Людмила Лазарева - Наследница богов [СИ]

По-кошачьему зеленые зрачки с тревогой смотрели на нее. У раскрытого рта ее зависла деревянная ложка с приятно пахнущей травянистой настойкой. Совсем рядом, повернувшись спиной, сидел Бороман, его плечи содрогались. Прислушавшись, Светка догадалась — он плачет!

— Эй, — Она думала, что закричит, но смогла воспроизвести лишь тонкое шипение. Однако гном услышал и оглянулся с осторожным вниманием. — Кто… Зачем…

Эльф приложил палец к губам и улыбнулся, взгляд его потеплел.

— Тебе нужно сохранять силы. Напало дерево-людоед. Их давно не встречалось в лесу. Это выжило. Они пьют кровь, чтоб продлить свой род — иначе не могут.

— А спасла тебя, к стыду моему, — вмешался Бороман, нисколько не стыдясь слез, стекающих по щекам, каплями нависших на усах и бороде, — некая тень. Пока развлекались беседой, она появилась перед нами и заставила повернуть обратно, чтобы извлечь из объятий монстра. Мы успели вовремя — еще немного, и ты бы безвозвратно погибла. Братец Эльф спас тебя целебной силой трав.

Тот улыбнулся кончиками тонких губ: «Подобное лечится подобным».

— Ага! Расскажи, как ты лечишь чем-то иным! — расхохотался гном, мигом приходя в благостное расположение духа. — У тебя же все — сплошная трава!

«Подружились», — светло вздохнула Светка. И тут она вспомнила темноту, мелькнувшую перед глазами в последний миг, сопоставила с рассказом Боромана и ее осенило — Серый Ужас! Тень, призванная убивать, спасла ей жизнь! Где-то глубоко в душе (некоторые специалисты утверждают, будто она обитает в человеческом организме на уровне солнечного сплетения) зародился светлый восторг, выплеснувшийся из глаз слезами благодарности. Она тихо-тихо, так что услышал наклонившийся к самым ее губам эльф, произнесла: «Спасибо тебе, Тень»… Светлейший удивленно поглядел на больную, а она увидела, как на долю секунды рядом с ним вновь мелькнул и исчез размытый серый образ. «Я дружу», — послышалось ей в шелесте листвы над головой. «Я счастлива быть твоим другом», — ответила Светка.

Отлеживалась она еще сутки. Эльф отпаивал ее удивительными настойками и отварами, одни из которых бодрили и придавали силу духа, другие навевали, как Оле Лукойе со своим волшебным зонтиком, красочные и умиротворяющие сны, а третьи давали ощущение легкой сытости. Гном запретил вставать, пока «не станет легче», причем, когда случится выздоровление он толком не понимал, целиком полагаясь на собственную интуицию.

За сутки Светлана привыкла к тому, что лежит она на широком и прямом — причем, не обработанном ручным способом стволе растущего дерева, в некоей «комнате», составленной из стволов и крон множества могучих деревьев, защищающих эльфа от зноя и холода, ветров и осадков. В «помещении на свежем воздухе» постоянно поддерживалась комфортная температура и влажность. «Как ты это делаешь?» — спросила Светлана у эльфа. «Не я. Они сами ЗНАЮТ», — загадочно ответил он.

Миновали сутки, и она собралась в дорогу. Вылеживаться дольше не имело никакого смысла.

Ненадолго уходивший Бороман удивительно легко согласился. Объяснение она нашла скоро: всего лишь в каком-то километре от эльфийского дома в неестественных позах разбросаны были трупы собак, тех самых, что загнали их с Бороманом в реку и заставили совершить водное путешествие. Гном недоуменно пожал плечами на ее вопрошающий взгляд — он понятия не имел, кто уложил здесь кровожадных тварей, посланных магами в погоню за ними. Эльф проявил явное неудовольствие загрязнением окружающей среды, проговорил несколько красивых мелодичных фраз — и собаки магов мгновенно покрылись нежной пушистой зеленью, подраставшей на глазах. Несколько минут — и они стали частью ландшафта, слившись с неровностями почвы.

«Ты снова спасла нас! — мысленно обратилась Светлана к Серой Тени. — Спасибо тебе!» И вновь доля секунды понадобилась, чтобы появилась перед ее взором их неожиданная спасительница и ответила: «Тебя! Не вас». И исчезла. Лишь эльф проницательным взглядом посмотрел Светке в глаза и загадочно улыбнулся уголками губ. Он решил сопровождать их. У эльфа тоже накопились счеты к магам.

— Одежда для странствий необходима, — убедительно провозгласил эльф, едва они вышли из леса, который их новый товарищ знал, как свои пять пальцев. И не сделал ни одного лишнего поворота, выведя всю компанию к ближайшей наезженной дороге. — И ездовые собаки. Надо беречь силы.

Светлана и Бороман не протестовали — истину невозможно оспорить. Однако, на какие шиши рассчитывать, не имея ни гроша в кармане? Светлейший лишь привычно улыбнулся кончиками губ, произнеся одно слово: «Ярмарка». Значение оба постигли через два с небольшим часа, подойдя к поселку, по обычаю здешних населенных мест ничем не примечательному с первого взгляда. Поселок не окружали ни высокие стены, ни глубокий ров, не выставлена была вооруженная стража у ворот. Да и ворот как таковых не существовало вовсе. Обозначен сей пункт покосившейся табличкой на тоненьком столбике, давшем свежие зеленые ветки (видно, поскупились устроители града на новое бревно, да и стесали кору с живого деревца, обрезав у него макушку), как «Земляной град». Град ли в виде осадков дал имя месту либо имелись у здешних управителей мечты сделать его истинным городом — неизвестно. Однако приписка ниже маленькими кривыми буковками гласила: «Всяк, кто войдет сюда впервой, волен играть в любые игры, дав горсть земли хозяину Дома». По прочтении напутствия. Светлана на всякий случай прихватила горсточку серой придорожной пыли прямо под ногами, вложив сие сокровище в карман — благо материал плотный, — и то же проделали вслед за ней ее спутники.

Метрах в двадцати седая дорога, при каждом шаге вздыхавшая под ногами и поднимавшая пыльный серо-бурый гриб до колен, перечеркивалась длинной сучковатой палкой-шлагбаумом, невесть каким образом удерживавшейся на двух валунах. На левом камне примостился запыленный старец с сумой на плече, справа от него возвышался некто длинный и тощий, в старых, но начищенных сапогах и веселенькой блестящей же шляпке с опущенными на глаза полями. Приблизившись, Светка углядела спереди даже прорези для глаз и странную измятость материи… Присмотревшись, она поняла, что это и не матерчатая шляпа, а своеобразный аналог шлема, изваянного с помощью молотка из обычного жестяного ведра.

Субъект донкихотовского облика развернулся в их сторону, оставив разговор со старцем и неожиданно басовито потребовал плату за вход: «Чай, на ярманку идете-та!» Старик же, распахнув сумку, потянулся к ним всем телом, приговаривая: «Пятнадцать золотых кассиру прошу, господа! Пятнадцать золотых с каждого продающего и покупающего лица! Попрошу!» В тоне его голоса слышалось что-то от крупье: «Ставки сделаны. Ставок больше нет». При этом рыцарь печального образа вытянул из-за спины проржавевший меч и встал в подобающе угрожающую позу.