Брайан Олдисс - Гелликония

Молодые земляне в возрасте от пятнадцати до двадцати земных лет ступили на землю Аганипа. Строительство Аверна было в самом разгаре. В строительстве использовались только автоматика и местное сырье.

По причине некоторых трудностей в реализации программы строительства на различных ее этапах сооружение Аверна растянулось на восемь лет. В течение этого опасного периода Аганип использовали в качестве основной базы. Когда гигантский труд был наконец завершен, молодые колонисты переместились в свой новый дом на челноках.

Сразу после переселения звездолет покинул систему Гелликонии. Обитатели Аверна оказались предоставленными самим себе. Одиночество их было полным, прежде невиданным в истории человечества.

Сегодня, 3269 земных лет спустя, старая база стала храмом, изредка посещаемым ради просветления и озарения. База, да и Земля, стали частью авернской мифологии.

На Аганипе имелись залежи полезных ископаемых, металлов и минералов. Построить армаду кораблей, способных завоевать Гелликонию за считанные часы, не составило бы труда. Теоретически ничего невозможного в этом не было. Как, впрочем, не было на Аверне и инженеров, обладающих навыками и знаниями, необходимыми для решения такой задачи.

Горячие головы и недовольные не переставали шептать, что авернцев лишили технического знания преднамеренно, чтобы превратить их в нацию, неспособную к массовому насилию, так как это могли просчитать заранее.

Подавляющее большинство «горячих голов» составляли, конечно же, мужчины. Женское население Аверна обожало борлиенского короля. Не отрываясь от обзорных экранов, женщины следили за тем, как король ЯндолАнганол расправляется с Дарвлишем. Победа действительно была великой. ЯндолАнганол стал героем своей страны, мучеником, пожертвовавшим для нее слишком многим, слишком дорого заплатившим за свою недальновидность и безрассудство самопожертвования. Во многом его жертва оказалась бесполезной. Короля несомненно можно было причислить к фигурам драматическим.

Таким образом, женская половина населения Аверна также планировала вторжение на Гелликонию, но вторжение несколько иного рода - все они тайно мечтали об одном: как можно скорее оказаться в столице Борлиена и быть рядом с его королем, денно и нощно.

Как же отреагировала Земля на эти события, когда несущие информацию о них волны наконец достигли ее поверхности?

Нашлось много согласных с тем, какую именно часть тела Дарвлиша король ЯндолАнганол решил выставить на всеобщее обозрение. Никому не интересны были ноги Черепа, носившие его от одного побоища к другому, от одной кровавой резни к другой. То же самое относилось и к его гениталиям, при помощи которых он зачал столько ублюдков, что теперь хлопот с ними хватит на много десятков лет вперед. Никто не хотел смотреть и на его руки, многим заткнувшие рот ударом ножа или пулей. Однако вид его головы, где рождались все коварные и кровожадные планы, пришелся по душе всем.

Белые тени парили над городом Аскитош, выстраивая меж серыми городскими постройками сложными узорами. Идущий по бледной и смутной дороге человек, казалось, сливался с нею. Таков уж был ускутский «илистый туман», «взбитые сливки», тонкое, но успешно ослепляющее все и вся покрывало сухого воздуха, опускающегося с плато, берущего начало сразу за городом.

Над головой сверкал Фреир, подобный гигантской искре в бесконечности. Сиборнальский «сумеречный» день был в полном разгаре. Через час-два должен был взойти Беталикс. Сейчас же в небе властвовало только одно великое светило. Беталикс должен был подняться прежде, чем Фреир опустится за горизонт, - и, раз поднявшись (в это весеннее время), сесть, так и не достигнув зенита.

Завернувшись в непромокаемый плащ, СарториИрвраш смотрел на медленно исчезающий за белесой пеленой город-призрак. Погружаясь в илистый туман, город приобретал вид остаточных очертаний, превращался в скелет и наконец исчез полностью. «Золото дружбы» был не одинок в тумане. Укрытый где-то в молочном мареве впередсмотрящий наверняка видел весельную лодку: сидящие в ней двурогие гребцы-рабы, напрягая все силы, выводили из гавани военный корабль. Справа и слева по борту можно было различить тени других призрачных кораблей с повисшими как мертвые шкуры парусами - ускутский флот начинал свой великий поход, чтобы завоевать весь мир.

Корабли шли через узкий канал, когда легкое мерцание на западном горизонте возвестило о близком восходе Беталикса. Немедленно поднялся ветер. Над головой бывшего советника, наполняясь дыханием мира, затрепетали полосатые паруса. Все на борту испытали общий прилив облегчения; все приметы предвещали доброе и благополучное плавание.

Советнику СарториИрврашу приметы сиборнальцев мало о чем говорили. Он пожал плечами под кидрантом на теплой подкладке и спустился по трапу с палубы.

Внизу, в коридоре, ему встретился Ио Пашаратид, бывший посол Сиборнала в Матрассиле.

– Поздравляю вас, все приметы говорят о благополучном плавании, - вежливо поклонившись, приветствовал его дежурной фразой Пашаратид. - Мы выбрали для отплытия верное время.

– Вот и прекрасно, - зевнув, ответил СарториИрвраш.

В число ускутских воинствующих священников-моряков во время боевых походов как правило включали, среди прочих членов команды, астрологов, деутероскопистов, астромантов, уранометристов, хиромантов, метеорологов, метемпиристов, а также собственно священников, способных не только с легкостью определять местоположение корабля в любой обстановке, но и точно указывать тот год, теннер, день, час и минуту, когда «Золоту дружбы» лучше всего совершать тот или иной маневр. Сочетание знаков зодиака команды, сорт дерева, из которого изготовлен корабельный киль, - все принималось во внимание. Самым же надежным и убедительным знаком, предвещающим мореплавателям всяческие успехи, было появление в небесах кометы ЯрапРомбри, пролетевшей высоко в северной части неба и пересекшей зодиакальное созвездие Золотого корабля утром, ровно в шесть часов одиннадцать минут и девятнадцать секунд. Именно в этот миг были отданы швартовы, и анципиталы-гребцы налегли на весла.

В борлиенском дворце СарториИрвраш обычно вставал гораздо позже. На перспективу долгого и скорее всего опасного плавания он взирал спокойно. От качки его слегка мутило. Навязанная ему роль совсем его не устраивала. Ко всем прочим неприятностям оказалось, что на одном корабле с ним плывет Пашаратид, внезапно начавший выказывать подозрительное желание подружиться, будто в Борлиене ничего особенного не произошло. Как может мужчина так себя вести?