Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

— Прости за беспорядок. Не успеваю разбираться со всем сразу.

— Раньше вам хватало время на всё, — юстициар слабо изобразил удивление.

— Ну, раньше я был просто Торговым Судьёй.

— А сколько же у вас должностей теперь?

— Не так уж и много, — с улыбкой махнул рукой тот. — Торговый Судья, Главный Казначей, Королевский казначей Веспрема, Королевский обозреватель Веспрема и начальник стражи. Всего- то. Не самый значительный человек в Веспреме, сам понимаешь.

Баэльт вежливо улыбнулся шутке. По крайней мере, попытался.

Люди вроде Эрнеста хотят, чтобы каждой их шутке улыбались. И Баэльт считал, что людям вроде Эрнеста лучше давать то, чего они хотят. Человек, являющийся, по сути, королевским наместником в городе. И правящий не только на словах.

Каждый, кто обладал хоть какой- то властью в городе, зависел от Эрнеста. Мудрый предводитель светлого мира торговцев Веспрема, мрачный и дипломатичный король тёмной стороны Веспрема.

Великий человек — так говорил кто- то. Подлейший интриган, который умудрился ни разу не обагрить руки кровью — так говорил ещё кто- то.

Баэльт обычно говорил, что Эрнест — занудный старикан.

— Так как твои дела? — нарушил тишину Торговый Судья. — Чем занимаешься теперь?

— После того, как благодаря Фервену я оказался без работы? Да так, ерунда, промышляю грабежом и убийством.

Шутка вышла мертворождённой. Старик подозрительно сощурился на него.

Тишина определённо стала неловкой.

— Шутка, — мрачно пояснил Баэльт, и лицо Торгового Судьи расслабилось. Кивнув, он слегка улыбнулся. Ровно настолько, насколько требовали приличия.

— Баэльт Эриэрн пошутил? Ну надо же! Приятно видеть, что ты не унываешь. А мы тут все унываем, знаешь ли. Рибур Гродхайм, цехмейстер нидрингов- кузнецов. Пропал без вести.

— Ну надо же.

Он всегда любил походя показывать, что знает всё вокруг. Справедливый и старый паук посреди паутины Веспрема — никогда не жалящий, но дёргающий за ниточки.

— Да, — старик уселся за стол и принялся наводить на нём порядок. — Надо же. А с виду приличный нидринг. Говорят, наворовал у цеха, понабирал долгов — и сбежал. Жалко, да?

— Безмерно.

— Приятно видеть, что не все сердца ещё очерствели, — Баэльт бросил взгляд на лицо Эрнеста. Однако ни один мускул не дрогнул на его лице. — Ты хотел что- то спросить, верно?

Баэльт кивнул, пытаясь не выдать волнения.

— Мне нужно найти одного должника. Его имя Алистер Вернен.

— О, должник? Ты же знаешь, я не люблю этого всего. Долги, их выбивания…,- старик задумчиво провёл рукой по усам и бородке. — Вернен, Вернен… Знакомая фамилия. Тем не менее — зачем мне искать его для тебя?

— Начальник портовой стражи. Он может помочь мне в одном… Деле.

— В деле Рибура, — Эрнест поднёс к самому лицу лист бумаги, напряжённо всматриваясь в него.

— Да, — Баэльта всегда раздражала его привычка показывать свою осведомлённость. — В деле Рибура.

— Ну, тогда ладно. Только проследи за тем, чтобы… Начавший дело Рибура осознал свою вину, хорошо? — попросил он, поднимаясь и направляясь к шкафу, заполненному самыми разными книгами. Несколько минут он копошился в них, пока не выудил маленькую, переплетенную коричневой кожей книжечку.

— Так, сейчас посмотрим, — проговорил он, переворачивая листы. — Алистер Вернен. Алистер… Вернен…

Баэльт неловко переступил с ноги на ногу. Ему всегда было неловко в помещениях вроде этого — где всё пропитано каким- то духом официоза.

