Брайан Олдисс - Гелликония

Они подошли к ближайшей свежевыкопанной траншее - КараБансити, за ним СарториИрвраш. КараБансити встал на колени на краю траншеи, не обращая внимания на то, что испачкал штаны в липкой жирной земле. На глубине в руку под слоем дерна из стены траншеи торчало нечто, что СарториИрвраш поначалу принял за старый коричневый мешок, перекрученный и грязный. Приглядевшись, он распознал полуистлевшее тело человека. Мертвец лежал на левом боку, вытянувшись во весь рост. Судя по остаткам кожаных доспехов и сапогам, он когда-то был воином. Из-под останков выглядывала рукоять меча. Давление земли сплющило мертвецу голову, и оттого казалось, что его изъеденный червями рот с торчащими наружу зубами издевательски улыбается. То, что сохранилось от кожи, было блестящим и коричневым. Тело превратилось в мумию.

Эта находка оказалась не единственной - были отрыты и другие тела. Фагоры работали, не проявляя к мертвым особого интереса, выбрасывали их из траншей, точно ненужный мусор, а если заставить, то счищали с них грязь пальцами, сохраняя равнодушное выражение на тупых мордах. На глазах у СарториИрвраша из земли извлекли еще одного солдата с зияющей в груди страшной раной. Черты лица этого воина были на удивление четки и напоминали собой рисунок карандашом. Глазные яблоки мертвеца провалились, что придавало ему несколько меланхолическое выражение.

Спертый подвальный запах вынутой из глубины земли ударил им в ноздри.

– Чистота земли предохранила их от тлена, - проговорил СарториИрвраш. - Это солдаты, и, должно быть, они пали в бою. Сколько лет прошло с тех пор… возможно, целый век.

– Гораздо больше, - отозвался КараБансити, спрыгнув в траншею. Там он выковырял из земляной стены то, что СарториИрвраш поначалу принял за камень, и положил на край бруствера, чтобы его друг смог внимательно рассмотреть предмет.

– По-моему, именно это убило того парня с выбитыми зубами. Семечко дерева раджабарал, крепкое как железо. Перед тем как пустить его в ход, семечко обжарили, и потому оно не проросло. С тех пор как раджабарал давал весной семена, минуло не менее семи веков. Так вот, сдается мне, что одна из сторон использовала эти семена вместо ружейных пуль. Вот как происходило легендарное сражение у Гравабагалинен. Нам удалось выяснить все это только благодаря стечению обстоятельств, потому что мы собрались использовать это место для подобных же целей.

– Бедняги!

– Кто - эти солдаты или мы?

С этими словами КараБансити выбрался из траншеи и направился к тылу линии обороны. Там, в следующей траншее, он указал бывшему советнику на пару выкопанных тел - человека-солдата и фагора, лежащих крест-накрест друг на друге. Морда двурогого почернела, шкура свалялась и окрасилась от стоячей воды в ржаво-коричневый цвет овощной гнили.

– Видите, здесь сражались не только люди, но и фагоры. Они умирали бок о бок.

СарториИрвраш фыркнул от отвращения.

– Ну не знаю, с таким же успехом они могли быть и неприятелями. У нас нет подтверждения ни одной, ни другой теории.

– Ясно одно - это дурной знак. Я не хочу, чтобы королева королев видела и даже знала обо всем этом. ТолрамКетинету я тоже много рассказывать не стану. Не то у него поубавится бойцовского духа. Я решил снова закопать эти останки.

Бывший советник повернулся, чтобы уйти.

– Не все из нас вновь прячут тайны, которые удается раскрыть. Я располагаю фактами, благодаря которым, едва о них узнают в Священной Империи, по всем входящим в нее странам - да и всему Кампаннлату - немедленно будет объявлен общий крестовый поход против анципиталов.

Криво улыбнувшись, КараБансити покосился на друга налитыми кровью глазами.

– И за то, что начало этой войне будет положено благодаря тебе, ты надеешься получить награду? Живи сам и давай жить другим - вот мое правило.

– Да, так считаешь ты, Бардол, но только не эти рогатые бестии. Их убеждения коренным образом отличаются от наших, людских. Если мы не примемся за дело сейчас же, то рано или поздно они неслыханно размножатся и изничтожат нас. Видел бы ты эти бесчисленные стада фламбергов…

– Не давай воли чувствам, не позволяй им завладевать твоим разумом. Голова должна быть холодной, иначе добра не жди… Но пора за работу. Думаю, что здесь, на этом поле, в земле лежит не менее нескольких сотен тел.

Сложив руки на груди, СарториИрвраш сказал:

– Ты берешь пример с королевы и тоже прощаешься со мной холодно.

Выбравшись из траншеи, КараБансити ответил:

– Ее высочество дала тебе то, что ты у нее просил, - книгу сказок и трех хоксни.

Прикусив костяшки пальцев, он пристально взглянул на бывшего советника.

– Значит и ты, Бардол, против меня? Неужели ты забыл те времена, когда мы, оба еще молодые, наблюдали в твой телескоп фазы Кайдау, проносящегося по небу над нами? В ту пору нам впервые пришло в голову понимание космической геометрии, правящей миром.

– Я ничего не забыл. Ты пришел сюда с офицером армии Сиборнала, извечным и убежденным врагом Борлиена. Под угрозу были поставлены жизнь нашей королевы и существование королевства вообще. Я не питаю горячей любви ни к ЯндолАнганолу, ни к его фагорам, но все же хочу, чтобы Орел остался у власти и такие люди, как мы с тобой, могли смотреть в свои телескопы.

А перевернув королевство, чего хотите вы с сиборналкой, вы перевернете и телескопы.

КараБансити, напряженно приподняв плечи, с непроницаемым лицом, горько уставился в сторону моря.

– Ты рассказывал, что сам был свидетелем тому, как Киивасиен, некогда центр мировой культуры и родина великого ЯрапРомбри, был бездумно стерт с лица земли. Лично я считаю, что под гнетом старой власти, пусть и несправедливой, страна будет благополучнее, чем под властью новой, но тоже несправедливой. Вот мое слово.

– Значит, вот как ты теперь смотришь на вещи, вот как живешь?

– Я всегда отстаивал свой образ жизни. Мне вечно приходилось отвоевывать возможность жить так и там, как и где я хочу. Даже тогда, когда сражаться приходилось с самим собой. Иди же. Прощай, будь счастлив со своей женщиной, но помни - в рукавах сиборнальца всегда скрываются не только руки.

– Почему ты говоришь со мной так? Я - просто жертва. Бродяга, изгнанник. Работа всей моей жизни уничтожена. Крупица удачи - и я мог бы стать ЯрапРомбри своей эпохи… Меня не в чем винить, я невиновен. Я ничего не сделал.

КараБансити покачал своей большой головой.

– Знаешь, Рашвен, ты уже в том возрасте, когда невинность и бездействие равносильны преступлению. Тебе пора - твоя дама заждалась. Езжай и изливай по пути свой яд.

Бывшие друзья посмотрели друг на друга с вызовом. СарториИрвраш вздохнул. КараБансити отвернулся и спрыгнул в траншею.