Антон Белозеров - Последнее воплощение

Затем Найя расчесала свои длинные прямые волосы и собрала их сзади в «конский хвост», чтобы они не лезли в глаза. Девушка посмотрела на себя в зеркало — отполированную серебряную пластину, обрамленную в золотую рамку с тонким узором. Мастер-ювелир сумел в миниатюрных фигурках отразить жизнь морского народа: плывущие по морю корабли, высадку на незнакомый берег, строительство замка, морскую битву, нападение на рыбацкое поселение.

Повернув голову вправо и влево, вверх и вниз, Найя выставила себе оценку:

— Неплохо.

Ее беспокоило только одно — от переживаний под глазами появились легкие темноватые круги. Морские люди не знали косметических средств, поэтому Найя пальцами помассировала кожу вокруг глаз, надеясь, что следы усталости будут не слишком заметны во время ночного свидания.

Когда в замке Кайдавар протрубили сигнал, возвещавший о начале первой ночной стражи, Найя была полностью готова к встрече с Гензо. Она нетерпеливо ходила взад и вперед по своим покоям, присаживалась то на кровать, то на стул, потом быстро вскакивала и продолжала ходить.

Едва раздался скрежет отпираемого замка, Найя бросилась к двери. Она не сомневалась, что в это время к ней может прийти только один человек. Найя не ошиблась — это была Робка.

Служанка приложила палец к губам:

— Тише, госпожа баронесса, вы поднимете на ноги весь замок. Подождите немного — еще не все легли спать.

Робка вошла в покои и захлопнула за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Она восхищенно посмотрела на Найю:

— Ой, госпожа баронесса, какая вы красивая!

Найя двумя пальцами приподняла подол платья и несколько раз повернулась на месте:

— Ну, как?

— Великолепно! — выдохнула служанка.

Робка приоткрыла дверь и выглянула наружу. Некоторое время она прислушивалась к доносившимся издалека звукам, потом повернулась к Найе:

— Кажется, все стихло.

— Тогда я пошла. Жди меня здесь, в моих покоях, и запри дверь. Если… когда я вернусь, то постучу.

— Счастья вам, госпожа баронесса.

Если бы Найя не была полностью захвачена мыслями о предстоящем свидании, она, наверняка, заметила бы, что последняя фраза Робки прозвучала немного неестественно, фальшиво, как будто простолюдинка до этого играла некую роль, а теперь, в конце спектакля, расслабилась и допустила ошибку.

Но юная баронесса спешила на свое первое — и к тому же тайное — свидание, поэтому не обратила внимание на изменившийся тон служанки. Найя быстро шла по пустым коридорам замка, прикрывая ладонью небольшой масляный светильник. Она прекрасно знала расположение постов стражи, поэтому боялась только того, что какой-нибудь дружинник или слуга-простолюдин внезапно выйдет из своих покоев по нужде.

Но Найе повезло. Она никого не встретила и беспрепятственно спустилась во двор замка. Прижимаясь к стенам, чтобы сверху не был виден свет лампы, Найя быстро пробежала по каменным плитам и юркнула в низкую полукруглую дверь, которая вела на дровяной склад. Отсюда ежедневно брали дрова для кухни, поэтому дверь никогда не запиралась.

Дровяной склад представлял собой длинное узкое помещение, вдоль стен которого были уложены связки поленьев. Пройдя мимо них, Найя добралась до противоположной стены. Здесь она поставила лампу на ближайший чурбан, отодвинула самую крайнюю связку и двумя руками взялась за спрятанный в углублении металлический рычаг. Повернув его, она привела в действие скрытый механизм. Дверь, замаскированная под каменную кладку, отодвинулась в сторону, открыв вход в подземный ход.

Найя взяла лампу и поспешила вперед. До встречи с Гензо оставались считанные минуты, но девушка стремилась сократить их, насколько возможно.

Найя долго шла по узкому извилистому подземному ходу, пока путь ей не преградила массивная дверь из толстых досок, скрепленных медными полосами. Девушка отодвинула два засова и посильнее уперлась ногами в землю, приготовившись к тому, что сдвинуть с места такую махину окажется непросто. Но едва Найя надавила на ручку, как дверь неожиданно легко открылась, так что ей едва удалось удержаться на ногах. Видно, петли смазывали совсем недавно.

За дверью подземный ход продолжался. Но едва Найя сделала несколько шагов, как поняла, что оказалась в небольшой пещере, выходившей на берег моря. Она услышала шум прибоя, а в лицо ей подул свежий вечерний ветер. Еще через несколько шагов девушка увидела впереди ночное звездное небо.

Осторожно выглянув из пещеры, Найя слегка испугалась. Она заранее не подумала, что в такой темноте Гензо едва ли сможет отыскать опознавательный знак. Белый камень и так-то можно было увидеть лишь с корабля. А найти его ночью среди прибрежных скал было практически невозможно.

Найя тихо позвала:

— Гензо! Ты здесь, Гензо?

Девушке казалось, что темнота вокруг нее полна странных шорохов и перешептываний. Кроме шелеста набегающих на берег волн, пения цикад и шума ветра в кустарнике ей чудились приглушенные человеческие голоса и крадущиеся шаги.

Постаравшись убедить себя, что это только игра воображения, Найя повторила чуть громче:

— Гензо! Где ты?

— Я здесь, — негромко ответил ей знакомый голос.

— Гензо! — вскрикнула Найя и поспешила навстречу, размахивая лампой.

— Тише, — послышался голос зиганьера, — часовые на стенах могут услышать.

— Я же говорила, что на стенах, обращенных к морю, охраны нет.

— Верно, а я-то, глупый, боялся откликнуться издалека, хотя сразу услышал твой голос.

— Ты не глупый, — засмеялась Найя. — Ты — верный и преданный друг.

Наконец, Найя увидела Гензо. Зиганьер стоял, раскрыв руки для объятий. У его ног горел меленький масляный фонарик, который хорошо освещал фигуру молодого человека, но делал окружающую темноту еще более непроницаемой для глаз.

Не помня себя от радости, девушка бросилась на шею своему любимому. Она закрыла глаза и откинула назад голову, ожидая, что наконец-то губы Гензо вознаградят ее за все перенесенные страдания.

Но внезапно Найя услышала резкий чужой голос:

— Гензо, радость моя, ты разбиваешь мне сердце!

«Нас выследили!» — мелькнула первая мысль в ее голове. Не успела Найя вскрикнуть, как чья-то сильная рука зажала ей рот.

Ночь вокруг ожила. Из-за камней появилось около десятка зиганьеров с такими же маленькими, как и у Гензо, фонариками. Один из них, чье лицо показалось ей знакомым, подбежал к Гензо и, театрально заламывая руки, запричитал с истеричными нотками в голосе:

— Я все видел, неверный. Ты хотел поцеловать эту стерву. Ты разлюбил меня, ты разбил мне сердце!

Даже если бы рот Найи не был зажат, от потрясения она все равно не смогла бы издать ни звука. Тот, кто обращался к ее возлюбленному, несомненно, был мужчиной. Правда, свою пеструю рубаху он носил навыпуск, что делало ее похожей на платье.