Руслан Михайлов - Низший 5 [СИ]

Если изначально я планировал частично скрыть нашу островную «родословную», не собираясь называть точного острова, то теперь, узнав про функцию «запроса» службы вергов, понял, что попытка была обречена на провал.

Так что отвечал я честно. Но не дальше этого. Сыроеды мы. Че тебе еще надо? Могу рассказать про немудренное житье-бытье. Могу показать, как мы кочуем, как кишки оленям выворачиваем, как мозги их же из костей выколачиваем и с наслаждением поедаем.

Где и за что был награжден? Да на острове родном – воевали с блинами проклятыми. С плуксами вдруг явившимся на родную землю нашу тоже воевали. Мать и одарила за заслуги наши.

Что значит «не слыхал о наградах сыроедских»?

А что ты вообще о нас знаешь?

Бывал у нас на острове?

Чай с нами пивал?

Нет?

Вот и не надо поклепов на смелых сыроедов отмеченных наградами за отвагу в битве проявленную. Не веришь – сплавай на остров, поговори с Гырголом. Если не боишься седого волка Иччи, что приходит иногда из Смертного Леса чинить поголовную справедливость…

В свою очередь я задавал вопрос за вопросом. И если не был доволен ответом, вопрос повторял, не позволяя старшему вергу что-то спрашивать. Баш на баш, верг. Ты мне информацию, а я тебе сказку приправленную правдой.

Баюкая руку, верг отвечал и если сначала каждое слово словно колючий ком едва вылезало из его горла, то вскоре он разошелся и стал куда разговорчивей. Особенно когда понял, что меня больше интересует информация глобального масштаба, а не мелкие склизкий тайны его любимого городка Светлый Плес. Вскоре к старшему присоединились младшие верги, вставляя уточнения и дополнения. Даже стражник с ушибленным горлом что-то каркал хрипло.

Информация поперла…

И чем больше я узнавал – тем сильнее мрачнел, быстро поняв, что, покинув стальной подземный мир, мы очутились в мире лишь слегка более приветливом внешне, но со столь же уродливой сердцевиной.

А чего ты ожидал, зомби? Решил, что попал в пряничную сказку? Нет. Тут дерьма оказалось куда больше. Впору возвращаться домой тем же путем, что и пришли…

Мир…

Большой и красивый мир. Вергам была знакома лишь его крохотная прибрежная часть – немалый участок суши и побережья огражденный с одной стороны морем, с двух сторон скалистыми грядами, а с четвертой – высоченной скальной стеной, что находилась километрах в тридцати отсюда, но к ней не вело ни одной дороги или хоженой тропы. Да и путь к скале, которую местные никогда не видали, но называли Гранью или Гренсеном, шел по дикой территории заселенной процветающим здесь хищным и агрессивным зверьем щедро разбавленным еще более страшными тварями.

Что за твари?

Да их полно.

Чего только стоят клятые трахнутые призмы, эти сучьи дети сумевшие избежать смерти в начальных стадиях и таки вылупившихся из коконов. И видит Мать – ее лотерея порой превращает принудительно измененных в смертоносного монстра способного за пару секунд порвать обычного доброса на кровавые куски. По понятной причине призмы не питают любви к добросам. Пусть они не помнят за что их наказали, но понимают, что без участия свидетелей и обвинителей дело тут не обошлось. Кто-то ведь тащил на эшафот, кто-то обвинял… так что большая часть призмов с радостью убивает добросов. К тому же у какого призма все нормально с головой? Они же уроды и твари. Кто нормальным останется, видя себя таким?

Но слава Матери призмы остаются по ту сторону Чистой Тропы. Эта широкая граница держит ублюдков далеко от городка и пары местных хуторов. Мать бдит. Мать защищает.

Что за Чистая Тропа о которой столько болтовни?

Да тропа и есть.

Хотя Чистой Тропой ее называют далеко не все. Редкие путешественники, что заглядывают в Плес, называют ее по-разному.

Чистая Тропа.

Тропа Здоровья.

Тропа Пути.

Кружная Великая.

Тропа Экскурсионная.

Внешне это потрескавшаяся широкая бетонная дорога что тянется от одной скальной гряды к другой, причем тянется параллельно побережью и Гренсену. В их землях Тропа тянется живописными местами, проходя мимо пары водопадиков и цветущих багряным холмов. Бетонка, вздымаясь и спускаясь с редких пологих холмов, пересекает небольшую цветущую долину и упирается в скальную гряду – там проход. В обоих грядах. Короткий тоннель. Миновав его, окажешься в других землях.

Кто живет за грядой?

Как кто?

Добросы. Кто ж еще. По слухам именно так. А сами верги в Плесе родились, в Плесе и умрут. К чему им чужие земли, когда в своих забот хватает? Они ведь стражники. Должны оберегать мирное население, должны оправдывать доверие Матери.

Так Чистая Тропа не подходит к Гренсену, что в тридцати километрах отсюда?

Не подходит. Говорю же – движется параллельно. Идет между побережьем и Гренсеном. От скальной стены Тропа проходит километрах в двадцати. От Плеса – километрах в десяти. От Тропы к Плесу идет приметная тропинка – старики любят иногда ходить к Тропе и, сидя на Длани, пить чай и поджидать редких путников, чтобы расспросить, узнать сплетни и новости. Иногда старики не возвращаются…. Что и понятно – твари и звери тем чаще встречаются, чем дальше от берега.

Так что за твари и звери? Кроме призмов.

Тут верги оживились и на нас островитян поглядывать начали чуть ли не со снисходительным высокомерием бывалых ветеранов. Я на исказившие их хари эмоции внимания не обратил. Имеют право – они сталкивались, а мы нет. Пусть гордятся, лишь бы продолжали отвечать.

Так что за твари?

Зверье…

Его хватает. Но между Тропой и Плесом относительно спокойно. Тут изредка могут встретиться волки и рыси, крайне редко попадаются пумы. Вот последних опасаться стоит серьезно – нападают первыми. Волкам и рысям добычи хватает, они идут за оленями, козами и птицами. А вот пумы… те словно зуб имеют на добросов и представься такой случай – обязательно нападут. Так что под деревьями проходить надо с опаской.

Что еще?

Черные медведи. Тоже агрессивны. Но встречаются только за Тропой и последнюю не пересекают никогда, предпочитая бродить между древней бетонкой и Гренсеном.

То есть из опасностей только хищное зверье? И по порядку убывания опасности это – пумы, медведи, волки и рыси?

Из зверья – да. Встречаются змеи, но ядовитых нет.

А вот из тварья… Тут есть кого бояться. Не опасаться, а именно бояться.

И это скаббы и зомби.

Пропустив мимо ушей «скаббов» – пока что – я невольно поморщился при слове «зомби». А затем удивленно моргнув, осознав, что впервые услышал это слово произнесенное не с презрением, а со страхом в голосе.

Зомби. Нежить. Наказанные системой гоблины и орки нижнего мира. Лишенные почти всех конечностей, не представляющие никому опасности, находящиеся лишь на ступеньку выше низшей касты – червей.