Брайан Олдисс - Гелликония

Заметив выражение лиц короля и архиепископа, Билли замолчал, передумав говорить то, что хотел сказать дальше, и вместо этого снова умоляюще протянул часы королю.

Король наконец соизволил взглянуть на настойчиво предлагаемый ему странный предмет, где под маленьким стеклышком на лицевой панели менялись и мигали цифры. Поколебавшись, его величество взял часы; они с архиепископом рассмотрели их, перешептываясь. Пророчество о том, что появление магических механизмов явится предвестием ниспровержения любых основ государства и разрушения всей Империи, было известно всем и каждому.

– Можно ли при помощи этой волшебной машинки узнать, сколько лет мне осталось владычествовать? Или, может быть, она сумеет указать возраст моей дочери?

– Ваше величество, эти часы - продукт научной мысли и только, но никак не волшебства. Их корпус изготовлен из платины, пересекшей необъятные просторы космоса…

Король небрежно подкинул часы на руке.

– Эта безделушка несет зло. Не трудись разубеждать меня, чужеземец, я знаю точно. Короли владеют даром предвидения, которым среди прочих отмечены разве что астрологи. Так зачем же ты пришел в город Матрассил?

С этим вопросом король протянул часы обратно Билли.

– Ваше величество, я пришел увидеть королеву.

Подобный ответ поразил короля настолько, что, поспешно сделав шаг назад, он уставился на Билли так, словно увидел перед собой призрак.

– Видишь, архиепископ, он, оказывается, не только атеист, но сверх того и мирдопоклонник, - бросил, не поворачиваясь, король БранцаБагинату. - И ты удивляешься тому, что тебя неласково тут приняли? Сколько можно выслушивать от тебя загадку? Мое терпение иссякло. Сдается, ты не сумасшедший, да и на шута не похож. Так откуда ты взялся? Из реторты СарториИрвраша?

Говоря это, король вместе с архиепископом угрожающе надвигались на Билли, пугливо отступающего к стене. Остальные придворные, торопясь продемонстрировать его величеству свою ненависть к недожаренному мирдопоклоннику, двинулись следом, взяв несчастного чужака в кольцо.

Поднявшись с подушек, Криллио Мунтрас подошел к королю, который с неожиданной нерешительностью остановился напротив Билли и во все глаза глядел на чужака.

– Ваше величество, осмелюсь испросить позволения поучаствовать в допросе? Хотелось бы знать, на каком именно корабле он прибыл со своего мира?

Король оглянулся на ледяного капитана, словно не зная, что делать, - обрушить на странного человечка у стены свою ярость или предпринять что-то иное. Помолчав немного, он спросил Билли, не отрывая окровавленного платка от носа:

– Ну что, существо… Посредством какого устройства ты прибыл к нам? Ответь, пожалуйста, ледяному капитану, он уважаемый человек.

Вжавшись в стену, чтобы не касаться необъятного пуза БранцаБагината, Билли пролепетал:

– Мой корабль, построенный целиком из металла, был полностью герметичен, чтобы предотвратить утечку необходимого для дыхания воздуха в пустоту космоса. Если позволите, я постараюсь пояснить свои слова при помощи рисунков. Наука моего мира развита чрезвычайно, и я бы мог принести немалую пользу Борлиену… Мой корабль опустил меня на земли Борлиена в целости и сохранности и самостоятельно вернулся обратно в мой мир.

– Как прикажешь тебя понимать - твой корабль способен мыслить? Он живой?

– Мне сложно ответить на этот вопрос однозначно. Да, в каком-то смысле мой корабль способен мыслить. Он способен производить вычисления, необходимые для прокладывания курса, различать окружающие предметы, разумно ориентироваться между ними. Однако живым назвать его нельзя.

Медленно нагнувшись, король ЯндолАнганол поднял с пола кувшин с вином и, не спуская с Билли глаз, занес его над головой.

– Сдается мне, кто-то из нас, ты, создание, или я, сошел с ума. Этот корабль обладает разумом и… да, да - способен летать сам по себе. Ну, посмотрим!

С этими словами король швырнул кувшин в стену. Пронесшись по воздуху, кувшин с треском разбился о камень, расплескав по нему содержимое. Внезапность выходки короля заставила всех присутствующих застыть в неподвижности, словно обратившись в фагоров.

– Ваше величество, я всего лишь пытался донести до вас истину… - не выдержав, Билли оглушительно чихнул.

– Чувство вины и долга, а также гнев понуждали меня к тщетным попыткам добиться от тебя толка. Хотя к чему все эти усилия? Зачем мне возиться с тобой? Меня всего лишили, у меня ничего не осталось, мой дворец - пустая кладовая со снующими крысами вместо придворных. У меня уже отняли все, но, тем не менее, продолжают чего-то требовать. Ты тоже чего-то добиваешься от меня… Демоны обступили меня со всех сторон… Мне снова нужна епитимья. Архиепископ, возложи на меня свою легкую руку. Передо мной изготовленный СарториИрврашем лукавый демон, у меня больше нет в этом сомнений. Завтра я попытаюсь обратиться с увещеваниями к скритине и что-то изменить. Но сегодня у меня больше нет сил - я всего-навсего несчастный отец непутевого сына, истекающий кровью…

И тихим голосом, словно обращаясь только к самому себе, король добавил:

– В первую очередь нужно будет попытаться изменить себя.

С измученным видом король опустил глаза долу. Капля крови сорвалась с его носа и упала на пол. Ледяной капитан кашлянул. Как человек сугубо практический, он испытывал растерянность, оказавшись свидетелем эмоциональной вспышки монарха.

– Государь, я понимаю, что выбрал не лучшее время для визита. Я обычный торговец, и потому напрасно ждать от меня чего-то сверх того, на что я способен. Много лет подряд я доставлял во дворец лучший лордриардрийский лед, вырубленный под моим личным надзором из чистейших ледников, и никогда не гнался за легкой прибылью. Теперь же, господин, я вынужден поблагодарить вас за оказанное мне в вашем дворце гостеприимство и радушный прием и откланяться, ибо не смогу долее иметь счастье видеть вас, поскольку хочу удалиться от дел навсегда. Хотя туман на реке все еще держится, я полагаю, что мне лучше сейчас же отдать швартовы и отправиться домой.

Речь ледяного капитана тронула короля, который, немного оживившись, положил на плечо Мунтрасу руку. Глаза капитана были круглыми и совершенно невинными.

– Жаль, что меня не окружают такие люди, как вы, капитан, те, кто изрекает только простые и разумные вещи. Вы славно послужили мне, и я благодарен вам. Я помню все, и то, как вы помогли мне в тот день, когда я, истекая кровью, полз по улицам Матрассила - тогда я был ранен в памятной мерзкой переделке при Косгатте, и сейчас я опять ранен, гораздо более жестоко. Вы истинный патриот.

– Сударь, я патриот моей родины, Димариама, куда теперь собираюсь вернуться, чтобы поселиться там в тиши и покое. Это плавание - мое последнее. Мое дело, ледяную торговлю, продолжит мой сын, который, я уверен, выкажет вам и… гм… бывшей королеве не меньшую преданность, чем старался выказать я. Солнца припекают все жарче, ваше величество, возможно, дворцу понадобится больше льда?