Брайан Олдисс - Гелликония

Восемь борлиенцев спустились в воду, чтобы столкнуть судно с мели. Медленно, но верно каравелла двинулась на глубину. Были подняты изорванные паруса с висящими на них рыбами-ящерицами.

– Быстрее, быстрее! - торопил с мостика товарищей генерал ТолрамКетинет.

– Не люблю я корабли, - вполголоса проговорил лейтенант ГорторЛанстатет. Опустившись на одно колено, он помолился, воздев к небесам руки. За бортом прогремел мощный взрыв, и брызги поднявшегося водяного столба окатили тех, кто стоял на палубе.

Вылазку борлиенцев заметили с борта стоящего неподалеку «Золота дружбы». Пушкарь навел на них орудие и выстрелил. Начиненное порохом тяжелое ядро пролетело над водой почти две сотни футов.

Когда «Жрец» медленно, не быстрее, чем идущий скорым шагом пешеход, наконец выбрался из-под защиты нависающих над водой джунглей, его паруса разом наполнил свежий бриз. Борлиенцам не нужны были команды генерала, они и без того знали, что делать, - зарядив одну из пушек на орудийной палубе, они направили ее на сиборнальца. Однако прицел не мог быть точным - угол между двумя расходящимися кораблями был велик, и повернуть дуло пушки в квадратном окне так, как нужно, не удавалось. Выпущенное с громом ядро не достигло цели.

Орудийный расчет на флагмане испытывал те же трудности. Ими был произведен еще один выстрел по захваченной неприятелем каравелле; ядро упало на песок косы, где и взорвалось, подняв к небесам столб дыма и огня. Затем наступила тишина. Восемь борлиенцев, столкнувших «Жреца» с мели, взобрались по бортовой сети на палубу, и каравелла, быстро набирая ход, взяла курс на открытое море.

Заросли острова остались за кормой. Среди деревьев полчища крикливых птиц торопились насытиться на дармовщинку мясом ассатасси; потревоженные осы и пчелы грозно жужжали вокруг пернатых. «Жрец» поравнялся с ускутошским кораблем, «Союзом», беспомощно застрявшим на берегу.

– Нужно выпустить в сиборнальцев хороший заряд, - предложил лейтенант Ланстатет. - Эй, у пушек, готовы к стрельбе? - крикнул он, свесившись к орудийной палубе.

Борлиенцы бросились заряжать и разворачивать неуклюжую пушку, торопясь, но все же не поспевая приготовить выстрел вовремя.

Бесчестный и впавший в немилость Ио Пашаратид вместе со своими солдатами и матросами оставил «Союз» и бросился спасаться от «полета смерти» в джунглях. Среди беглецов он был первым. Однако его прыть объяснялась скорее расчетом, чем паникой.

Некоторое время назад он, высший чин посольства, посол при дворе короля Борлиена, единственный из матрассильских сиборнальцев получил право посетить Киивасиен. Сейчас, хорошо знакомый с этим местом, он рассчитывал во время паники, когда два-три часа его точно никто не хватится, наведаться в город и прикупить кое-какой еды, чтобы разнообразить скромный рацион корабельного питания.

Но, едва увидев оставшееся от города пепелище, он мигом изменил свои намерения. Довольно скоро он вернулся к месту действия, как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Жрец Ваджабхара» быстро проходит мимо его выброшенного на берег корабля. К немалому изумлению бывшего посла, в человеке, горделиво стоящем на мостике захваченной каравеллы, он узнал ТолрамКетинета, друга королевы королев.

Ио Пашаратида нельзя было назвать человеком, потакающим всем своим прихотям и оттого порывистым и беспечным, хотя в последовавших сразу за этим действиях ревность, которой он немедленно воспылал при виде соперника, сыграла немалую роль. Он бросился вперед и криком заставил подняться сиборнальцев, отсиживающихся в кустах; во главе небольшого отряда он поднялся на борт «Союза». Как раз в это время приливная волна, нахлынувшая на берег, увлекла за собой корабль обратно в море. За исключением причиненных рогами рыб-ящериц царапин, корабль не получил особых повреждений.

После недолгих маневров при помощи весел и благодаря попутному течению «Союз» очень скоро был готов к плаванию. Подняли паруса, и сиборнальский корабль начал набирать ход.

По приказу отважного Ио на мачте подняли сигнальный флаг, возвещающий о том, что судно преследует пирата. Сигнальный флаг предназначался для глаз Денью Пашаратид, плывущей на «Золоте дружбы»; однако все старания Ио пропали даром - Денью уже никакие сигналы не интересовали. Когда ливень ассатасси обрушился на палубу «Дружбы», госпожа Пашаратид погибла одной из первых.

Только когда бухта Киивасиен и джунгли остались позади и свежий морской ветер, наполнивший паруса, понес корабль в открытый океан, ТолрамКетинет и СарториИрвраш наконец получили возможность оглядеть друг друга и обняться.

После обмена короткими рассказами о случившемся ТолрамКетинет проговорил:

– Мне нечем гордиться. Я солдат, и мне не пристало жаловаться на то, куда меня занесла судьба - моя жизнь в распоряжении моего короля. Командиром я оказался никудышным - мое генеральство закончилось раньше, чем подчиненная мне армия сумела дать хотя бы одно сражение. Я навсегда запятнал себя несмываемым позором. Рандонан никого не отпускает, не взяв с него дань.

Немного помолчав, бывший советник ответил так:

– Что касается меня, то я благодарен судьбе, подарившей мне возможность повидать свет. Пуститься в подобное путешествие я собирался много лет. И вот все сложилось так, как я и не мечтал - в этом мы с вами схожи, генерал. Сиборнальцы решили использовать меня, полагая, что мой опыт может быть сколько-нибудь ценным для их авантюры. Возможно, они и правы. Но пока что они проиграли, а в выигрыше лишь я.

СарториИрвраш кивком указал на сидящую на палубе Оди Джесератабхар, чью рану уже перевязали. Госпожа адмирал с закрытыми глазами прислушивалась к разговору мужчин.

– Я уже немолод, и любовь человека моего возраста всегда вызывает смех у молодых людей вроде вас, Ханра. Нет-нет - не возражайте!

СарториИрвраш рассмеялся.

– Кроме того, за время путешествия я сделал ценнейший вывод, а именно: нашему поколению невероятно повезло - мы живем в лучший период Великого Года, во времена теплые, если не сказать жаркие. Вы когда-нибудь задумывались, каким чудом нашим предкам удавалось пережить зиму? А ведь смену времен года не в силах остановить никто, и зима снова нагрянет - это так же верно, как верно то, что вечером Беталикс и Фреир скроются за горизонтом. Сколь печальна судьба тех, кто взрослеет во времена, когда Фреир безнадежно далек от нас и впереди только бесконечные холодные дни! Эти люди не знают никаких прелестей жизни. Например, жители крайнего севера Сиборнала на протяжении многих веков зимы не видят ни единого луча Фреира.

ТолрамКетинет пожал плечами.

– Ничего не поделаешь - кому что выпало.

– Но нравственные ценности, на которых воспитываются дети зимы, постепенно превращаются у них в тягу к бессмысленному разрушению… Возможно, противопоставляя себя природе и понимая себя вне ее, мы совершаем огромную ошибку. Знаю, что подобные вопросы вряд ли смогут захватить ваше, молодого человека, воображение. Но я все же хочу, чтобы вы услышали от меня одно: я разрешил вопрос поистине революционного значения…