Антон Белозеров - Последнее воплощение

С одной стороны от девушки находился низенький пухлый человечек. Вместо рук к его туловищу были приделаны сложные механические манипуляторы, полностью повторяющие человеческие конечности, но изготовленные из полированного металла. Толстячок поймал взгляд Кометы, ухмыльнулся широким толстогубым ртом и весело ей подмигнул, словно приветствовал давнюю знакомую.

С другой стороны в прозрачном кубе сидел вполне нормальный мужчина со светлыми волосами, с поджарым тренированным телом и с волевым лицом. Бегло осмотрев Комету, он закрыл глаза и скрестил руки на груди с видом полнейшего безразличия.

В кубе напротив расположился совершеннейший дикарь: с низким лбом и выступающими вперед надбровными дугами, мускулистый, весь покрытый короткой кудрявой шерстью. Он внимательно смотрел на Комету своими маленькими глазками, и непонятно было, способен ли этот примитивный человек к разумному общению.

Общее молчание нарушил толстячок с механическими руками:

— Милое дитя, как ты оказалась в нашем сугубо мужском обществе?

— Я не дитя, — буркнула Комета.

— А-а-а, понимаю. Ты уже считаешь себя взрослой. Усеньки-пусеньки не для тебя. Может тогда ты знаешь, это Браб или Гаминал?

— Вы хотите узнать, какая это планета? — переспросила Комета.

— Вот-вот, именно так. Хочу узнать, какая это планета. — Радостно заулыбался толстячок.

— Насколько я слышала, это Сурл-Аваш.

Толстячок презрительно фыркнул:

— Захолустье! Кстати, меня зовут Карибло вас-Бардан гес-Уцфаз. А тебя?

— Комета. Леди Комета.

— Ого! У тебя благородное происхождение?! А-а-а, понимаю… Завистливые родственники обманом похитили тебя и сдали в рекруты, чтобы хапнуть твою часть наследства. Я угадал?

Комета промолчала, не собираясь пересказывать первому встречному всю свою историю.

Дикарь в кубе напротив издал короткий рык.

Толстячок засуетился:

— Молчу, молчу! Здесь почему-то не принято заводить знакомства. Вот, к примеру, Мавух. Он свободный наемник, и потому к нам, невольным рекрутам, относится с полнейшим презрением.

Светловолосый мужчина открыл глаза и коротко бросил:

— Заткнись, Карибло! Ты уже всех достал своей болтовней. А ты, девочка, не слушай этого идиота! Он же вор—неудачник. Ему отрубили руки на Обленаке.

— Меня наказали не за то, что я воровал, а за то, что попался! — горячо возразил толстячок. — И у меня была заначка, которой хватило на протезы из микарового сплава. — Карибло щелкнул своими металлическими пальцами. — Хочешь, поборемся на руках?

— Ты неудачник, — усмехнулся Мавух. — Твои протезы не помогли тебе. Ты снова попался на воровстве и оказался в рекрутах.

Не обращая внимания на эти слова, толстячок продолжил, обращаясь к Комете:

— Дружище Мавух просто завидует моим суперконечностям. Он всю жизнь качал мускулы, а надо было всего лишь заплатить деньги и…

Карибло снова с видимым наслаждением щелкнул пальцами. Мавух холодно усмехнулся и закрыл глаза, показывая, что раззадорить его не получится.

Тогда толстячок легко сменил тему разговора:

— А наш сосед-дикарь вообще не проронил ни одного слова. Но он все понимает. По крайней мере, рычит осмысленно. Мы зовем его Немым.

Немой, словно подтверждая эти слова, вновь зарычал.

