Виталий Чикризов - Лилия в янтаре. Книга первая. Исход

Нет, просто сразу видно было, что папа с дочкой говорили. Мой приход беседу прервал.

- Иди, Фиона. - Уберти погладил плечико дочки. - Я ещё зайду к тебе позже.

- Да, пап. - девочка брызнула на меня взглядом и тут-же, гордо отвернув голову, удалилась.

Миленькая девочка, по местным меркам уже почти девушка... очень миленькая. Широкая лента, охватывающая лицо и шею, создаёт идеальный овал, делая личико ангельски притягательным. А вот остальная одежда ни к чёрту. Отличий от мужской, кроме головных уборов и расцветок, практически никаких, и балахонистое нечто совсем не улучшает вид фигуры. Мне самому уже надоел свой бестолковый наряд из нескольких неудобных составных частей. Кстати ещё одно отличие от моего первого тут появления. Тогда штаны и рубаха были, а теперь камичча, котта, сюркотто, кальцони... подвязывающиеся! Я даже не буду говорить, что за ужас вместо трусов использовался.

- Я рад, что ты поправился, Ружеро. - кивком ответил Уберти на мой поклон.

- Весьма рад, что смогу продолжать служить мессеру, - я поклонился ещё ниже а сам напряженно думал: как мне следовало реагировать на присутствие Фионы? Видел я её раньше? Наверняка, но какие были отношения? Может, как дети-сверстники, играли вместе? Или, что более вероятно, она воспринимала меня как дочь хозяина слугу? Были ли какие-то конфликты или ссоры? Общались ли мы с ней вообще? Если да, то не было ли мое игнорирование её присутствия оскорбительным? Надо ли было её как-то поприветствовать? Не потому ли она так демонстративно гордо отвернулась? Ещё хуже, если это будет оскорбительным для её папаши. - Пугает меня только, что мои способности могли восстановиться не в полной мере, ибо моя память всё ещё подводит меня. Слабость во всех членах. Так же меня терзают приступы внезапной головной боли, и тогда в глазах у меня темнеет, и я не осознаю, где нахожусь и что делаю. (Всё это предварительно было старательно продемонстрировано Пеппине и даже, на всякий случай, Бьянке).

- Не стоит бояться, Ружеро, будь мужчиной. Доктор Гарбо считает, что ты очень крепкий парень и быстро выздоравливаешь.

- Лишь одно вызывает во мне страх, и это то, что я не смогу служить вам как раньше, мессер.

- Да, - согласился Уберти. - Это было бы печально. Я как раз хотел узнать, наконец, как ты себя чувствуешь, и как скоро ты сможешь продолжить работу.

- Думаю, что немочь, терзающая моё тело, не станет достаточным препятствием исполнению долга, мессер.

- Похвальные слова, достойные настоящего рыцаря. Но я слышал у тебя были провалы в памяти после травмы?

- К несчастью, это так, мессер. Моя голова до сих пор как в тумане. К тому же, хотя мы и работали вместе, мастер не во всем со мной был откровенен и не всем со мной делился. Многое о своей работе он предпочитал оставлять в секрете. - я заметил быстрый и неприятный взгляд Фаринаты, и поспешил продолжить. - Но и я был с мастером не совсем искренен и не показывал, что кое-какие его секреты я сумел разгадать.

- Вот как? Ты, значит, сумел разгадать секреты Россини без его объяснений?

- Некоторые, мессер, к сожалению, только некоторые. Ведь мастер посвятил своей работе многие годы, тогда как я учился у него лишь год. Но я старался, как мог, и, думаю, смогу закончить работу над Единорогом.

Фарината вскочил со скамейки и схватил меня за плечи, вперив в меня свой пламенный взор. Какие же они тут все экспрессивные. Эмоции так и прут. Я, признаться, когда читал Дюма про какую-нибудь королеву-мать Медичи, как она там всякие жесты да выражения глаз ловила, так думал, что загибал классик французский насчёт такой проницательности у средневековых интриганов. Ан нет. Тут уж совсем слепым надо быть, чтобы их чувства тайными оставались: так они наружу рвутся.

- Как скоро? Как скоро ты сможешь продолжить? - он тряс меня так, что отвалиться могла не только моя больная голова, но и вообще всё, что могло трястись, отрываться и отваливаться на моём худосочном тельце. - Когда? Когда я его получу? О Святой Господь, неужели это случится? Когда ты закончишь эту работу?

- Думаю, что скоро, мессер. - поспешил я поддержать его энтузиазм. - Работа уже была в завершающей стадии. Мне нужно вернуться в мастерскую и осмотреть, что осталось целым, а что нужно будет делать заново.

- Разумеется. Это следует сделать в первую очередь.

- Ещё мне будут нужны все записи мастера.

- Он хранил их у себя дома, не доверяя никому. Завтра их доставят сюда и в полдень вы будете на месте.

Ага, значит, опасная лаборатория, по всем требованиям техники безопасности, вынесена подальше, возможно, даже за городскую черту. Предусмотрительно... Стоп! Завтра? Как завтра? Завтра я опять буду на дыбе корчиться! Не-не-не. Надо сегодня.

- Прошу прощения, мессер, но взрыв - так называется тот пламень и грохот, случившийся при разрушении мастерской - боюсь, его слышали не только нужные уши, но и те, что при этом имеют носы, которые любят соваться в чужие дела. И языки, любящие доносить слухи до других ушей, ещё не оглохших от звона церковных колоколов... Надеюсь, мессер, вы меня понимаете.

- Тебя трудно не понять, Ружеро, - рассмеялся Фарината. - когда ты так явно намекаешь на нашу Святую Церковь. Но до завтра они не успеют ничего предпринять. К тому же мои слуги надёжно охраняют мастерскую.

- Чтобы узнать побольше секретов им не надо лезть в охраняемый дом. Достаточно похитить меня и выпытать...

- Ты несешь полную чушь. Во-первых, они не посмеют - никто не посмеет! - посягнуть на моего подопечного. А во-вторых, кому вообще может прийти в голову мысль, что у тебя можно что-либо узнать?

- Например, инквизиции. И нам лучше не откладывать это дело на завтра.

- Не сомневаюсь, что гвельфы не остановятся ни перед чем, но инквизиция не занимается слежкой. В любом случае, до завтра я не могу покинуть Фиренцу, это абсолютно исключено. Отправляйся домой. Гвидо проводит тебя. И знай, что я ценю преданность. Вот тебе флорин.

Я, конечно, не оракул всезнающий, может, и есть у него важные дела, но сдаётся мне, что это всё из-за обещания Фионе. Он пообещал дочке зайти попозже, а мне теперь подыхать от такой ерунды. Но понятно, что его не переубедить и никакие доводы не сработают - он в них в упор не поверит. Не скажешь ведь ему, откуда я по себе знаю, чем на самом деле может заниматься инквизиция. Придётся как-то выкручиваться самому. Домой мне нельзя, это ясно. Охраны Фарината, кроме Гвидо, не даст, а чем это закончилось для несчастного паренька в прошлый раз и как это помогло мне - я и так знаю. Может, конечно, на этот раз и обойдется, да только проверять что-то не хочется. И от такого сопровождающего лучше отмазаться... или нет? Я взвесил за и против. Как это ни аморально, но, видимо, Гвидо придётся умереть ещё раз. Если те будут действовать по той-же схеме, то у меня будет больше шансов успеть смыться, пока один из нападающих будет заниматься Гвидо.