Свантье Опперманн - Игра смертных грехов [litres]

– Все в порядке? – спросил Тэрон, хватая Киру за руку, когда она хрустела пальцами. Пальцы юноши крепко сжали ее ладонь.

– Ты не из тех, кто любит нарушать правила.

Кира безмолвно посмотрела на него, когда Тэрон отпустил ее руку. Девушка никогда не думала, что единственное прикосновение способно лишить ее дара речи.

Когда они приблизились к комнате, ира заметила Лейзи, сидевшую в коридоре. Ацедия прислонилась к стене и подтянула ноги к себе. Ее голова лежала на коленях, с которых могла в любой момент свалиться, как со скалы. Вне своей естественной среды обитания девушка выглядела потерянной.

– Лейзи, что ты тут делаешь?

Ацедия неуверенно подняла голову и кивнула в сторону комнаты. Чтобы не тратить лишней энергии на слова. Из комнаты доносился шорох.

Тэрон и Кира заглянули в комнату и увидели миссис Киллингворт и пожилую пару, одетую в твид и шелк. Они стояли в центре помещения. Полная женщина не двигалась, а мужчина копался в шкафу Кэприс.

– Дерьмо, – тихо выругался Тэрон.

Слишком поздно. Миссис Киллингворт уже его заметила. Уверенным шагом директриса подошла к ним и вытолкнула обратно в коридор.

– Лучше вам туда не заходить, – сказала женщина, закрывая дверь.

– Кто это? – спросила Кира.

– Родители Кэприс, – ответил Тэрон.

По коже Киры пробежали мурашки. Присутствие родителей Кэприс заставило ее окончательно поверить в смерть девушки. Будто увидеть труп было недостаточно.

Миссис Киллингворт с упреком посмотрела на Тэрона.

– Ты заблудился? Почему ты в западном крыле?

Она не дала люксурии шанса выдумать подходящую отговорку.

– Иди уже.

Тэрон пожал плечами и взглянул на Киру, будто извиняясь. А затем побежал по коридору в направлении главного здания. Значит, свои кроссовки он заберет в следующий раз.

– Тэрон Бофорт, – заметила миссис Киллингворт. – Вы подружились друг с другом?

– Мы едва друг друга знаем, – ответила Кира.

– Конечно. Ты же только приехала, – директриса оценивающе смотрела на девушку. – Как успехи с книгами?

– Все в лучшем виде.

Кира не прочла ни единой страницы.

– Великолепно, – отозвалась миссис Киллингворт, довольно кивая.

Кира почувствовала облегчение, что директриса не стала проверять знания девушки на месте и не вывела ее на чистую воду. Вместо этого женщина вытащила связку ключей из кармана и сказала:

– Раз уж мы встретились. Мы немного не справляемся с планированием праздника. Сама понимаешь, почему. И, так как тебе было интересно заниматься флаерами, я уверена, тебе понравится мое новое задание.

Взгляд Киры упал на плакат, висевший на стене позади миссис Киллингворт. Он был расположен слишком криво и низко.

– Речь идет о декорации, – сказала директриса.

– Декорации?

Неужели флаеры оказались недостаточным доказательством того, что у Киры не было ни чувства меры, ни подходящих для этого навыков?

Миссис Киллингворт проигнорировала агрессивный тон Киры и дала ей два ключа.

– Они от подвала.

Кира уставилась на два ржавых ключа так, будто перед ней страшные волосатые пауки.

– Хочу, чтобы ты поискала там что-нибудь, что мы можем использовать на празднике. Ты можешь взять себе кого-нибудь в качестве помощника.

Миссис Киллингворт посмотрела на Лейзи. Та все еще сидела на полу с опущенной головой. Затем женщина ткнула в ацедию кончиком туфли – словно девушка была уставшей лошадью.

– Просыпайся, Клаудия. Если не пойдешь на завтрак, я принесу ведро с водой.

Этого предупреждения оказалось достаточно, чтобы заставить Лейзи подняться на ноги. Миссис Киллингворт вздохнула и снова посмотрела на Киру.

– Найди себе кого-нибудь более инициативного и заинтересованного.

Как у директрисы вообще хватало наглости? Рядом родители скорбели о своей умершей дочери, а она планировала вечеринку, хотя девушку еще не успели похоронить.

Судя по всему, старые ритуалы директрисе казались важнее, чем расследование преступления. Кира снова вспомнила кошмар прошедшей ночи. В памяти возник нож, который директриса хладнокровно вонзила ей в живот. Демонический блеск в глазах женщины. Девушка не верила своим соседкам, но еще меньше она верила директрисе.

После того как миссис Киллингворт отдала ключи Кире, они с Эйвери, вооружившись двумя карманными фонариками, погрузились в затхлые катакомбы под школой.

– Не буду удивлена, если мы найдем труп и здесь, – пробормотала Кира, смахивая паутину рядом с лицом.

Воздух пах плесенью и бельем, которое кто-то забыл высушить. Свет карманного фонарика пропадал в темноте. Перед девушками раскинулась сеть коридоров, проходивших под главным зданием.

– Нам сюда, – сказала Эйвери. Она указала на коридор слева от них и повела Киру в архив. Девушки должны были искать инвентарь для праздника, сосчитать, сколько гирлянд пережили прошлогодний праздник, и найти реквизит, который был в нормальном состоянии.

Когда они зашли в архив, Кира направила свет фонарика на коробки. В комнате их было бесчисленное количество. Круто.

Из одного ящика выглядывали зеленые вещи, из другого – серые пальто. Полка в конце комнаты была заполнена кучей книг. На кожаных переплетах виднелись символы семи грехов.

– Только посмотри! – крикнула Эйвери.

Она раздвинула пальцы и с сияющими глазами смотрела на пять колец на руке. Типично для Эйвери. Они находились в архиве только несколько секунд, а Эйвери уже нашла коробку с украшениями.

Девушка сняла одно из колец и бросила его Кире.

– Однажды оно станет твоим.

Кира посмотрела на золотое украшение. Темно-красный огненный опал, выполненный в форме семиугольника, украшал кольцо. Свет фонарика преломлялся в камне и отражался на Кире, ярко сияя. Внутри кольца выгравировано слово «ира».

– Каждый из нас получит такое в день выпуска, – объяснила Эйвери, с нетерпением глядя на украшения. – Мне так хочется, чтобы мы поскорее закончили учебу!

– Но мы ее пока не закончили, – кратко сказала Кира, положив кольцо обратно в шкатулку. До выпуска было очень далеко.

Девушка направила свет фонаря на пыльные ящики, а затем на полки. Кира вытащила одну из книг. На обложке красовался символ иры. Книга была чересчур тяжелой. Девушке пришлось держать фонарик зубами, чтобы открыть ее. Бумага пожелтела и трещала под пальцами Киры. На первой странице был список имен, под каждым из которых написан год. 1871, 1802, 1806… Это генеалогическое древо семьи основателя школы Эдварда Мордреда. Девушка листала книгу дальше. Все больше имен, больше дат. Там была информация обо всех ирах, посещавших КШМ с момента основания. Кира обратила внимание на последнюю запись: «Кира Венин». Как и все остальные имена, ее имя выведено черными чернилами. Но на странице девушки не наблюдалось ни линий, ни родственников.