Галина Гончарова - День и ночь

Сложный вопрос…

Ничего, участковых и этому учат.

Ирина билась со свидетельницами примерно часа три, но не напрасно. Из квартиры она вышла, держа в кармане примерное описание мужчины.

Лет тридцати, этакий "хиппи"…

Бывает.

Дорога обратно шла через тот же пустырь.

— Мяу!

— Сим!

Ирина подхватила черного кошака, почесала и услышала "МУрррм".

— Взяла бы я тебя, дружок. Да некуда. Сама в чужом доме гостья, — вздохнула Ирина.

Животных она любила, кошки-собаки у них всегда жили. Уезжая, она всех пристроила в хорошие руки, но тосковала — жутко. Хорошо, люди попались понимающие, кошак Федор вообще остался в старом доме. Ирину клятвенно заверили, что не обидят, а поскольку у новых жильцов и своих кошек было двое, она поверила.

Нет, не обидят.

Эххх…

— Муррр!

Сим поднял голову и посмотрел Ирине в глаза. И ведьма утонула в изумрудах кошачьей души.

Кот явно пытался ей показать человека. Ну, как коты их видят. Большого, неуклюжего, вонючего… с кошачьей-то точки зрения…

Вот он идет по пустырю.

Вот разговаривает по телефону.

Коты все слышат, просто кто же котов в суд вызовет, как свидетелей?

Внешность… хоть ты фоторобот рисуй.

Вот сломанная сим-карта летит в одну сторону, телефон в другую… куда?

Сим с удовольствием показал. И дешевый телефон, и симку, которые Ирина тут же со всей возможной осторожностью уложила в пластиковые пакеты. А вдруг?

Почесала еще раз кота и отправилась по важным делам. Для начала — в магазин за мясом. Заслужили, хвостатые.

А потом и в участок. Составлять фоторобот, отдавать на экспертизу телефон и вообще, искать гада! Кто сказал, что не бывает служебных кошаков? Если в нашей стране даже участковые ведьмы попадаются?

Вечером Ирина была вполне довольна собой. А что?

Фоторобот и ориентировку составили, разослали как полицейским, так и в газеты, на телевидение, в соцсети (пусть пользу приносят), так что лицо вероятного преступника много где красовалось под девизом: "Разыскивается подозреваемый в совершении преступления!", более того, телефон и сим-карта отданы в лабораторию (лучше сказать — экспертам), может, и удастся с них что-то выделить.

Ирина честно попробовала что-то сделать, но получилось плохо.

То, что преступник жив, здоров и в этом городе, она определила. А вот подробнее?

Почему-то не получалось. Может, времени много прошло?

Или все же телефон и симка не были личными вещами?

Да, преступник прикасался к ним, держал их в руках, но его личными вещами ни телефон, ни симка не были. Вот и не выходил магический поиск.

Ну и ладно, там, где бессильна магия, всесилен метод Ш. Холмса. Ноги, ноги и мозги.

Найдем мы шутника, никуда он не денется.

Жаль, нельзя с ним поступить решительно, то есть попинать по копчику, и больно, но — нет в мире идеала.

Люся резко хлопнула дверью.

— Привет!

— Привет. Что случилось?

— Да Танька сбежала, вся документация на мне сегодня осталась, а тут, как на грех…

Люсину коллегу Ирина лично не знала, но хвалебных слов от Люси выслушала немало. А тут вдруг — сбежала?

— Что такого у твоей Татьяны случилось?

Люся шлепнулась на стул и вытянула ноги.

— Ж…а.

Коротко, ясно и по делу. Правда?

Ирине осталось только вздохнуть, и ждать. Пока подруга перекипит и станет вновь изъясняться не эмоционально, а членораздельно.

Тане позвонили на работу. Ее мать загремела в больницу с сердечным приступом. Конечно, девчонка подорвалась и помчалась.

Что случилось с матерью?

А вот это самое противное. Учительница с сорокалетним стажем, историк, но возраст уж не тот. В двадцать лет оно как-то проще переносится, чем в шестьдесят с хвостиком.

Что сделали милые добрые дети?

Всего лишь взорвали на уроке взрывпакет-дымовуху.

Началась паника, дети же, учительница вообще свалилась с сердечным приступом…

Откуда рецепт?

Ага, зайдите в интернет, товарищи. Вот чего хорошего, к примеру полезной справочной литературы там не доищешься, вся за большие деньги. А подобных пакостных приколов на любом сайте набрать можно.

И как сделать покажут, и что положить, и где купить… убивать таких мало!

Прикол, пошутить, на телефон снять, в соцсетях выложить, лайков набрать… а чего она? Какую-то фигню рассказывает, чего-то учить требует… да кому оно нужно в век интернета? О-кей гугла и Алисы?

Два вопроса задал — и получил всю информацию, а в голову ее перемещать вовсе не обязательно. И вообще, школа — это для лохов, а конкретные пацаны давно знают, как будут свою жизнь строить! Чего эта тетка домоталась?

Сама виновата!

Ирина задумалась.

— А в какой школе дама работает?

— Кажется, в сорок второй.

— Отлично. Наш клиент. Танин телефон у тебя есть?

— Да…

— Звони, спрашивай, как мама, скажи, я зайду в гости. Напишем заявление и я поработаю…

Люся покачала головой.

— Ир, да что там сделаешь? Этим сволочам мелким даже четырнадцати теперь нет…

Ирина фыркнула.

— Люсь, ты меня удивляешь. Во-первых, если там девятый класс, то уже есть. Во-вторых, им по нескольким статьям намотать можно. Если инфаркт — то умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, это статья 111 или умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью 112-я статья, террористический акт по статье 205, хулиганство при отягчающих обстоятельствах — часть вторая статьи 213, а то еще и хищение либо вымогательство взрывчатых веществ и взрывных устройств. Это 226-я статья. Нравится?

— Как ты все это запоминаешь?

— Работа такая.

— И что, им правда все это можно накрутить? Вот здорово! Поделом уродам будет наука!

Ирина не стала поправлять подругу или заявлять "оно ж деть"! Вот ни разу! Человек — это не обязательно двуногое прямоходящее определенного рода-вида-класса. Нет.

Человек — это ответственность, в том числе и перед другими людьми. А если кто-то ведет себя, как сволочь, не понимая, что другим тоже больно, плохо, тошно, тоскливо…

Они не думали?

Вот и посмотрим, не думали, или наоборот. Слишком хорошо подумали.

Как полицейский, Ирина отлично знала — самое страшное зло начинается именно с такого: "деточка не хотел, не подумал, не знал…". Увы, незнание закона не освобождает от ответственности!

Именно это потом и заявляет адвокат на суде. Но тех, кто пострадал от рук деточки уже не вернешь, нет…

Юлию Ивановну Ирине искренне стало жалко.

Может, относись она к разновидности "жаба школьная, особо ядовитая", Ирина и не почувствовала бы ничего. Работа и работа…

Но в палате лежала словно бы усохшая за один день старушка. Седая, с трясущимися пальцами. А та же Татьяна не отходила от матери, держа ее за руку и уговаривая не переживать.