - Чапай, блин.

Илья сильно покраснел.

С моей лёгкой руки и благодаря болтливому языку расчёта 'скорпиона', почти всё население нашего анклава стало звать кузнеца Чапаем или Чапаевым.

- Да ну вас, - пробурчал он, - просто нашло на меня что-то, ясно?

- С таким 'нашло', нас могли там, в винегрет покрошить, если бы баронская армия не наложила в штаны поголовно, - укорил его Колька.

- Так, хватит! - мастер пристукнул ладонью. - Проехали. Так мы можем бесконечно тут друг у друга соринки в глазах выискивать. К делу переходим.

- К делу, так к делу. О чём хочешь услышать? - поинтересовался Колька.

- Про ваши артефакты. Что получили за победу над бароном?

- О-о! - закатил глаза под лоб тот, демонстрируя высшее удовольствие. - Там такое!..

Колькины ножи теперь могли раздваиваться при броске. Дистанция не увеличилась, но зато теперь ему было достаточно взмахнуть клинком в сторону цели, не впуская оружие из рук, словно, стряхивая капли влаги, чтобы с ножа слетела его точная копия с теми же характеристиками и вонзилась в цель. После этого можно было кинуть и основной клинок. Ещё ножи получили возможность менять форму, размеры и вес, превращались во всё колюще-режущее малоразмерного типа, от дамского стограммового стилета-заколки, до тяжёлого оленьего кинжала, весом в полтора килограмма.

- А у тебя? - Илья, выслушав восторги моего коллеги, обратился ко мне.

- А у меня наград много, но все мелкие, из важного - азотная кислота. Теперь нашему Менделеву не нужно шаманить с бубном и баночками, не нужно мечтать про двести двадцать переменки и так далее. И он пообещал сделать порох.

- Ого! - присвистнул Колька. - Так и я буду задвинут за стенку шифоньера... нужно что-то делать, может, мне тебя убить? - закончил предложение зловещим тоном Герой.

- Я тебе убью, киллер доморощенный, - прикрикнул на него кузнец. - Дошутишься... не в том месте и времени, чтобы такое говорить.

- Да я... - и тут же потух под злым взглядом Ильи. - Да понял. Понял.

- Он сможет сделать порох в ближайшую неделю? - спросил у меня кузнец.

- Совсем чуть-чуть. Лучше продолжать гремучку варить, там выход больше и сильнее взрывается.

- И опаснее, - вздохнул Илья. - Уже три раза он взрывался.

- Зато у нас есть взрывчатка, - привёл довод Колька. - Мы теперь с ней можем не бояться никого, - потом уточнил. - Почти никого. Скоро будет порох и тогда вообще у нас противников не останется в этом мире.

- Неустойчивая взрывчатка. Она в капсюлях хорошо будет смотреться, но не тогда, когда её горстями насыпают в наконечники. Один уже взорвался при хранении, пришлось мне целый день сидеть и клепать пластмассовые коробки для гремучки, - напомнил я о качестве нашей вундервафли.

- Но ведь взрывчатка же!

- Что ему для пороха нужно? - спросил у меня Илья. - Он что-то там говорил про тину с болот?

- От меня ему нужна смесь мясорубки и фрезы, чтобы перемалывать лучины в мелкие опилки. А с болота тину и ряску, если точнее. Это такие мелкие зелёные чешуйки, которые плавают по поверхности воды. Ему уже мешок её притащили и полведра тины, сейчас всё это сушится под отдельным навесом рядом с его лабораторией. Как понял, пытается создать целлюлозу, чтобы из неё и азотной кислоты, сотворить нитропорох. И саму кислоту, конечно, она тоже на мне висит.