Надежда Федотова - Цена мечты

Она пожала плечами. Маг? Ну и пускай! Он ей понравился.

'Меня зовут Кассандра,- твердо сказала младшая дочь барона Д'Элтара, глядя Нейлу прямо в глаза.- И ничего ты мне не сделаешь. Если нужно, пожалуйста, я никому не скажу... Но ты ведь научишь меня лазить по деревьям?'

Глава II

И он научил. 'Куда бы я делся?'- со смехом думал Нейл всякий раз, когда вспоминал их случайное знакомство и ее просьбу, больше похожую на приказ. Кассандра Д'Элтар, ни в чем не знавшая удержу с самого детства, умела заставить окружающих плясать под ее дудку - когда криком да слезами, а когда и одной только внутренней неколебимой уверенностью в собственной правоте. Кэсси, несмотря на всю избалованность, ребенком была добрым и отзывчивым, и если с ней обходились по-хорошему, долго не упиралась: даже после громких и частых ссор со старшей сестрой обычно именно Кассандра первой приходила просить прощения. И, конечно, всегда получала его - отходчивостью обе юные баронессы пошли в отца... Только вот взрывной материнский темперамент, вместе с южной эмоциональностью, достались одной Кассандре. Руэйд Д'Элтар не видел в том ничего дурного, в конце концов, именно за это он когда-то и полюбил ее мать, старшая сестрица с норовом младшей мирилась, Нейла буйный нрав подружки забавлял, а вот с баронессой все было не так просто. Она обожала своих детей, готова была ради них на всё - но и в ответ требовала того же. И если в случае с Кристобель, нежной, уступчивой, желавшей быть во всем похожей на матушку, это было просто, то Кассандра... 'Слишком уж они похожи',- вздыхая, говорил барон своему шурину, и маркиз Д'Алваро был совершенно с ним согласен. Мать и дочь, несмотря на горячую привязанность друг к другу, являли собой те самые косу и камень, что, сталкиваясь, мирно разойтись никак не могут. Баронесса хотела для своих девочек только лучшего: чтобы они нашли счастье в браке с достойными людьми, стали любимыми и любящими женами, украшением светских гостиных, и никогда ни в чем не нуждались. Кристобель грезила о том же.

А Кассандра мечтала летать.

Тот солнечный августовский день, когда шестилетнюю Кэсси впервые взяли на военный парад, разделил ее жизнь на 'до' и 'после'. Сияющими глазами смотрела девочка на плывущую по главной улице величественную процессию, и внутри у нее все дрожало от восторга. Жмущийся к стенам домов простой люд, двойная линия застывших оловянными солдатиками гвардейцев, выстроившаяся вдоль тротуаров, пестрящие знатью балконы и галереи, пыль, стелящаяся над мостовой - и драконы! Покрытые блестящей чешуей гиганты, сложив крылья и выгибая шеи, медленно вышагивали под звуки оркестра - по двое, по трое, по одному. Топорщились кверху костяные гребни, били по булыжникам гибкие хвосты, тяжело вздымались укрытые толстой броней бока... А на спинах чудесных созданий, в голубых и синих парадных мундирах, слепя золотом эполет и наградных знаков, неподвижно сидели наездники. Стройные, широкоплечие, с одинаково спокойно-отрешенным выражением на обветренных лицах - смертные боги войны, дети грозного Антара. И одним из первых, на черном драконе, ехал маркиз Д'Алваро. 'Дядя!- не в силах сдержать рвущееся наружу ликование, закричала Кэсси.- Мама, папа, смотрите - там дядя Астор!' Барон и баронесса, стоявшие на балконе, рассмеялись. Руэйд Д'Элтар, держащий дочь на руках, поднял ее повыше. 'Дядя!- снова крикнула девочка.- Дядя! Я тут!' Ее звонкий голос потонул в грохоте военного оркестра, но дракон маркиза вдруг повернул тяжелую шипастую башку и посмотрел вверх. Наездник, проследив за взглядом зверя, улыбнулся. А потом, вскинув руку в толстой кожаной перчатке, почтительно склонил голову, будто приветствуя не свою маленькую племянницу, а по меньшей мере королеву Геона.

И в ту же минуту, словно по знаку поднятой руки маркиза Д'Алваро, небо над городом потемнело. Толпа на главной улице благоговейно застыла, все взгляды устремились вверх. Ничего не понимая, Кассандра тоже подняла глаза - и у нее перехватило дыхание. На Мидлхейм с востока стремительно надвигался огромный темный клин, похожий на птичий, но слишком крупный и плотный. По мере того, как он приближался, звуки оркестра становились все тише, а глаза Кэсси все больше: это были не птицы. Это были драконы! Такие же, как те, что внизу, и совсем другие - они легко парили над городом, взрезая воздух распахнутыми перепончатыми крыльями и едва не задевая ими шпили высоких храмовых башен. Большие и малые, черные, серебристые и бурые, величественные, как тяжелые королевские фрегаты и юркие, как рыбачьи лодочки, они плыли над столицей Геона, который рождены были защищать. Самые крупные, в центре, шли неторопливо, сознавая свою силу и мощь, а те, что поменьше - легкие и стремительные - летучими мышами кружили вокруг, выделывая в воздухе замысловатые фигуры. Играли солнечные блики на гладкой чешуе, бил в лица наездников ветер, гулко и грозно хлопали огромные кожистые крылья. Дети облаков были в своей стихии. И прекрасней этого зрелища не было ничего!..

Черный дракон маркиза, задрав морду к небу, издал низкий горловой рык - его товарищ, шедший по левую руку, откликнулся точно таким же. Следом подал голос третий зверь, четвертый... Оркестр грянул марш. Свистела и улюлюкала восторженная толпа, взлетали вверх и падали на мостовую цветы, били барабаны, ревели драконы, и сердце Кэсси выпрыгивало из груди, не в силах справиться с острым, доселе неизведанным чувством собственной принадлежности к открывшемуся ей новому миру - миру, где правят небо и крылья. Ничего еще не зная о нем, ослепленная и оглушенная, Кассандра полюбила его с первого взгляда.

С того самого дня всё для нее изменилось. Ушли в прошлое куклы и сказки про прекрасных принцесс - остались только драконы. Юная баронесса засыпала с этим словом на устах и просыпалась с ним же. Она рисовала распахнутые крылья на запотевших оконных стеклах. Она ловила в саду ящериц и тащила их в дом, надеясь, что хотя бы из одной когда-нибудь вырастет настоящий дракон: чуда, разумеется, не случалось, зато теперь по утрам вместо щебета птиц Д'Элтаров частенько будил пронзительный визг горничных. Изредка наезжавший в столицу дядюшка, которого Кассандра и раньше любила, теперь стал для нее что свет в окошке: стоило маркизу только войти в дом, как племянница прилипала к нему намертво, ловя каждое слово, и оторвать ее от дяди было равносильно подвигу. Домашних учителей юная баронесса слушала вполуха, мыслями витая в облаках, причем в самых настоящих, рвущихся под перепончатыми крыльями; на камине в ее комнате росло и множилось игрушечное драконье войско; книги из библиотеки барона, в которых хоть как-то упоминались эти летучие твари, одна за одной исчезали с полок, чтобы вскорости найтись у Кассандры под подушкой...