Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

— В любом случае, мне нужно идти, — махнул рукой Баэльт.

Мурмин тяжело вздохнул.

— Вечно ты так сматываешься. Ну ладно, бывай дружище. Чуть что — я остановился в «Высоком доме». Там хозяйка — весьма милая фэйне.

— Я думал, ты не любишь фэйне.

— Мужчин — да. Женщин — очень даже люблю, — хитро улыбнулся Мурмин. — К тому же, я слышал, что у неё слабость к нидрингам, но как- то с ними не везёт. Как думаешь, ей со мной повезёт?

— Думаю, не очень. Удачи, — и Баэльт зашагал по дорожке в сторону выхода из сада.

— Ты редкостный паскудник, Мрачноглаз! — весело крикнул вслед ему нидринг. — Передавай привет Каэрте!

Мрачноглаз шагал по центру города, лавируя в толпе и разглядывая лужи под ногами. Пару раз с ним поздоровались незнакомые юстициары, и он приветствовал их, слегка приподнимая двумя пальцами шляпу.

Оказывается, если вкусно поесть, обзавестись деньгами и работой, Веспрем не выглядит такой дырой, с удивлением думал Баэльт, разглядывая светящиеся уютным жёлтым огнём дома Торговой улицы. Люди были вежливы, вокруг было относительно чисто. Как будто бы он и не в Веспреме вовсе.

Однако, когда он свернул в грязный переулок и, пройдя по его лабиринту сквозь пару улиц, вышел в Гончарный квартал, всё стало на свои места.

Грязь. Отвратительные запахи. Подозрительно жмущиеся к стенам люди, что ходят только группками. Старые, разваливающиеся дома, от которых тянуло болезнью и увяданием.

Тут его не приветствовали — тут от него шарахались во все стороны. А он всё так же шёл по лужам в сторону дома своей…

А кем ему приходится Каэрта? Он никогда об этом не задумывался. Ни разу. Странно. Так долго с ней, но ни разу не задумывался.

Сквозь шум дождя он услышал частое шлёпанье, будто бы кто- то бежал. Он напрягся и положил руку на эфес меча. А в следующий миг что- то железными тисками сдавило плечо, и его ушей коснулся знакомый голос:

— Здравствуй, Мрачноглаз.

Баэльт вздрогнул и обернулся.

— Я тебя напугал? — спросил Рин с усмешкой на лице.

— Слегка, — Баэльт убрал руку от кинжала. Если Рин попробует его убить, вряд ли ему поможет хоть что- то. — Мне постоянно кажется, что ты пришёл за моей головой.

— Ну, — Рин улыбнулся ещё шире и знаком предложил идти дальше. — Целостность твоей седойголовы гарантирует мне хорошего собеседника. За тебя я бы запросил столько, сколько не смогли бы дать все короли Старых Королевств!

— Как это мило с твоей стороны, — буркнул Баэльт, продолжая свой путь. Убийца, сложив руки за спиной с видом важного жреца, шёл рядом. — Ты постоянно встречаешь меня. Совпадение?

— О, я люблю совпадения, — хохотнул Рин. — Представляешь, я вчера сидел в таверне, поднял руку, — он показал, как именно поднял руку. — Всего лишь чтобы почесать спину! И тут — хлоп! — у парня, что сидел через стол от меня, в башке торчит нож! Умора, да?

— Обхохочешься, — угрюмо подтвердил Баэльт.

— Вот и я про то же! Слышал, тебя вновь сделали юстициаром. Поздравляю! Для всех нас, веспремцев, это ценное возвращение! Очень ценное! Жаль, конечно, что ты не под началом Фервена.

— Почему? — резко спросил Баэльт, остановившись.

— Потому что если ты не работаешь с Фервеном, работаешь с Эрнестом. А у этого парня… Своё представление о порядке в городе. Фервен работает строго по закону. Виноват — получишь то, что полагается. Не виноват — пошёл вон и не отнимай моего времени. А Эрнест перекраивает законы под себя.

— Он легист. Перекраивать законы под себя — его работа, — проговорил Баэльт, доставая веточку плакта.

— Легисты не калечат людей и не отбирают у них жизни, — сощурив глаза, проговорил Рин.

Баэльт замер.

Ледяной ветер налетел на них, заставляя плащ юстициара хлопать на ветру.

— Да, Мрачноглаз. Я многое знаю об этом городе и его обитателях. У каждого есть своя тёмная половинка, свои тайны, свои слабости. На самом- то деле, убивать не стоит труда, если попросту знаешь слабости всех. Слабость Эрнеста — недоверие и вера в то, что он всегда прав. Когда- нибудь он может пожертвовать тобой лишь потому, что ему покажется, что ты слишком глубоко влез в его дела. Или потому, что ему будет казаться, что он прав.

— Похоже на угрозу.

— Предостережение, Мрачноглаз. Не угроза. Я знаю, что ты хочешь построить справедливость тут. А для этого Эрнест — не лучший выбор. Малькорн, Фервен — да. Эрнест — нет.

— Но так вот вышло, что я выбрал Эрнеста.

— А что о твоём выборе думает госпожа Каэрта?

Баэльт замер.

— Тебя это волнует?

— У каждого свои слабости. Твоя — Каэрта.

Он впечатал Рина в стену дома, прижимая к его горлу локоть. Какие- то люди отшатнулись и с глухим перешёптыванием заспешили прочь.

— Не смей её трогать, ты понял?! — просипел он в лицо Рину. Убийца всё так же улыбался и обезоруживающе развёл руками.

— Не будь дураком, Баэльт. Я пришёл не угрожать, а предупредить. Не я ей угрожаю, — Рин одним движением выбрался из захвата. В следующий миг, когда Баэльт в ужасе отшатнулся, Рин лишь ткнул ему указательным пальцем в грудь.

— Прости, не люблю захваты. Так вот. Каэрте угрожаешь лишь ты.

— Держись от неё подальше, — сердце Баэльта гулко стучало от его наглости.

— Она мой друг, Мрачноглаз. А я не охочусь на друзей.

— Тогда зачем это всё?!

— Дать тебе стимул задуматься, на чьей ты стороне. Удачи.

И Рин заспешил прочь.

Баэльт, часто дыша от гнева, смотрел ему вслед.

Его слабость — Каэрта.

Проклятье. Кажется, её роль в его жизни начинала проясняться.

Гроза громыхала, заставляя окна дрожать в рамах.

Опираясь рукой о стену, Баэльт выдыхал плактовый дым и смотрел в окно, на залитую дождём улицу.

Судя по звукам, прямо под окнами дрались. Кажется, разборка за власть над кварталом. Или что- то вроде. Человек десять, наверное.

Было бы мило с их стороны убрать к утру все трупы.

Крайне мило.

Сквозь гром, нежный шелест дождя и тихие рассуждения Каэрты доносились звуки возни, ругань и удары.

Проклятье. Пора бы переселить её отсюда. Ей здесь не место.

— И вот, значит, он говорит мне — мол, я раньше был мясником. Разве я не могу попробовать стать хирургом? Представляешь? — с негодованием говорила Каэрта. — И это после того, как я провела сложнейшую операцию! Он мог умереть у меня на столе, но выжил! А потом заявляет, — она напрягла голос, сделала его нелепо низким, — я мясник, я тоже могу быть хирургом!

— Может, он хочет помогать другим, — задумчиво проговорил Баэльт, оглядываясь на неё. Она протирала какую- то вазу влажной тряпочкой. — Как ты. Может, ты дала хороший пример, и…

— Он сказал это после того, как я сказала ему, сколько стоит его операция. И это он ещё отказался от лекарств и стационара.