Роберт Джордан - Око Мира [litres]

Кто-то из мальчишек ахнул от изумления. Эгвейн даже смотреть не стала, кто это был, так увлеклась рассказом. Она перестала притворяться, будто разносит воду. Дракон был тем человеком, который все уничтожил!

Девочка мало что знала о Разломе Мира – если честно, то почти ничего, – но о Драконе-то всем известно. Конечно, Дракон сражался на стороне Тени!

– Льюс Тэрин призвал к себе товарищей, их назвали Сто спутников, и собрал маленькую армию. Впрочем, маленькой она считалась разве что тогда. Десять тысяч человек. Не такое уж маленькое войско по нынешним временам. Что скажете? – Казалось, этим вопросом он хотел вызвать у ребят смех, но веселого в негромком голосе мастера ал’Тора было мало. Он говорил так, словно сам участвовал в тех событиях. Эгвейн, понятно, не засмеялась, и никто из мальчишек тоже. Она слушала затаив дыхание. – В последней надежде Льюс Тэрин нанес отчаянный удар по долине Такан’дар, по средоточию самой Тени. Троллоки сотнями тысяч набросились на них. Троллоки и мурддраалы. Троллоки живут, чтобы убивать. Троллок способен голыми руками разорвать человека на куски. Мурддраалы – это смерть. Айз Седай, сражавшиеся за Тень, обрушили потоки огня и низвергали молнии на Льюса Тэрина и его воинов. Люди, следовавшие за Драконом, погибали не один за другим, а по десятку зараз, по двадцать, по пятьдесят. Под искаженным небом, в месте, где ничто не растет и расти никогда не будет, они сражались и погибали. Но они не отступали и не сдались. Они с боем прошли до Шайол Гул, и если Такан’дар – это средоточие Тени, то Шайол Гул – это средоточие средоточия, самая ее суть. Все, кто был в том войске, погибли, как и большая часть Ста спутников, но у Шайол Гул они вновь запечатали Темного в то узилище, что предназначено для него Создателем, а заодно с ним и Отрекшихся. Так мир был спасен от Темного.

Воцарилась тишина. Мальчишки широко раскрытыми глазами уставились на мастера ал’Тора. Сверкавшими так, словно они и в самом деле все это видели – и троллоков, и мурддраалов, и Шайол Гул. Эгвейн снова вздрогнула. Темный и все Отрекшиеся заключены в Шайол Гул, отрезаны от мира людей, сказала она себе. Остального она не припомнила, но и это помогло. Вот только если Дракон спас мир, то как же вышло, что он его разрушил?

Кенн Буйе сплюнул. Сплюнул! Точно какой-нибудь вонючий купеческий охранник! Эгвейн уже не верила, что после всего случившегося сегодня сможет хоть раз подумать о нем как о мастере Буйе.

Поступок кровельщика вернул мальчишек, витающих мыслями неизвестно где, обратно на землю, и теперь они пытались смотреть куда угодно, лишь бы отвести взгляд от узловатого, как старое корневище, Кенна.

Перрин почесал голову и медленно произнес:

– Мастер ал’Тор, а что означает имя Дракон? Если кого-то прозвали Львом, то он вроде и должен быть как лев. Но что такое Дракон?

Эгвейн посмотрела на него удивленно. Об этом она никогда не задумывалась. Наверное, Перрин вовсе не был таким тугодумом, каким казался.

– Не знаю, – просто ответил отец Ранда. – И не думаю, что кто-нибудь знает. Может, даже Айз Седай не знают.

Он выпустил остриженную овцу и жестом попросил привести следующую. До Эгвейн дошло, что стричь овцу он закончил уже довольно давно. Должно быть, не хотел прерывать рассказ.

Мастер Коул открыл глаза и усмехнулся.

– Дракон. Даже и теперь это звучит грозно, – произнес он, и глаза его вновь закрылись.

