Галина Гончарова - День и ночь

Женщина задумалась.

— А вы как думаете?

— Вообще об этом не думала. Этот умник от жены ушел, а та мне настроение портит. Вот, я решила ему сон изгадить.

— Хм… хотите вернуть его жене?

— Не-а.

— Себе? Одно ваше слово, и он вам до конца жизни ноги целовать будет.

— Чьей жизни-то?

— Хотите — его.

Ирина красочно представила, как Евгений ползает и целует ей ноги, а потом ему отрывают голову. Или перепиливают горло напильником. Или… ох, много садо-мазо картин может представить разозленная женщина.

— А не хочу — моей?

— Хм…

— Спасибо, вообще не хочу.

— А чего вы хотите?

— Ничего не хочу, — призналась Ирина. — Сами этого придурка украли, сами с ним и разбирайтесь.

И отключилась.

Потом вытащила симку, и свернулась уютным калачиком.

Вот, теперь можно и поспать.

Утром Ирине пришлось рассказать о ночных событиях.

А потом все стало еще интереснее.

Как оказалось, это и правда тот самый.

Совпадали пальчики, совпадало ДНК…

А вот что ему нужно было от Ирины?

Рапорт пришлось писать один, но очень подробный. Чуть не до секунды все расписывать, куда шагнула, как посмотрела… А ведь работу тоже никто не отменял.

К концу дня Ирина чувствовала себя полностью вымотанной. И в общагу шла, нога за ногу… никакая.

Просто — никакая.

— Ирина!

Когда ее окликнули, она даже не сразу поняла, что это — ее зовут.

— Ирина!!!

Ирина обернулась.

Из припаркованной у тротуара машины смотрел ее отец. Биологический.

И лицо у него было такое недовольное…

— Садись в машину! Нам надо поговорить!

Еще полгода назад Ирина бы послушалась. А сейчас…

Развернулась и пошла себе, пока отец орал, потом сигналил, а потом кинулся ее догонять. Схватил за руку, дернул — и тут же полетел носом в пыль. Учебка даром не прошла. Да и что ей терять?

Служебное расследование все равно будет, хоть и по другому поводу. Можно не стесняться, дальше Кушки не пошлют, больше вышки не дадут.

— Что надо?

— Ах ты…

— Наряд вызвать? Посидишь трое суток, подумаешь…

Отец поднимался, зло сверкая глазами.

— Ну, ты стерва!

— Ближе к истине. Чего надо?

Отец огляделся и кивнул на оказавшуюся рядом кафешку.

— Посидим, поговорим?

Ирина поняла, что так легко не отвяжется, и кивнула.

— Ладно. Пошли.

В кафешке было тихо и уютно. Ирина заказала себе кофе покрепче.

Отец посмотрел на это с неодобрением и попросил зеленый чай. Конечно, здоровый образ жизни, никуда от этого поветрия не деться.

Можно подумать, если не есть и не пить ничего вредного, ты не будешь им дышать, в нем купаться, и так далее по списку. Да у нас из крана половина таблицы Менделеева течет, а вторую мы вдыхаем во время выбросов на заводах.

Вслух Ирина этого не сказала. У каждого свои тараканы.

Отпила глоток кофе, зажмурилась от удовольствия… только ради этого напитка богов стоило прийти сюда.

Горячий, крепкий, сахара в меру, кажется, еще имбирь и корица, и какие-то пряности…

Уммм!

За такое — чаевых не жалко.

Отец смаковал свой запаренный веник. Смотрел недовольно, но молчал.

Ирина тоже не собиралась начинать разговор первой, она наслаждалась своим кофе. И родственничек это понял.

— Так и будешь молчать?

— Могу помяукать.

— У тебя совершенно испортился характер.

Не дочь, не Иришка, не… Она им просто никто. Понимала это и раньше, но тогда больнее было. А сейчас просто отметила и плечами пожала. И что с того?

— Да он у меня и раньше был отвратительный, — согласилась Ирина. — А что тебя удивляет?

— Ничего… хотя — нет. Должно же быть в жизни что-то святое? Даже у тебя?

— Характер?

— Семья!

— У меня ее пока нет. Заведу — буду думать.

Отец сдвинул брови.

— Вика беременна. Они с Женей семья….

— И? Я должна нарисовать с них икону?

— Не притворяйся! Ты понимаешь, что уводить мужа у сестры подло?

— А Вике ты это говорил? Когда она у меня Женьку отбивала?

Ирина приготовилась к свежей волне привычной застарелой боли, но боли-то и… не было?

Не было. Вообще.

Подумаешь, придурок Женя. Да ей же лучше.

— Вы женаты не были.

— Да. Просто мне подарили кольцо, и мы собирались пожениться, — кивнула Ирина. Сделала еще глоток кофе… нет, кофе по-прежнему был великолепный и она решила попросить вторую чашку. Развеется, пока она до дома дойдет. Кофе, конечно, не коньяк, но на ночь-то его пить не рекомендуется, не уснешь потом. А так — прогуляется, кофеин и уйдет.

— Ну… передумал.

— Может, и сейчас он передумал. Мне-то откуда знать? Тебе вообще что надо, папашшша? Чтобы я на Библии поклялась? Да запросто. Хоть на Библии, хоть на конституции РФ, хоть на "Незнайке в солнечном городе" — однофигенственно. Я этого полудурка со свадьбы не видела. И видеть не желаю.

— И не слышала?

— Один раз.

— И?

— Послала. На кой черт мне такая падаль?

Видимо, Ирина была настолько убедительна, что отец поверил. И даже чуть расслабился.

— Вика в истерике. Ее собираются класть на сохранение…

— Это — не мои проблемы. Пусть валерьянку жрет, здоровее будет.

— Ирина, если Евгений объявится, я хочу поговорить с ним! Ты можешь это обеспечить?

Ирина пожала плечами.

— А я тут при чем? Есть телефон — есть китекат. Звони и корми.

— Он не отвечает…

— И снова я не при чем.

— И он не в этом городе?

Ирина пожала плечами.

— Не знаю. Вот честно — мне плевать, где он.

— Ты можешь что-то сделать… по своим каналам?

— Пользуйся своими, — фыркнула Ирина.

Отец покривился.

Не лучшая идея? Да?

Странно, но люди у нас нормальные. Умные, добрые, достаточно порядочные. И им совершенно не нравится, когда с кем-то обходятся так, как с Ириной. Бросить ребенка, потом пытаться обобрать, выкинуть на улицу, потом порвать отношения, потом еще эта история с Евгением… родители ведь устраивали для любимой доченьки пышную свадьбу! Всех позвали, и дедушкиных-бабушкиных друзей… заказывали чуть ли не три сотни мест.

Правда, больше сотни оказались не заняты.

Вторая чашка кофе оказалась не хуже первой.

— Я готов заплатить.

Ирина положила на стол купюру, с учетом чаевых и улыбнулась.

— Мне — плевать. Хоть пережрите друг друга. У меня другая жизнь в другом городе, и возвращаться я не собираюсь. Мне здесь нравится. Если ваш Женечка появится рядом, обещаю дать ему такого пинка по костлявой заднице, что вопль до Африки донесется. И можешь передать то же самое мамаше и Викуше. Мне на вас на всех плевать. Салют, папаша.

Развернулась и вышла.

Домой.

Но идя по улице, Ирина испытывала какое-то мрачное удовлетворение.

Мельницы Божьи мелют медленно?

Это так. Но как верно движутся их жернова. И что приятно — она может посидеть на берегу и полюбоваться. Есть в жизни определенная справедливость, есть…