Анна Платунова - Капли дождя [litres]

Холодный ночной воздух ударил в лицо, освежая мысли. Думай, Элиза, думай. Куда мог пойти мастер Вайс? А мог он отправиться куда угодно – в закрытый корпус, где ставили эксперименты на бестиях. И… на самом Аларисе, вероятно. Мог пойти к директору или к кому-то из преподавателей. Мог вообще перенестись в промежуточный мир… С какой радостью я бы наложила на него свою печать, чтобы всегда знать, где он. Увы, пока у меня на это не хватало сил.

Я запахнула мантию: ледяной ветер выдул остатки тепла. Но я понимала, что не уйду, так и буду стоять и вглядываться в темноту.

– Элиза! – окликнул меня суровый голос.

Я радостно обернулась, но тут же сникла. К корпусу водников приближался магистр Толли. Вид у него был такой, точно его выдернули из кровати: мантия небрежно накинута прямо поверх домашней одежды.

– Я… сейчас ухожу… – Я решила, он злится из-за того, что я вышла на крыльцо.

Но магистр Толли повел себя странно. Подошел, схватил за руку и потащил за собой. Я не сопротивлялась, хотя перестала что-либо понимать вообще. Маг-огневик шагал так быстро, что я поспевала лишь бегом.

– Что случилось? – все же пискнула я, запыхавшись. – Куда мы?

– В амфитеатр.

– Зачем?

Магистр Толли вдруг резко затормозил, развернул меня к себе лицом, взял за плечи.

– Не могу понять, Элиза. Вы слепы, глупы или просто бессердечны?

Видно, на моем лице отразилось полное непонимание, потому что он покачал головой, будто хотел сказать: «С кем я тут разговариваю!»

– За что только он любит эту бестолковую девчонку! – Магистр Толли поднял взгляд в темное небо, точно ожидал у него ответа.

– Кто? – произнесла я одними губами.

– Аларис! Вас любит! И не говорите, что вы этого не знали!

Я качнула головой: «Нет», потом неожиданно для себя самой кивнула: «Да». Потом разревелась.

– О, Элиза! Не вздумайте рыдать! У нас сейчас слишком мало времени! Поторопимся! Все, что можно, я расскажу по дороге.

Магистр Толли тянул меня за руку, сбивчиво объясняя. Оказывается, я очень мало помнила о том, что случилось, когда черная воронка затянула меня и Алариса в другой мир. Но сейчас слово за словом воспоминания воскресли в памяти. Гасители магии сыграли свою роль, но именно чувство ко мне послужило главным толчком пробуждения силы мастера Вайса.

«Чем сильнее чувства, которые вы у меня вызываете, тем серьезней последствия…» – сказал он. А еще: «Той ночью я понял, что я чудовище. Все происходящее – моя вина. Вам нельзя находиться рядом, и никому – нельзя…»

Я закусила губу, стараясь не плакать.

– Почему же он не сказал?

– Почему не сказал? Элиза, вам нужно научиться видеть дальше своего носа! Аларис еще мальчишка, но в данном случае я бы сам поучился у него мужеству. Он решил один пройти этот путь до конца, только чтобы не заставлять вас страдать. Уверен, он и сегодня не позволил себе лишнего, когда пришел прощаться…

– Прощаться?! – закричала я.

– Прощаться, Элиза! Поэтому закройте рот, слушайте и идите быстрее.

Я несколько раз торопливо кивнула. Мы бежали изо всех сил по дороге к амфитеатру. Только бы бестии не появились! Я накрыла нас с магистром защитным полем, надеясь, что оно выдержит первый натиск. Магистр Толли с каждым шагом говорил все более сбивчиво, но главное сказал:

– Магистры разделились на два лагеря. Половина из них считает, что проблема решится сама, если Аларис умрет.

Я вскрикнула.

– Другие сохранили остатки разума. Мы пытались удержать равновесие, напоминая, что человеческая жертва никак не может стать решением. Но Аларис сам склонялся к первому мнению. А история с вашим безмозглым Тимом перевесила чащу весов.

– Тим погиб, – напомнила я. – Не надо так об умершем…

– Погиб? Час назад был жив! Будет ему впредь уроком! Но Аларис вбил себе в голову, что он виновник всего, что пора уже положить конец этой истории. И…

– Что? – произнесла я онемевшими губами.

– Прямо сейчас происходит казнь. Элиза, не вздумайте упасть в обморок, иначе надаю пощечин! От меня и других, тех, кто считает это дикостью, скрывали до последнего момента. Я узнал случайно. Один из кураторов не выдержал и признался.

– Надо немедленно рассказать Террану Аквидусу!

– Террану? – голос магистра Толли исказился, стал едким и злым. – Боюсь, он в первом лагере. Наш директор всегда на стороне радикальных решений. Только вы сможете остановить Ала.

– Я готова на что угодно! Но как?

Мы почти добрались до амфитеатра, когда из кустов, что слились в единую темную массу, на нас кинулась локуста. Магистр Толли метнул в нее сгусток пламени, а потом, с разворота, разрубил мечом на две половины. Я внезапно поняла, что он в бешенстве.

– Вы слышали что-нибудь о «Последнем поклоне»?

– Нет.

Но тут же в памяти воскресли запах библиотеки, косой луч вечернего солнца с золотившимися в нем пылинками, Вик, оседлавший стремянку, и тоненькая книжка в его руках. «Если кто-то сам решит, что недостоин жизни за какой-либо свой поступок, то имеет право выбрать бой на мечах до смерти с несколькими достойными противниками. Он не должен наносить им увечья, лишь легкие порезы, а они его в итоге зарежут», – смеясь, говорил Вик.

– Да…

Сердце сорвалось в пропасть.

– Это добровольная казнь. Против воли его убивать не станут. Уговорите его остаться!

Мы взбежали по ступеням амфитеатра. Магистр Толли рванул на себя дверь. На мгновение я испугалась, что дверь окажется заперта. Но, к счастью, первая же попытка увенчалась успехом.

Нас встретила неуютная тишина, такая звенящая, когда, кажется, слышишь сердцем, а не ушами.

– Надеюсь, не опоздали, – вслух произнес магистр Толли то, в чем я боялась признаться даже себе самой.

Задыхаясь, я рванула вперед, в узкий проход на арену. Под потолком висели грозди огневиков, разгоняя темноту. Но при ярком свете увиденное казалось еще более жутким и каким-то нереальным.

Аларис стоял в центре, сжимая в руках меч. Его окружали человек пять-шесть. Не все магистры были мне знакомы, но я сразу узнала магистра Темперо – преподавателя боевых заклятий у воздушников. Остальные лица даже не пыталась разглядеть.

Аларис скинул накидку, пиджак и остался в одной рубашке. Он тяжело дышал, и темные волосы, всегда аккуратно уложенные, падали на лоб. Как тогда… В тот чудесный, бесконечно длинный день, когда мы в шутку бились с ним на мечах.

У одного из соперников я заметила царапину на предплечье, остальные не были ранены. Но Ал… Его рубашка пропиталась кровью, сочившейся из многих порезов. Опоздай мы хоть еще хоть на несколько минут, они бы зарезали его!

Не бестии, не дикие твари, а люди, которых я каждый день видела на занятиях и в столовой. Как же быстро человек превращается в зверя, когда загнан в угол!