Марик Лернер - Подарить жизнь

– Во славу!.. – нестройно ответил взвод.

– Не понял, – нахмурился сержант, – вы так сильно устали, что уже не способны нормально рот открыть? Три часа марша, двадцать минут с начала столкновения – и уже требуется в постельку, на отдых? А хотите проскочить в полноправные солдаты!

– Во славу императора и Солнца! – послушно заорал взвод.

– Уже лучше, – милостиво согласился сержант. – Собрались, построились. Работы сегодня будет много.

К нему подошел один из богато одетых ополченцев и начал что-то тихо говорить. Потом утвердительно кивнул в ответ на какой-то вопрос и почти незаметно что-то сунул в руку.

– Хм, – сказал сержант, поворачиваясь к своему взводу, – кто помнит первое правило солдата?

– Инициатива наказуема, – радостно сообщили ему. – Никогда не лезь к начальству с предложениями. Солдату положено думать про баб, еду и славу, а в остальное время за него думает начальство.

– Вот именно. Хоть некоторые усвоили то, что я вдалбливал в ваши пустые головы. Захотелось нашему дорогому Кушу стать солдатом раньше времени… Надо это заслужить! Отделение получит дополнительную работу на собственную задницу. Очень быстро сбегает тут по соседству и кое-что проверит. Он глянул на ополченца и поморщился. – Сам с вами пойду. Вы пока еще не настоящие волки, так… щенки зубастые. Отпускать одних не стоит.

Это был не дом, а самая настоящая обособленно стоящая вилла. Два этажа из белого камня, колонны портика, высокий забор с выглядывающими из-за него деревьями и крепкие ворота. Вот только ворота были не заперты, а прямо на дороге лежали два трупа в уже знакомых белых балахонах. Оба застрелены из арбалета. У ворот в луже крови валялся зарезанный охранник. Ополченец с аристократической мордой, приведший их сюда, вдруг вскрикнул и кинулся во двор.

– Пока он в этих стрелял, – со знанием дела заявил Сэмуэл, – остальные просто через стену перелезли. И не похоже, что их было много. Мы когда шли, других следов не видели. Дома целые. Тут не толпа была – банда. А этот – идиот, кинулся внутрь, не осмотревшись. Может внутри десяток с оружием! Внимание всем! Ахмад, Баграй, вперед! Сержант подождал, пока они пройдут в ворота, и подобрал с земли арбалет. Толстые короткие болты сунул за ремень, а один вставил и с натугой взвел рычаг.

– Спешим спасать красавицу-принцессу, – хихикнул Куш, внимательно глядя на окна. – У нее непременно звезда во лбу горит. Тут простонародье не живет.

– Входим, – скомандовал сержант. – Навсар, остаешься снаружи.

Навсар встал у входа в дом, озираясь по сторонам. Аристократы тут жили или просто семья с хорошими деньгами, но не только дом смотрелся красивым. Во дворе был большой яблоневый сад. Ряды деревьев, за которыми профессионально ухаживали. Разноцветные, выложенные камнями дорожки. Наверняка, чтобы поддерживать все в таком состоянии, требуется много труда. Ну да не хозяева же этим занимаются! Тут должна иметься куча слуг, и поэтому странная тишина наводила на определенные мысли. Никого они в доме не найдут, только трупы.

Навсар насторожился, услышав посторонний звук. В ночной тишине скрип сразу ударил по ушам. Он повернулся и увидел, как из маленькой пристройки, где, скорее всего, хранился разный инвентарь для работы в саду, появился человек. Этот был не в рубахе, как мятежники, а в обшитой стальными бляхами кожаной безрукавке. В руках он держал изогнутый меч. Совершенно спокойно, не торопясь, в свете Луны неизвестный шагал к воротам. Уже можно было видеть лицо с длинными усами. Двигался он как умелый воин. Такие вещи Навсар научился понимать.

Легионер передвинулся, так, чтобы преградить воину путь, и приготовился к схватке.

Человек подошел поближе, остановился и, насмешливо улыбнувшись, сказал:

– Ты мне не нужен, отойди, и останешься жив.

Навсар промолчал. Обсуждать тут нечего.

– Не хочешь? – поигрывая мечом, описывая восьмерки и круги сверкающей сталью неплохого клинка, переспросил незнакомец. – Глупо! – И без промедления атаковал.

Навсар подставил щит под удар и только чудом успел отскочить от еще одного удара по ногам. Меч плясал в искусной руке врага, появлялся то справа, то слева, не давая опомниться.

Противник оказался очень умелым, и у Навсара возможности атаковать не было. Удары беспрерывно сыпались со всех сторон, сталь так и мелькала, заставляя уйти в глухую оборону и постоянно пятиться. Скоро Навсар понял, что его последовательно оттесняют от выхода, но помешать этому не мог. Еще пара минут, и даже если он отобьется, нападающий просто убежит в распахнутые ворота. Неизвестному действительно не было дела до одинокого солдата, он просто убирал с пути досадную помеху.

Легионер зарычал от злости и впервые попытался пробиться сквозь бесконечные атаки – только вовремя подставленный щит спас его от серьезного ранения. От страшного удара левая рука невольно заныла.

– О, как! – воскликнул мужчина с насмешкой, – все не успокоишься! Дурак! – Он совершенно не запыхался и продолжал нагло улыбаться. – Сейчас я тебе покажу…

И вдруг мужчина охнул и упал на колено. Навсар, не раздумывая, прыгнул вперед и изо всех сил ударил, разрубая плечо и ключицу врага. Потом заученно отшатнулся назад. С такими ранами долго не живут. Только теперь до него дошло, что падение противника было вовсе не случайным. В боку у него сидела арбалетная стрела.

– Кричать надо в таких случаях, – поучающе сказал сержант из окна особняка. – Ты не на поединке, не честь свою защищаешь и не славы ищешь, мы занимаемся ловлей мародеров, а товарищи для того и существуют, чтобы помогать.

Из дверей дома выскочил Куш и с топотом побежал к Навсару.

– Я просто не успел подумать!

– Значит, плохо я тебя учил. Другому бы сказал про отсутствие мозгов, но ты вроде не идиот. Голова в бою должна быть холодной, если не умеешь сдерживать эмоции или теряешься, долго не проживешь. Непременно потом займусь тобой всерьез, – пообещал он и отошел от окна.

Куш подбежал и, оглянувшись на особняк, торопливо нагнулся над убитым. Расстегнул на нем широкий пояс, взвесил в руках и, заглянув в кармашек, восхищенно выругавшись, торопливо надел на себя под кольчугу.

– Не обращай на него внимания. Положено, вот и ворчит. Бояться надо только одного, – распрямляясь, заявил он, – подвести товарищей в бою. Все остальное – муть и песок.

– Что в доме?

– Никого, кроме убитых. Принцесса имеется, но тоже мертвая. Еще и уши отрезали зачем-то. Все кругом разбито, поломано и порублено. Не понимаю я этого. Что за манера гадить? Ценности можно унести и продать. А мозаику и мебель утащить все одно не можешь, так и плюнь. Гадить-то на пол зачем…

Не торопясь, подошли остальные. Феликс, услышав сказанное, поморщился.