Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Рёв толпы достиг пика, и людское море зашевелилось.

Тавер, будучи ветераном не одной битвы, знал один простой секрет выживания — знать, как идут дела в самом жарком месте. И желательно — держаться подальше от того места.

А потому он влез на груду ящиков рядом с телегой Малькорна и напряжённо уставился в темноту поверх тысяч голов, что задирались в бесконечном злобном и бессмысленном оре.

Сотни горожан взбирались вверх, на холм Торговых Палат. Будто огромная волна пытается взобраться на камень.

Приглушённые расстоянием вопли, крики упавших и затаптываемых коснулись ушей, смешиваясь со звоном после того проклятого взрыва.

Но даже звон не мешал келморцу наслаждаться отдалёнными звуками боя.

Ах… Он позволил себе слабо, болезненно улыбнуться. Да. Он дома.

Для полного счастья оставалось надеяться, что остальные додумаются не лезть сюда. Он просил их пересидеть это всё. Вряд ли тот же Давер послушает его. Братец вечно хочет сесть голой задницей на раскалённую сковороду…

Да и Брина тоже. Несносная баба. Он ведь не на шутку волновался за них. Им не нужно быть тут или шариться по опустевшим домам. Похоже, на неё серьёзно повлияли три месяца их беспросветной бедноты. Бедолага боится остаться без денег.

Война — это его дело. Дело, от которого он бежал, но которое везде его находило.

— Наслаждаешься зрелищем? — Рин плюхнулся рядом на ящик, заставив Тавера вздрогнуть. — О, не пугайся, это всего лишь я.

— Всего лишь ты, ага, — пробурчал Тавер. — Было бы чем наслаждаться. Я ходил под рукой Трельда Дырявоголового — но даже этот полудурок не устраивал таких тупых штурмов.

— Ну, думаю, в твоём Келморе не найдётся и вполовину такого же тупого защитника, как напуганный Мрачноглаз, — хекнул Рин, тыкая пальцем в сторону воплей. — Ведь мы могли бы попросту пустить толпу вперёд. Они бы смяли их. Но нет… Малькорн хочет, чтобы всё обошлось меньшей кровью. Толпа будет стоять тут, грабить и поджигать центр города, а потом мы с ребятами вроде тебя, — он тяжело хлопнул Тавера по плечу, — войдём в Торговые Палаты и вынесем им на блюдечке головы всех их врагов. Ха! Меньшая кровь! Слава богам, что старик разрешил нам пустить самых рьяных на штурм сейчас. Остальных пока сдерживаем как можем, но, как знать, — он подмигнул, — они могут в любой момент сорваться и рвануть на штурм! И тогда все головы достанутся, хех, им!

— А ведь одной головой было бы меньше, если бы ты сделал свою работу почище, — отстранённо заметил Тавер, вслушиваясь в отдалённый и даже тихий лязг схватки. — Неужто было лень посмотреть, сдох ли он или нет?

Рин усмехнулся.

— Да я вдоволь насмотрелся. Хотел удостовериться, что он всё же выжил.

— Чего? — Тавер отвлёкся от штурма, недоверчиво глядя на Рина.

— Ну… Мы с ним вроде бы как друзья. Были. Ну или приятели. В любом случае — он не такой плохой, каким мог бы быть. Я- то думал, что он после своих полётов успокоиться… Ага, хрен там. Говорят, озлобился и разнервничался ещё сильнее, чем раньше.

— Ты оставил его в живых из- за дружбы? — Тавер покачал головой. — Ты долбанутый.

— Ну, ещё мне было жаль терять такой хороший поединок. Знаешь ли, фехтовальщики вроде Мрачноглаза не валяются где угодно. Говорят, он даже Эрнеста зарубил сегодня утром.

— Ты оставил его в живых ради поединка и дружбы? — келморец пожал плечами со вздохом. — Тогда понимаю, но ты всё ещё долбанутый.

— Вот этим- то ты мне и нравишься, Тавер! — радостно хохотнул Рин, приобнимая Тавера и указывая на Торговые Палаты. — Понимание народа вокруг — залог успеха! Именно благодаря таким, как ты мы сотрём с лица земли…

Пламя взвилось высоко в небо, осветив на бесконечно долгое мгновение всё вокруг. Каждый на Площади оторопело замолчал и уставился на огромный огненный столб на месте холме Торговых Палат. А затем уши каждого кинжалом пронзил ужасающий треск- грохот, как будто бы кто- то огромный хлопнул в ладоши.

Пока Тавер хлопал глазами и пытался прийти в себя, рядом с ним что- то хлопнулось.

Камень, тупо осознал он.

В следующий миг на толпу градом посыпались камни. Небольшие, похожие скорее на щебёнку и больно жалящие.

И крупные, заставляющие кого- то схватиться за голову, а кого- то упасть с вмятым черепом.

Толпа забилась безумным зверем, вытягиваясь к холму. Каждый пришёл в движение, каждый исступленно ревел.

И Малькорн тоже. Его писк растворялся в толпе, но был всё же едва различим.

— Не дайте им штурмовать! Не дайте им…

Рин, вскочив, обнажил меч и указал им на Торговые Палаты.

— На шту- урм! — взревел убийца, и Тавер судорожно вздохнул.

Кажется, война снова плюёт на общие планы.

Высокий, пронзительный писк заполнил череп изнутри.

Сквозь этот писк были слышны какие- то другие звуки, но…

Боги, почему так болит голова?..

Баэльт, цепляясь за стену, попытался встать. Скрежетнул зубами, когда нога полыхнула болью. Напрягся, когда желудок запротестовал.

А затем он встал и привалился к стене, ошалело оглядываясь.

Всё было скрыто в клубах пыли.

Торговый Судья сделал шаг вперёд и пошатнулся. Рядом упал кусок мрамора с потолка.

Он сделал ещё шаг и споткнулся о чьё- то тело.

Стражник. Броня на груди вмята куском мрамора. Правая часть лица отсутствует.

Сапоги скользили по мраморной крошке и крови.

Тела. Всюду тела.

Некоторые поднимались в оглушительном писке, что раскалывал мир. Некоторые. Совсем немногие.

Шаг. Ещё шаг. Демонская боль в ноге. Шаг.

Впереди, в дыму и пыли, кто- то дёргался.

Дерутся. Да. Там дерутся… А почему дерутся?..

А в следующий миг мир вокруг вновь пошёл своим чередом. Высокий писк сменился рёвом, плачем, визгом и грохотом. Голову прошило болью, и Мрачноглаз тихо застонал.

— Лекаря! Лекаря! — захлёбывался кто- то криком.

Лекаря… Нет, он не лекарь, он…

Где он? Что тут…

Из дыма по ушам резанул боевой клич, и он резко обернулся.

Топор в руке здоровяка уже был занесён для широкого удара.

Серая тень метнулась справа, сминая здоровяка. Баэльт, подняв меч и подавив постыдный визг, отошёл на два шага вперёд.

Крелиат с рёвом опрокинул оборванца и быстрым ударом пригвоздил его к полу.

— Они прорвались! — рявкнул наёмник, выдёргивая меч и нанося рубящий удар в дым. — Назад, парни, назад!

— Они идут! — истошный, высокий визг откуда- то справа, где белый камень обрывался в ночное небо.

— К второй баррикаде! — меч Крелиата, оставив шлейф крови, откинул в дым ещё одного оборванца. — Живее! Они пока жмутся, но скоро попрут так, что мать моя Сестра!

Баэльт, ошалело качнув головой, развернулся и зашагал в сторону второй баррикады. Один из немногих, кому повезло уцелеть при взрыве.