Евгений Щепетнов - Колдун-3

Я напомнил Варе о Синей Бороде, рассказал, кто был его прототипом, и напомнил, как плохо кончила Жанна Дарк, его славная подружка. Не все двери нужно открывать, и не всех людей нужно жалеть. Особенно — если это и не люди.

— Как не люди? Почему не люди? — заинтересовалась Варя, и я постарался ей разъяснить:

— Они выглядят как люди, но на самом деле — они нелюди. Человек тем и отличается от нелюдей, что у него есть определенные понятия о человечности. И этих — такого нет. И когда смотришь на таких тварей, начинаешь искренне верить, что сторонники теории рептилоидов были в чем-то и правы. Что некоторая часть людей на самом деле произошла от ящеров, потому у них и совершенно иные понятия о гуманности. Вернее — полное отсутствие тех самых понятий.

На этой почве мы с ней немного поспорили — Варя утверждала, что эдак можно и до фашизма докатиться, до расовой теории, на что я ей возражал тем, что рептилоиды ни под какую расовую теорию не подходят. Ибо — мерзкие ящеры, которых надо уничтожать.

Потом мы поцеловались (споры и разногласия между половыми партнерами почему-то всегда возбуждают), а затем я излечил ей синяк под глазом, хотя и хотел его оставить, как напоминание о совершенной Варей глупости. А если бы попали буханкой как следует? Если бы оглушили, и она упала в яму? Башкой-то надо соображать! Это же нелюди! Что бы они с ней тогда сотворили — страшно подумать! И держать их постоянно под заклятием я не могу — в этом состоянии они просто нагадят себе в штаны, а я потом вези их обгаженных в своей чистенькой замечательной машине! Кстати, насчет синяка — еще и потому излечил, что так себе и представил Варю у сельского магазина, и толпу местных баб, ехидно рассматривающих ее характерный фингал. Мол, «бить уже начал участковый! Гы гы гы…»

На болото решил ехать часов в девять вечера. Само собой — нечисть боится солнечного света (за исключением моих бесов, эти ничего не боятся!), а значит разговаривать мне с кикиморой болотной придется как минимум в сумраке вечера. Или ночью.

В принципе ничего страшного в этом нет — я сам можно сказать нечисть, и в темноте теперь вижу почти как днем (только в даль не очень хорошо), так что никаких проблем с этим у меня не возникнет. До болота придется идти пешком, но бесы заверили, что от дороги болото совсем даже недалеко — рукой подать. Шагов двести по лесу, не больше. Ну раз говорят, значит, так оно и есть.

Пока доехал до черной ведьмы, пока поговорил, пока вернулся назад, вот время и прошло. Уж и ехать пора. Подогнал машину, заколдовал «жертв», приказал садиться в машину. Сели спокойно, как роботы — уже привычная картинка, не удивляющая и не вызывающая эмоций. Так просто посылать людей на смерть — даже сам себе удивляюсь. Так на то я и черный колдун, чтобы творить черное!

Болото находилось в пойме реки — видимо здесь когда-то эта самая река и проходила, оставив за собой череду так называемых стариц — небольших озер, некогда бывших руслом речки. Болото, насколько я выяснил у моих проводников, питалось и от речки, и от подземных источников, позволявших болотине не высыхать даже в самые засушливые дни.

Кстати, на днях выяснил очень интересное свойство моего амулета физической защиты — он не давал кусать меня ни комарам, ни слепням, ни всякой такой кровососущей твари! Они кидались ко мне, тут же разворачивались и валили от меня куда подальше, так и не добравшись до сладкой колдунской крови. Укус — нанесение физического вреда. Амулет этого самого вреда не допускает. Замечательное побочное свойство! Только ради этого можно было бы сделать эдакий амулет. Представляю — север, люди, облепленные комарами (видел картинки — там летом просто невозможно существовать без накомарника и плотной одежды!) и я — в одних трусах, загорающий под северным незаходящим солнцем! Класс? Класс!

Шучу, конечно. Слишком уж вызывающе. Я бы на такое не решился — чтобы не привлекать внимания.

Действительно, идти было совсем не далеко и даже приятно. Нужное мне болото — оно называлось Матренино болото — было видно с дороги сквозь голые стволы высоких елей. И да — оно когда-то было частью реки. Только теперьлишь человек с большой фантазией мог бы сказать, что здесь когда-то была текучая вода. Затянутая ряской ровная поверхность, над которой жужжит рой насекомых (спасибо, защитный амулет!), запах болота и тишина…мертвенная тишина. На это болото не садятся утки, здесь не живут никакие теплотворные твари — Матренино болото не для живых. Чем и как тут живет кикимора — для меня загадка. Впрочем — бесы тоже загадка, но ломать голову в бесполезных размышлениях о том, чего все равно никогда не постигнешь — это не для меня.

На ту мысль, что болото образовалось из старицы реки, наводил твердый берег, по которому можно было дойти прямо до края болота. Очень удобное место для общения с болотной нечистью. Ну в самом же деле — не в трясину же лезть, чтобы поговорить с кикиморой?

Два зомби тащатся позади, когда подхожу к берегу болота — приказываю им встать под елкой чуть поодаль и ждать. Ну, вот все и готово. Солнце ушло за горизонт, в лесу темно, почти как ночью — самое время для нечистой силы. Пора!

Когда впервые прочитал этот вызов, вначале не мог понять — а почему два в одном? Но после нескольких минут размышлений — понял. Она одновременно и человек, и дух болота, нечистая сила. И не стоит обольщаться ее видом, пусть даже она и будет похожа на человека — не человек это. Совсем не человек!

Что-то плеснуло. Тихо-тихо…на пределах слышимости! Будто с дерева упал сухой сучок прямо в покрытую зеленой ряской болотину. И больше ни звука. Ни ветерка, ни движения, и только темный водоворот мошкары над болотом. Никого. И ничего.

— Чего ты хочешь, колдун?

Опа! Вот это ни хрена себе! Подкралась со спины! Глаза желтые, как у кошки и светятся в темноте. И зрачки…где я видел такие зрачки? У русалки! Я их видел у русалки!

— Я хочу принести тебе жертву… — голос у меня сделался хриплым, еле проталкиваю слова. И звучат они как-то…гадко. Как сатанист какой-то — «жертву»!

— Жертву? — «девушка» приближает свое лицо к моему и заглядывает мне в глаза, и я сразу же замечаю острые, как у кошки зубы, белоснежные клыки, обнажающиеся, когда она говорит.

— И что же ты хочешь за жертву? — кикимора вдруг протягивает руку и дотрагивается до моего лица — мягко, едва касаясь. Я чувствую запах болота…рука холодная…гладкая…а на концах пальцев острые когти! Одно движение, и она распорет мне шею, как бумажный лист!