– Да, так оно и есть, – сказал отец Эгвейн. – Только все это случилось очень давно и совсем далеко отсюда, и к нам не имеет ни малейшего отношения. Отдохнули, парни, историю послушали? Тогда за работу! – Мальчишки стали неохотно подниматься, а он добавил: – Здесь много ребят с окрестных ферм, с которыми вы, кажется, еще не знакомы. Знать соседей дело полезное, так что лучше вам с ними познакомиться. Мне не хочется, чтобы вы сегодня вместе работали – вы друг друга и так хорошо знаете. А теперь ступайте.

Мальчишки обменялись растерянными взглядами. Неужели действительно полагали, будто он отпустит их, позволив устроить то, что они затеяли? Особо мрачный вид был у Мэта с Дэвом, когда они шагали обратно, то и дело расстроенно переглядываясь. У Эгвейн появилась мысль проследить за ними, но мальчишки уже расходились по одному, а ей нужно было понаблюдать за Рандом, чтобы побольше узнать о нем. Она поморщилась. Если он заметит ее, то вдруг решит, что она такая же глупая гусыня, как Силия Коул. И оставались еще дальние страны. Она всерьез собиралась повидать чужие края.

До девочки внезапно дошло, что во́роны вокруг расшумелись, и было их гораздо больше, чем раньше; черные птицы, хлопая крыльями, срывались с деревьев и улетали на запад к Горам тумана. Эгвейн зябко повела плечами. Было такое чувство, что кто-то пристально смотрит ей в спину. Кто-то или…

Оборачиваться девочке совсем не хотелось, но все-таки она обернулась, поднимая взгляд на деревья позади занятых стрижкой мужчин. На суку, высоко на сосне, восседал одинокий ворон. Уставившись на нее. Именно на нее! Эгвейн ощутила неприятный холодок в животе. Ей хотелось одного – убежать. Вместо этого девочка заставила себя посмотреть на птицу, стараясь воспроизвести тот самый твердый взгляд Найнив. Через пару мгновений ворон издал хриплое карканье и сорвался с ветки; черные крылья понесли его на запад вслед за остальными.

«Похоже, у меня стал верно получаться тот взгляд», – подумала Эгвейн и сразу почувствовала себя глупо. Надо бы научиться не давать такую волю воображению. Ведь это всего лишь птица. А у нее хватает важных дел – хотя бы стать самым лучшим из водоносов. Лучшую разносчицу воды не напугают ни птицы, ни кто другой. Расправив плечи, Эгвейн снова устремилась через толпу, высматривая Беровин. Если они столкнутся, она, так и быть, предложит Беровин ковшик воды. Коли сумела отпугнуть ворона, значит не спасует и перед сестрой. На это вся надежда.

Носить воду Эгвейн пришлось и на следующий год, и это было для нее сущим разочарованием, но девочка упорно старалась работать лучше других. Если уж приходится что-то делать, то выложись по полной и будь лучшей. Похоже, это сработало, потому что еще через год ей позволили помогать с угощением – на целый год раньше обычного! Тогда Эгвейн поставила себе новую цель: получить право заплетать косу раньше всех в Двуречье. Вообще-то, она не думала, что Круг женщин и в самом деле выдаст ей разрешение, но разве это настоящая цель, если ее легко добиться?

Слушать истории, которые рассказывают взрослые, Эгвейн расхотелось, хотя послушать, например, менестреля она бы не отказалась; однако девочка по-прежнему любила читать о чужедальних землях с чудными обычаями и мечтала их повидать своими глазами. Мальчишки тоже больше не просили рассказывать им истории. И вообще она сомневалась, что те много читают. Они вырастали, думая, что мир останется неизменным, и многие из услышанных когда-то историй потускнели для них, превратившись в милые воспоминания, другие позабылись совсем или оставили слабый след в памяти. Если бы они знали, что некоторые из тех историй были не просто сказками и преданиями… Война Тени, например. Или Разлом Мира. Льюс Тэрин Теламон. Как бы они к этому отнеслись? И все-таки, что на самом деле случилось дальше?