Но его голос перекрыл режущий уши свист. Комета увидела, что ко всем четырем контейнерам присосались толстые шланги. Затем внутрь ее куба, как и в кубы соседей, хлынула мутная теплая жидкость. В невесомости она не падала на пол, а разлеталась внутри мелкими каплями. Комета попыталась подлететь к тому месту, откуда поступала жидкость, и закрыть его руками. Но напор снес ее и отбросил к противоположной стенке. Комета сделала вдох и проглотила несколько капель, летающих внутри куба. Она закашляла и стала отплевываться.

Карибло быстро заговорил:

— Не сопротивляйся, девочка. Чем быстрее ты погрузишься в «кисель», тем быстрее уснешь. Теперь кольцо заполнено, и нас не будут беспокоить, пока мы не доберемся до места назначения. А то раньше все ячейки отключали, чтобы добавить нового соседа. Хуже всех пришлось мне — ведь я был первым. Меня уже трижды топили и трижды пробуждали.

— Хуже всех пришлось мне! — возразил ему Мавух. — Но теперь все позади. Я больше не услышу твоей дурацкой болтовни во время остановок. Ап-буль!

Последний звук сопровождал полное погружение светловолосого мужчины в мутную жидкость. Комета увидела, что его глаза закрылись, но грудная клетка продолжала ритмично подниматься и опускаться. Мавух дышал жидкостью, именуемой «киселем». Точно также поступили и Карибло с Немым.

Комета постаралась расслабиться и последовать примеру своих более опытных соседей. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как воздух в ее кубе заменяется жидкостью. Это помогло. Теперь девушка дышала ровно даже тогда, когда чувствовала, что ей в нос попадают плотные капли. Постепенно их становилось все больше и больше, и вот уже она задышала одним лишь «киселем». Комета почувствовала непреодолимую дремоту. Она на мгновение открыла глаза, но ничего вокруг не увидела из-за заполнившей весь куб мутной жидкости. Закрыв глаза, Комета погрузилась в анабиоз…

…Шум наверху. Добыча. Много. Пора.

Задние плавники отталкиваются от упругой воды. Передние плавники направляют тело на цель.

Шум усиливается. Поверхность уже близко. Рот закрыт. Сейчас будет удар.

Удар! Поверхность пробита. Надо быстрее открыть рот и раскинуть языки-щупальца. Судя по шуму, добычи много, кто-нибудь да попадется.

Гром. Боль. В тело впиваются острые иглы. Двигаться невозможно.

Странные необычные звуки, смысл которых тем не менее почему-то понятен:

— Достаньте это чудище. Я хочу посмотреть, с кем мы сражались.

Вытягивают на поверхность. Тело, лишенное поддержки воды, бессильно обмякает. Снова боль. Внутренности горят огнем. Но, кроме боли, возникает ощущение, что рядом появилось что-то родное.

— Хозяин Твердого озера на самом деле Хозяйка!

Это про нее. Это она — одна из Хозяев Твердого озера. То родное, что появилось рядом — дитя, выпавшее из ее распоротого брюха. На поверхности дитя задыхается и беззвучно вопит от ужаса и боли. Надо столкнуть его в воду, но невозможно даже пошевелиться. Печаль. Отчаяние.

Снова чужие, но понятные звуки:

— Мы не воюем с младенцами.

Шлепок. Плеск воды. Дитя погрузилось в родную стихию. Дитя уплывает прочь. Оно будет жить. Счастье. Слабость. Судорога. Смерть…

…Снова вода. Но теперь она — чужая стихия. Нечем дышать. Судорожный глоток. Воздух. Еще глоток. Еще. И еще. Раз можно дышать, значит, можно жить.

Комета выплюнула остатки «киселя» из легких и окончательно пришла в себя. Что же ей снилось? Неужели она когда-то была Хозяйкой Твердого озера? В таком случае выходило, что она убила саму себя. Одно воплощение — Леди Комета, лишило жизни свое другое воплощение — Хозяйку Твердого озера. Или все увиденное во сне — только иллюзия воспоминаний, возникшая из-за пребывания в мутной жидкости и ассоциации с подводным существом?