Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

— Ну- ну, — недоверчиво хмыкнула она из- за спины. — Тебе- то хоть не больно… Ну… Со мной? — смущённо закончила она.

— О, надо же. После того, что ты только что тут делала, ты скромничаешь?

— Отстань, — она усмехнулась, заставив улыбнуться и его. Какое- то время она молча наносила холодную мазь на кожу. — Я слышала, что ты закончил дело убийцы Рибура. Поэтому тебя и взяли обратно. Это правда?

Баэльт нахмурился.

Ничего я не закончил, демоны раздерите меня.

Теперь Гири — новый цехмейстер, а несчастный счетовод Богур — козёл отпущения. Настоящие убийца благоденствуют, невиновный в тюрьме, анемые соучастники, Баэльт и Гири, получили награду за молчание.

Награду и гордое звание марионеток Эрнеста.

— Что- то вроде, — скомкано ответил он, потирая прикрытый глаз.

— А я всегда тебе говорила, что всё наладится, — промурлыкала она, вставая с кровати. — Всегда говорила!

— Теперь у меня будут деньги. Я смогу… — он неловко запнулся. Что сможет? — Ну… Покупать тебе что- то. Чтобы порадовать.

— А. То есть, станешь хотя бы откупаться от меня? — он повернулся, не понимая, шутит она или нет.

Она с улыбкой перебирала склянки.

Демоны. Она действительно похожа на Тишаю. Особенно сейчас.

Или это Тишая в его голове становилась похожей на Каэрту?

— Почему ты на меня так смотришь?

— Потому что я люблю тебя, — в этот раз улыбка вышла уже поживее. Кажется.

— Врун, — уличила она. — Сиди, я ещё не закончила.

А может, она и не должна быть похожа на Тишаю? С чего вообще должна была?

Пора прекратить эти глупости. Уже столько времени прошло. Тишаи нет. А Каэрта… Вот, стоит тут перед ним. Голая. Живая. Любящая.

Ладно. Он останется на все три дня здесь. В конце концов, это уже и его дом в какой- то мере. А ведь он должен заботиться о своём доме? Вроде бы так принято.

К тому же, пора заменить пару ступенек на лестнице. Да и Каэрта жаловалась, что в подвале завелись крысы…

Мрачноглаз, некогда гроза всех преступников, чинит лестницу и выгоняет крыс из подвала. Достойные цели для достойных людей, так говорил Мурмин.

— Ты любишь грозу? — спросила она, когда повязки были сменены, и они вновь лежали на кровати. Он до сих пор не привык к её неожиданным вопросам, а потому некоторое время помолчал, обдумывая осторожный ответ.

— Не знаю, — протянул Баэльт, неловко гладя её по спине. Странно. С каждым разом это приятнее и приятнее. — А ты?

— Я не люблю, — прошептала она, закрывая глаза и зевая. — С тех пор, как я родилась, в этом городе льёт дождь и гремит гроза. Это всё напоминает мне о детстве. А детстве в Веспреме… Всегда отвратительно. Но теперь у меня есть ты, и всё стало гораздо лучше.

Действительно, теперь всё гораздо лучше — теперь у неё одним поводом больше для плача по собственным надеждам.

— Ты же есть у меня? — сонно спросила она. Когда треск молнии разорвал воздух, Каэрта крепко прижалась к нему.

— Конечно же есть, — он сам не понимал, врёт или нет. — А теперь — спи.

И она заснула. А Баэльт, глубоко вздохнув, уставился в потолок. Демоны. Ещё придётся разобрать беспорядок на чердаке. И, возможно, искать тех, кто сможет залатать крышу.

Дел на завтра у него хватит с лихвой. С самого утра и до вечера. Ему нужно спать, набираться сил.

Только вот обычно он закрывал глаза тогда, когда на тело падала волна изнеможения. Иначе его с головой накрывало сокрушительное, болезненное опустошение. Будто бы у тебя выдрали кусок сердца. Как будто бы тебе не хватает чего- то очень, очень важного.

Вот потому- то он, демоны, старался лечь в кровать лишь тогда, когда не мог стоять на ногах.

А это и близко не походило на его нынешнее состояние. Да, он, конечно, устал… Но что- то внутри воспринимало эту усталость не так, как нужно ему было для спокойного сна.

Юстициар прикрыл единственный глаз и зевнул.

Он чувствовал себя странно. Тёплое, даже горячее тело Каэрты, её тихие, мерные и умиротворённые вздохи, звуки дождя — всё это умиротворяло и усыпляло его.

Он зевнул ещё раз.

Моргнул.

И заснул.

Впервые за несколько лет, Баэльт Мрачноглаз заснул без порции выпивки, не потрёпанный в драке и не уставший, как портовый грузчик.

Ему снилась Тишая. Она мило улыбалась, отчитывала его за что- то, а он лишь пытался понять, кто перед ним стоит — Каэрта или же всё- таки Тишая?

По крайней мере, когда он открыл слезящиеся глаза, перед ним явно лежала Каэрта. Струйка слюны протянулась от её губ к его плечу, она тихо- тихо вздыхала.

Кажется, Баэльт почувствовал то, что называется «полное умиротворение».

Он замер, с удивлением прислушиваясь к себе.

Пустота внутри… Не была пустой. Не беспокоила его.

Он, кривясь от боли в спине, согнулся и поцеловал Каэрту в лоб со всей благодарностью, на какую был способен. Короткая передышка, наверняка. Но само это ощущение…

Она слегка дёрнулась, когда его слёзы облегчения упали ей на щёку.

Когда свет солнца пробился сквозь грязные окна, едва- едва освещая улицы Веспрема, в лекарской лавке Каэрты уже вовсю стучал молоток. Стук в основном был перемешан с шипящей руганью и попаданиями по пальцам. Баэльт ловко управлялся со многими вещами — клинком, арбалетом, информацией…

Но не проклятым молотком.

Когда Каэрта, уже одетая и умывшаяся, спускалась по починенной лестнице, он покончил с работой и с отсутствием интереса оглядывал отбитые пальцы.

«Может быть, я продержусь в этот раз? Может, пустота не вернётся? А призраки просто останутся призраками?»

— О, вы только поглядите на этого мастера- плотника, — улыбнулась Каэрта, осторожно ступая по ступенькам. — Скорее всего, подпилил пару ступенек, чтобы я однажды упала с них?

На самом- то деле, с отвращением к себе подумал Бэальт, так было бы лучше для всех. Её несчастная жизнь закончилась бы, она прекратила бы страдать.

А он смог вновь стать самим собой. Страдания — удел разумных и прочие и прочие — так, Алан?

— Не говори глупостей, — проговорил он, поднимаясь. — Тебе помочь?

— Помочь? — она слегка хихикнула, проходя мимо. — Нет уж, спасибо. Умудрись не распугать посетителей. Я пойду готовить завтрак. Ты что будешь?

— То же, что и ты.

— Потом чтобы не жаловался!

— Не буду. У тебя есть яд? Крысы сами собой не выведутся.

— Великий отравитель, — снова хихикнула Каэрта. Почти исчезнув в дверном проёме кухни, она обернулась.

Её улыбка обдало его сердце таким потоком тепла, что он не выдержал и улыбнулся в ответ.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько я тебя люблю, — прошептала она, щурясь в столько редких для Веспрема лучах рассветного солнца.

— Я тоже тебя люблю, — солгал он.

Однако в это утро он не был уверен сам, врал он или нет.