Кирико Кири - Мир, где мне очень не очень рады [СИ]

Это пиздец. Красивый, но пиздец.

Я по середине коридора с арбалетом в руках чувствую себя неловко, словно оказался в женской бане голым. И служанки, напуганные, жмущиеся, но в то же время держа оружие, направленное на меня. Вижу, что они сами не рады такому и с удовольствием бы слиняли, но выбора у них нет.

- Послушайте, - всё-таки предпринял я попытку. – Мне не нужны вы, только граф. Отойдите или попадайте на мгновение на землю, чтоб я смог проскочить и всё. Станете свободными.

- В-вы не понимаете… мы не можем, - ответила та, что была ближе всех. Её прямые белокурые волосы спускались до пояса. Очень красивая аристократичная внешность, тонкие черты лица, изящные глаза. – У нас приказ… мы не можем вас пропустить. – Она плакала, продолжая оправдываться. – А ещё, если граф умрёт… мы все умрём. У нас просто нет выбора. Умереть от меча или умереть вместе с графом.

Опля… А вот это проблема. Большая проблема, если учесть, что я не хочу стольких смертей. Да, я знаю, что есть рабская печать, которая связывает жизнь слуг с жизнью хозяина, но не думал, что… встречу это здесь.

И пока я стоял, слегка поражённый неожиданно возникшей проблемой и пытающийся найти способ избежать бойни… эта самая бойня началась.

Служанка, которая разговаривала со мной, бросилась на меня занося нож над собой, словно хотела меня разрубить на половинки. И я просто выстрелил в неё. Стрела угодила ей в сердце. Служанка сделала несколько шагов, запнулась и упала. Нож выскользнул из её рук, отлетел и ударился стену.

И в этот момент все как один бросились на меня.

Я отбросил арбалет, тут же выхватил другой и выстрелил в ближайшую девушку. Стрела угодила ей ровно в глаз. Её голова запрокинулась, и она упала на спину. Я тем временем даже не заморачивался с попыткой повесить его на пояс и тоже отбросил в сторону. Выхватил меч и бросился назад в сторону лестницы. Там была всего три служанки и стоило сразу расчистить тыл.

Одна из них держала меч. Как только я поравнялся с ней, она попыталась рубануть меня сверху, но я просто принял его мечом, отводя его в сторону. Сократил расстояние и ударил её гардой прямо в лицо. Та пробила кости черепа, и служанка обмякла.

Я бью ногой другую, отталкивая от себя, и тут же тычок в шею мечом второй, что была с кинжалом. Резко оборачиваюсь, взмахивая мечом, и сношу голову какой-то девушке с кочергой.

Отступаю назад и вот они вновь бросаются на меня толпой. Рублю наискосок одну, отпрыгиваю и тут же тычок в другую служанку, но та с разбега насаживается на меч по самую гарду и, падая, уволакивает его с собой.

Вытаскиваю кинжалы.

У ближайшей одним принимаю удар, отводя в сторону, другим бью в шею. Тут же его отвожу в сторону и полосую другой по горлу. В грудь мне попадает меч, но кольчуга, которую я купил, выдерживает удар. Будь они мало-мальски воинами, меня бы уже нашинковали. А так служанки то и дело, что хаотично бьют и, не прикрываясь, бросаются на меня.

Вновь шаг назад, удар левым клинком прямо в грудь той, что ударила меня мечом. По руке пришёлся удар ножом; вновь отпрыгиваю, попутно ударяя кинжалом ещё одну служанку.

Взмах, ранил, тычок, убил, взмах, отбил.

В ответ на меня сыплются удары. Много ударов. Все служанки тянутся ко мне подобно зомби, словно главной целью их жизни является попытка ударить меня. Часть попадает по моим многострадальным рукам. Один удар даже успел лишить меня пальца. От боли простреливает всю руку. Я отпрыгиваю и тут же врезаюсь в толпу. Служанки, перепуганные до ужаса, пытаются что-то сделать, но я просто пробиваюсь вперёд, иногда нанося удары. Вот втыкаю какой-то милашке кинжал через подбородок в череп и тот так и остаётся там.

Но зато я оказываясь рядом с мечом. Дёргаю его на себя, вытаскивая из погибшей и чувствуя, как хрустят её рёбра. Оборачиваюсь, ударяю поперёк мечом какой-то бедняжке просто вспарывая грудь и ломая ребра.

А конца этой бессмысленной резне даже не видно.

Удар, ещё удар, и ещё один. Полуоборот, замах мечом, удар, брызги крови, вскрик боли, толчок…

Я уже тупо размахивал мечом, не подпуская их к себе, иногда делая рывки и убивая служанку другую, которой не повезло. Такая расчистка пути займёт слишком много времени. А они всё тянутся ко мне своим оружием, словно цветки к солнцу.

Поэтому я тянусь в рюкзак, достаю Молотов. Очень жестоко перед теми, кому просто ничего другого не остаётся, тем, кто оказался меж двух огней. Но выхода я не вижу. Поджигаю искрой огнива и бросаю на пол, после чего…

Мне действительно очень жаль. Но сделать я ничего не могу, они меня просто убьют, взяв толпой.

Пламя взметается, и я направляю эту огненную стихию прямо на них. Коридор оглашают визги и крики боли, которые, наверное, слышны во всём поместье. Теперь уж о моём появлении точно знают все. Платья и волосы молодых девушек что были позади, радостно вспыхивают. Те, что оказались ближе, практически мгновенно обгорают под чудовищной температурой.

Мне потребовалось секунды три. После этого я оборачиваюсь назад - ко мне с ужасом на лице бегут явно не по своей воле ещё пятеро.

Удар наотмашь мечом, и кинжалом отвожу удар мачете. Эта девушка просто пролетает с ним мимо. Другую я пинаю в живот, отбрасывая назад. Выдёргиваю меч и тыкаю в грудь следующей. Она на скорости насаживается практически полностью. Пятая бьёт меня ножом в живот, но… там кольчуга. Она это понимает и смотрит на меня заплаканными испуганными глазами. А через секунду плюётся кровью и оседает на землю, увлекая мой кинжал, что застрял у неё в шее, за собой.

Оборачиваюсь к той, что пролетела мимо. Она уже встала и дрожит всем телом, но… всё равно идёт на меня. Ловкое движение, взмах и её обезглавливает мой меч.

После этого, не теряя времени иду добивать тех, кто обгорел. Это не жестокость, это желание избавить их от мучений и страданий, что приносят эти страшные раны. Многие ещё живы и стонут от боли. Здесь пахнет опалёнными волосами и мясом. Стены, что сделаны из дерева, обуглены и дымятся.

Я прошёлся по коридору, отбирая жизни девушек. На душе было просто пусто, словно все эмоции выжгло. Может будь на их месте бравые воины, мне было легче. Увы, такова логика – всегда легче убивать какого-нибудь мужчину, к тому же воина, чем молодую девушку. Могу поспорить, что многим не было и тридцати. И в чём их вина? В том, что они встали на пути мести? Или стали служить тому, кто любит пытать людей?

Закончив начатое, я двинулся дальше. Бросил безразличный взгляд, заметив, что поднял навык одноручного оружия с двадцати девяти до тридцати двух. Да и уровень взял новый. Хочешь стать сильнее, умей идти по трупам. Сам мир как бы подталкивает к этому.

Я подобрал арбалеты, перезарядил их и вернул на место. Вытащил кинжал и двинулся дальше по коридору.