Дженни Ниммо - Чарли Бон и Пустынный волк

Эмма беспомощно наблюдала, как они занимают положенное место на широких изящных крыльях, грациозной шее и роскошном хвосте фантастического создания. Картину дополнял острый оранжевый клюв и глаза, подобные ярким драгоценным камням. С радостным воркованием птица вылетела через открытую настежь дверь в соседнее помещение, где находился книжный магазин.

В то же самое время зазвонил дверной колокольчик, и на пороге появилась высокая, представительная дама.

Мисс Инглдью, оформлявшая в этот момент витрину, в полнейшем замешательстве оторвалась от своего занятия. Ее очень обеспокоили два обстоятельства. Во-первых, то, что она забыла запереть дверь на замок в воскресенье, так как в этот день магазин не работал. Во-вторых, женщина не понимала, откуда взялась эта необычная птица, явно улетевшая из зоопарка. И как она проникла сюда. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, когда в помещение вбежала Эмма с криком:

— О, нет! После чего птица растворилась в воздухе.

— А-а-а, — с пониманием заметила незваная гостья, — иллюзия. Очень интересно.

Перед ними стояла Венеция собственной персоной — внучатая тетя Чарли Бона. Ее легко можно было узнать по прямым черным волосам, презрительно приподнятым бровям и горделивой осанке.

Эмма с удивлением заметила, что в ее внешности произошли разительные перемены. Вместо обычной грязной юбки и кургузого старенького пальто на Венеции отлично смотрелись дорогой элегантный сиреневый костюм с меховым воротничком и отороченные тем же мехом полусапожки.

— Я только что вышла замуж, — похвасталась она, заходя в лавку и радуясь произведенному впечатлению, — теперь я — Миссис Венеция Шеллхорн, и у меня скоро медовый месяц.

— Правда? — безучастно порадовалась за нее Мисс Инглдью, чтобы поддержать разговор.

— Да! И я привела своих… — она с раздражением глянула через плечо, — ну где вы там?

Дверь очень медленно отворилась.

— Знакомьтесь, это мои дети, — Венеция махнула рукой, обтянутой модной лайковой перчаткой, на двух ребятишек, стоящих на верхней ступеньке лестницы, ведущей в магазин.

Это были самые несчастные и жалкие малыши, которых Эмма когда-либо видела в своей жизни.

Эрик Шеллхорн.

Венеция повелительным жестом приказала детям подойти, и они переместились поближе. Девочка вышла вперед, а ее маленький брат сделал всего пару шагов.

— Это Миранда, — Венеция грубо схватила ее за руку и поставила рядом с собой, — она маловата для своих семи лет, не правда ли? Но зато Эрик, ах, боже мой, вы только посмотрите на него. Никогда не подумаешь, что ему всего шесть, он выглядит гораздо старше.

Она устремилась к мальчику в напрасной попытке поймать его. Он ловко увернулся и спрятался за книжные стеллажи, откуда тетка не могла его достать.

— Ну и сиди там, глупый мальчишка, — сказала она с раздражением и повернулась к Мисс Инглдью, — мне сообщили, что мой внучатый племянник бывает здесь по воскресеньям.

— Не всегда, — возразила продавщица.

— Не имеет значения, — Венеция посмотрела на Эмму, — я полагаю, ты сегодня увидишь Чарли, не так ли, Элла, или как там тебя зовут?

— Дело в том… — начала Эмма.

— Передай их ему, когда он придет, — не дала ей договорить Венеция.

— Передать их… — растерялась Эмма, подыскивая слова, — Вы имеете в виду детей?

— Да, конечно. Кого же еще? — она слегка подтолкнула Миранду к Эмме.

— Но Вы не можете оставить их здесь, — возмутилась Мисс Инглдью.

Но Венеция уже поднималась вверх по деревянным ступенькам, громко стуча высокими каблучками:

— А что мне еще остается делать? В доме, где живет Чарли, никого не было. Хотя мой братец Патон, вполне вероятно находился внутри, но он никогда не отвечает на звонки в дверь. Поэтому мне приходится оставлять детей у Вас. Моя сестра Юстасия обещала забрать их в пять часов вечера. Не забудьте накормить детишек вкусными сэндвичами, дорогуша.

— Послушайте, это книжный магазин, а не детский сад, — Мисс Инглдью так разозлилась, что хлопнула со всей силы по прилавку дорогой антикварной книгой.

— Но не могу же я взять их с собой в медовый месяц, не правда ли? — Венеция выпорхнула на улицу, сияя от счастья, и пропела:

— Пока, мои крошки, не скучайте без меня, ведите себя хорошо.

Прозвенел колокольчик закрывшейся за ней двери. Мисс Инглдью в полнейшем шоке от всего происходящего беспомощно смотрела на свою племянницу.

— Ладно! — она, наконец, перевела дух. Ей бы хотелось сказать намного больше, но двое малышей выглядели такими обездоленными, что она решила оставить свое недовольство при себе. Венеция сделала расчет на ее доброе сердце и не ошиблась.

Дети стояли в центре магазина, как два брошенных птенчика, крепко держась за руки, и с надеждой переводили взгляд с Эммы на Мисс Инглдью и обратно.

Они действительно были слишком малы для своего возраста. Темно-русые длинные волосы Миранды тонкими локонами спадали на худенькое лицо с большими серыми глазами. Ее одежду составляли потертые джинсы и облезлая красная искусственная шубка, из которой девочка давно уже выросла.

Миранда Шеллхорн.

Спутанные темные волосы Эрика торчали во все стороны, напоминая воронье гнездо. Они доходили ему до плеч и явно нуждались в стрижке. Его зеленые вельветовые брюки, грязные на коленках, и черная курточка, у которой не хватало нескольких пуговиц, видали лучшие времена.

Сердце Эммы дрогнуло от жалости и сострадания. Как можно было довести малышей до такого состояния! Она протянула к ним руку:

— Добро пожаловать, друзья. Мы с подругой рисуем птиц, а вы любите рисовать? Кстати, меня зовут Эмма.

— Можно нам забрать нашу собаку? — спросила Миранда.

— Какую собаку? — нахмурилась Мисс Инглдью, — где она?

— Нам пришлось оставить ее дома. Она совсем одна. Она не любит оставаться одна, — серые глаза девочки стали наполняться слезами.

В этот момент Оливия высунула голову из-за занавески.

— Ух, ты! — воскликнула она, увидев ребят, — а я и не знала, что здесь кто-то есть. Я сидела в комнате тише воды, ниже травы, на случай, если кто-нибудь увидит птицу.

— Какую птицу? — оживился Эрик.

— Просто птицу, самую обычную, — непринужденно ответила Оливия, — а вы кто?

Дети, молча, смотрели на нее, не зная, что ответить.

— Это Миранда и Эрик, — представила их Эмма слишком жизнерадостным голосом, — они, я полагаю, новые приемные кузены Чарли Бона.