Брайан Олдисс - Гелликония

Едва оказавшись в прозрачной соленой воде, рожденное на суше создание мгновенно словно бы обернулось рыбой с длинным раздвоенным хвостовым плавником, такой же гибкой, как рожденные в море существа, и почти такой же быстрой. Сильно разгребая воду руками и волной изгибая тело, королева проплыла мимо темной массы рифа Линен и остановилась, только когда бухточка осталась далеко позади. Побережье, вид на которое открылся слева, поворачивало к морю, создавая вместе со скалой Линен ощущение относительной укромности. Королева МирдемИнггала призывно крикнула. Почти тотчас вокруг нее появились дельфины - добрые друзья, с кем ей никогда не надоедало разговаривать.

Ее призывом был сладкий и манящий запах женщины. Достаточно был выпустить в воду капельку мочи, как серебристые тени немедленно принимались кружить около нее, быстро сужая круги, подплывая все ближе и ближе и замедляя свой бег настолько, чтобы она могла, как только ей того захочется, надежно опереться на спины двух своих приятелей, устроившись словно на золоченом троне.

Такой чести удостаивались не все морские обитатели - только избранные осмеливались подплывать к королеве. Всего ее приближенных насчитывалось двадцать один. За пределами этого круга оставались многочисленные придворные, не менее шестидесяти пяти голов. Лишь в редких случаях придворным наружного круга разрешалось присоединиться к кругу внутреннему и приблизиться к ней. Свою свиту, плавающую за пределами внешнего круга придворных, МирдемИнггала даже не бралась пересчитать. Возможно, их было около тысячи трехсот сорока пяти, а то и больше. Там были матери и дети, а также молодые самцы, все составляющие один косяк - как догадывалась МирдемИнггала.

По большому наружному кругу стаю все время стерегла от возможной опасности особая охрана. Королева королев своими глазами видела этих стражей всего считанные разы и, всякий раз испытывая от соседства с ними растерянность, вместе с тем понимала, что сторожей должно быть не меньше, чем дельфинов в основном косяке. В морских глубинах таились враги дельфинов - очевидно, ужасные и внушающие страх, коль из-за них принимались постоянные меры предосторожности. В обязанности сторожей входило охранять двор и молодняк косяка и немедленно оповещать всех при первых признаках приближения опасности.

Своим водоплавающим друзьям королева МирдемИнггала доверяла больше, чем спутникам-людям; но, как и в любых взаимоотношениях между живыми существами, что-то приходилось скрывать, о чем-то умалчивать. И как королева не могла поделиться с дельфинами своими переживаниями на суше, так и они скрывали от нее нечто пребывающее в глубинах, что-то темное, находящееся за пределами ее понимания. Не понимая сути тайны морских обитателей, она вместе с тем ощущала исходящую от этой тайны суровую музыку, не обещающую пощады.

Ближний круг придворных обращался к ней на своем музыкальном напевном языке. Раздающийся близ ее рук писк дельфинов был мелодичен и приятен для слуха - главный смысл сказанного ими был ей доступен, ибо вне всякого сомнения она была принята как королева не только на суше, но и на море. Так говорили ей ее приближенные, но откуда-то из морских далей доносились и другие голоса, незнакомые и наполненные чрезвычайной озадаченностью и болезненным сомнением.

– Кому принадлежит этот голос, друзья мои, мои верные подданные?

В ответ дельфины поднимали улыбающиеся морды и целовали ее плечи. Каждого из ближайших придворных она знала в лицо и давно уже наградила их именами.

Что-то беспокоило хвостатых созданий. Расслабившись, королева попыталась окружить себя ореолом спокойного понимания и уверенности, распространившихся в воде с выделениями ее желез, как чуть раньше - струйка мочи. Вместе с дельфинами она погрузилась в глубину, к холодным водяным слоям. Подданные кружили около нее, изредка благодарно касаясь ее своей нежной кожей.

Втайне она надеялась хоть краем глаза увидеть, как внизу, на глубине, промелькнет тень темного чудовища, подлинного хозяина неведомых глубин. Никогда прежде она не видела в воде под собой ничего подобного, возможно потому, что ей ни разу еще не приходилось проводить здесь, в Гравабагалинене, столько времени, никогда раньше ее не отправляли сюда в изгнание. На сей раз она не сомневалась, что увидит желаемое, судя по повадкам ее друзей, приближающееся с запада.

Дельфины предупредили ее о приближении поры «полета смерти» ассатасси. Они пытались предупредить ее и на этот раз, хотя и не могли точно указать срок пришествия беды, поскольку не обладали свойственным для человека чувством времени, хотя одно они ясно дали понять королеве - нечто надвигалось на берег, медленно, но неудержимо, и ждать его появления оставалось недолго. Ее тело трепетало в предчувствии небывалого. На каждое ее движение хвостатые друзья королевы откликались ответной музыкой.

Понимая, чт? манит ее в глубины, дельфины тем не менее решительно вынесли ее наверх, к свету.

Вдохнув воздух, королева осмотрелась по сторонам, всюду находя только спокойную и умиротворенную гладь моря с плавными рядами волн. Слуги принесли ее к мелкому месту на краю обрывистого основания скалы Линен, оставив среди зарослей морской травы, колеблющихся под напором набегающего на камень и отступающего течения. Под ногами у нее был мягкий гладкий песок. Оставив свою госпожу, дельфины отплыли на несколько футов в море. Выстроившись многочисленными рядами, ее морские придворные застыли в ожидании, все как один повернувшись рылами к западу.

За рядами ближайших придворных плавали сторожа и часовые, коих при большой скученности было столько, что море, насколько хватал глаз, казалось черным от блестящих тел, зачастую прижатых друг к другу. Никогда прежде королева не видела всего косяка сразу, никогда даже не подозревала, как он огромен, как много в нем дельфинов. Огромное скопище испускало звук необычайной слаженности, который из-за огромного количества участников понять королева не могла, ибо это превышало человеческие способности.

Она снова нырнула, чтобы осмотреться под водой, потом опять высунула голову на поверхность - свита последовала за ней. МирдемИнггала могла оставаться под водой от трех до четырех минут, но ее друзьям, дельфинам, так же как и ей, нужно было иногда делать вдох.

Королева оглянулась на берег. До берега было далеко. «Когда-нибудь, в один прекрасный день, эти великолепные создания, единственные, кому я могу доверять и кого люблю, унесут меня на своих спинах от человечества. И тогда я изменюсь, стану другой». Она не могла сказать, были ли эти ее мысли о смерти или о чем-то ином.

На далеком пляже суетились фигурки людей. Кто-то махал ей чем-то белым, развевающимся. Первое, о чем королева подумала с негодованием: «Уж не мое ли это платье?» Если так, ситуация на берегу была действительно критической. Она устыдилась и вспомнила о малышке-принцессе.