— Ага! Вернен, — Эрнест ткнул пальцем в книгу. — У него сегодня свободный от дежурств день. Сегодня ведь третье?

— Третье.

— О. Тогда он торчит в канцелярии и ждёт, пока я его приму. Удача сегодня благоволит к тебе, мой мрачный друг! Улыбнись! — старик улыбнулся сам. Баэльт попытался улыбнуться в ответ — но, кажется, вышло не очень. — Ты выглядишь слишком мрачным. Уверен, что у тебя скоро всё наладится.

— Благодарю, — голос Баэльта сухо скрежетнул по его горлу. У него что, пересохло в горле?

А почему сердце колотиться? И пальцы опять начали мять шляпу?

Может быть, судья сегодня в хорошем настроении? Может быть, есть шанс…

— И еще кое что, господин Эрнест, — слова вырвались прежде, чем он смог остановить себя.

— Да- да? — Торговый судья оторвался от книжки и положил ее обратно.

— Может быть, у вас будет место… — жалкий скулёж вырывался откуда- то изнутри.

Это не мои слова, хотелось ему закричать. Не мои!

Однако Эрнест избавил его от унижения, нахмурившись и тихо ответив.

— Нет, Баэльт. Прости. Фервен чётко дал понять, что среди своих людей он тебя видеть больше не желает. А он, как- никак, назначен самим королём.

— Все из- за треклятого Малькорна? — глухо поинтересовался Баэльт.

— Конечно же из- за Малькорна! — старик всплеснул руками. — Сынок, тебя никто не просил тянуть за волосы через площадь уважаемого члена торговой гильдии! Эти твои методы… Да, юстициары до сих пор восхищаются тобой и закрывают глаза на эти твои… Игры, — он обвёл пальцем плащ и амулет Баэльта. — Но для обычных людей твои способы решения дел слегка жестоки. И, честно говоря, чем дальше — тем хуже, Баэльт. Позволь дать совет — умерь жестокость.

Баэльт лишь потерянно кивнул.

— Да и твоё прошлое… — холод прокатился панической волной по телу Баэльта. — Конечно, многие уже не помнят той истории. Такое обыденно тут у нас, к сожалению. Но те, кто помнят… Сам понимаешь. Фервен, похоже, помнит. И это не добавляет ему любви к тебе. Ты же понимаешь.

Баэльт кивнул. Он понимал.

Старик наверняка прав. Он давно уже понял, что жестокостью добиться желаемого можно быстрее и легче, чем с помощью игр в добряка. К тому же, демоны раздери, этот город доказал, что не достоин ничего лучшего. Веспрем не понимал языка открытой ладони — лишь язык кулака.

— Благодарю, господин Эрнест, — уныло произнёс он, пытаясь скрыть стыд. — Позвольте дать и мне вам совет?

Ехидная улыбка скользнула по старому морщинистому лицу.

— Совет? Ну, слушаю тебя.

— Наведите порядок. И здесь, — он ткнул пальцем в горы бумаг, — и там, — он указал себе за спину, на приёмную Хервига.

А затем, развернувшись, зашагал прочь.

Коридор встретил его темнотой, приглушенным гулом человеческих голосов и отвратительной, болезненной пустотой в груди. Привычное состояние.

Он был поглощен мыслями о своём прошлом. Об одной из тех страниц своей жизни, которые он предпочёл бы более не переворачивать никогда.

Баэльт Эриэрн тогда был одним из лучших юстициаров. Мастер допросов и распутывания сложных дел. Чувствующий ложь и умеющий добиться правды. Так про него говорили, по крайней мере.

Но правда была в том, что никто не мог так искусно отбить почки высокопоставленному торговцу, никто не мог так изящно выбить признание из подмастерья цеха, как он, Баэльт. Первопроходец в своём деле. В деле юстициарства не разговора и монеты, а кулака и клинка.