Кэтрин Ласки - Портал [litres]

– Король также всех нас видит, – выходя вперед, произнес высокий осанистый мужчина, придворный церемониймейстер по фамилии Корнуоллис. Роуз встречала его лишь раз, в свой первый рабочий день. – Только что пришел королевский приказ. Вы все должны явиться в Гринвич. Его величество король, ваш отец, желает видеть дочерей перед выступлением в поход против французов. Вам надлежит тотчас начать приготовления к отъезду.

В покоях принцесс одно за другим давались распоряжения. Саре и Роуз велели уложить платья Елизаветы.

– Кстати, Роуз, позаботься о приличном платье и для себя, – напомнила Сара, когда девочки складывали наряды в два больших сундука.

– Мне? Зачем? Я тоже еду?

– Само собой.

– Но я всего лишь служанка, прислуга же не ходит на балы.

– Когда ты приезжаешь во дворец, где находятся король с королевой, то обязана одеваться подобающе.

– Подобающе?

– Так, как положено в Гринвиче.

– «Правильный» наряд сильно отличается от того, что на мне сейчас?

– В черном, дворцовая прислуга должна быть во всем черном, чтобы слиться с фоном, сделаться незаметной. Исключение – белый воротник-раф. Одежда из грубых тканей, какую носят крестьяне, тоже под запретом.

– Ясно. – Роуз умолкла, разглаживая одно из платьев принцессы. – Скажи-ка мне, Сара, вот что…

– Что? – Сара, державшая в руках туфлю, посмотрела на Роуз.

– Почему принцессы воюют? Почему так сильно ненавидят друг друга?

Сара вздохнула.

– Откровенно говоря, принцессе Марии есть за что не любить сестру.

– За что?

– За то, что Елизавета появилась на свет, – Сара хлопнула подошвой туфли по ладони.

– Но разве это преступление? Как можно обвинять человека в том, что он родился?

– Да, это очень печально. Тут дело вот в чем: после рождения Елизаветы ее мать, Анна Болейн, заставила короля лишить принцессу Марию титула. Новорожденная стала принцессой Елизаветой, а Марию, у которой отобрали титул принцессы, – теперь звали просто «леди Марией». Она потеряла всё, жила в худшей комнате дворца. И только когда король отрубил голову королеве Анне, Мария была восстановлена в титуле.

– И вправду печально, – согласилась Роуз. Она вспомнила мрачное, землистое лицо старшей из принцесс, напоминавшее могильный камень, на котором навечно выгравированы горе и гнев. Вспыхивает ли когда-нибудь в глазах Марии радость? Растягиваются ли в улыбке сурово поджатые губы?

На память девочке пришла игра в «угадайку», которой ее научила мама. Розмари называла игру «Животное, растение или минерал». Отвечать можно было только «да» или «нет», и цепочка вопросов, как правило, приводила к верному ответу. Это четвероногое? Нет. Двуногое? Да. Это человек? Нет. Это птица? Да. Принцессу Марию Роуз представляла минералом. Камнем. Самым крепким и твердым.

На сборы ушло несколько часов. Управившись, девочки сообщили об этом в конюшню, как было велено.

Экипажи и кареты уже выстроились друг за другом. Заметив Фрэнни, Роуз помахала ей рукой.

– Фрэнни! Я тут!

– Ты столько всего увидишь! Балы, маскарады, турниры. Даже прислуга сможет повеселиться.

– Ты тоже едешь, да?

– Нет. Кто тогда будет работать в молочне, сбивать масло, доить коров?

– Жалко. Я буду скучать.

– И я, Роуз, буду скучать по тебе и нашим урокам письма. Мы ведь только начали… – Фрэнни стиснула ладошку Роуз.

– Интересно, на чем я поеду? – поинтересовалась Роуз, глядя на вереницу экипажей.

– На чем? Скорее, на ком, – засмеялась Фрэнни.

– На ком?

– Я про лошадь, конечно. Будь здесь король или королева, за нами прислали бы повозки.

– Повозки?

– Не кареты, ясное дело, а подводы. Но на лошади удобнее.

– Само собой, – робко сказала Роуз и в этот момент увидела Эндрю, который шел к ней и вел под уздцы лошадь темно-гнедой масти. К спине животного крепилось самое необычное устройство из всех, какие только встречала Роуз.

Это седло??? К счастью, Роуз успела заметить миссис Добкинс, садившуюся на коренастую серую кобылку. Женщина перекинула левую ногу через какую-то выступающую над седлом, похожую на рог, штуку, а ступню поставила не в стремя, а на маленькую подножку. Выглядело это до крайности странно, поскольку миссис Добкинс сидела боком, но смотрела вперед.

– Роуз, ты готова? – Эндрю подвел к ней лошадь.

– Конечно.

Она вдруг почувствовала, как крепкие руки обхватили ее за талию, и в следующую секунду очутилась в седле. Оказалось, что сидеть в нем хоть и непривычно, однако удобно, практически, как в кресле: у седла имелась подушечка и подбитая мягкой тканью спинка.

– Роуз! Роуз! – Фрэнни ковыляла к ней, зажимая что-то в руке. – Чуть не забыла отдать тебе. – Маленькая молочница сунула в карман Роуз листок бумаги.

– Что это?

– Письмо, – Фрэнни покраснела от смущения, но тут же расплылась в улыбке.

– От кого?

– От меня, от кого же еще! Мое первое в жизни письмо.

– Фрэнни, мы ведь только начали наши занятия.

– Да, но ты так красиво написала для меня все буквы и объяснила, что каждая называется и произносится по-своему. Я их заучивала, заучивала – по ночам, пока свечка не догорит, – Фрэнни глубоко вздохнула. – И вот, выучила. Написала тебе письмо. Коротенькое, и буквы все дрожат. Знаешь, как новорожденные ягнята, которые первый раз пытаются встать на ножки.

– О, Фрэнни… – В глазах Роуз показались слезы.

– Ты помогла мне начать, и с тех пор я тренируюсь.

Роуз так растрогалась, что не находила слов.

– Ну, мне пора, – сказала Фрэнни. – Одна из овец решила ягниться не по сезону, а это непременно сулит много возни.

– Да, да, иди, – Роуз попыталась сделать понимающее лицо. Смешно, конечно, ведь всех ее познаний об овечьих родах не хватило бы даже, чтобы заполнить самый маленький листочек-стикер. Кстати, а что бы сказали люди средневековья о стикерах? Или автомобилях, телевизорах, айфонах?

Размышления Роуз прервала миссис Добкинс, утратившая свою обычную строгость.

– Путешествия – это всегда так увлекательно, – заметила она.

– Долго ли нам ехать, миссис Добкинс? – осведомилась Роуз.

– Три дня, если дороги не размокнут.

– Счастливого пути, Роуз, – пожелал Эндрю.

– Эндрю, – зашептала девочка, – я немного волнуюсь.

– Из-за чего?

– Я почти не умею ездить верхом.

– Ох, как же это я не подумал! Ты ведь во дворце новенькая. Все дворцовые слуги обучены езде. Ладно, главное, помни про правильную посадку – она помогает надежно закрепиться в седле. При прыжках это особенно важно.

– Бог ты мой, еще и прыгать придется?

– Да нет, не придется. Прыжки – это для забавы. Просто прижми колено к луке седла, если почувствуешь, что теряешь равновесие. Так ты не свалишься. – Эндрю ободряюще похлопал Роуз по колену.