Оксана Глинина - Янтарь на снегу

Я согласно кивнула. Девицы захихикали. Ютас сочувственно посмотрел на меня. А до меня дошла неутешительная мысль — в короля я уже точно не смогу влюбиться.

Дон Лоренцо развернул пергаментный свиток, украшенный по краям бронзовыми головами медведей. Учитель прокашлялся:

— По высочайшему повелению его…

Не успела я дослушать, что там повелел наш венценосный жених, как меня схватили за руку и стремительно поволокли в неизвестном направлении. «Ну вот, опять началось!» — только и успела подумать, оценив твердость железной хватки на моем запястье. Мимо проносились коридоры и комнаты, а впереди маячила широкая спина… принцессы Хельгарды. «Мы с ней вовсе не знакомы, даже не представлены, что ей от меня нужно?» Я еле справилась со сбившимся дыханием:

— Ваша… ваша светло-ость! Чем имею честь…

Северянка, не оборачиваясь, сделала жест ладонью, будто отмахивалась от назойливой мухи:

— Будь любезна, помоги мне, нужно срочно устроить поединок!

Звучало опасно, разум подсказывал держаться подальше от всяческих забав с оружием, даже если придется быть всего лишь свидетелем.

— А кто, простите, будет… сражаться?

— Ну как? Ты и я!

Вот так да! Это не поединок, это избиение! Она же, наверное, медведя голыми руками может разодрать, наступив ногой на заднюю лапу и потянув за переднюю. Хельгарда, видимо, заметила, что я сжалась, или ее стремительному движению стали препятствовать мои упирающиеся в пол ноги.

— Ты зря обижаешься! Я всех претенденток видела, ты — самая достойная. Остальные уж больно хлипкие, одного удара не выдержат. А по тебе сразу видно: и стать, и сила, и ловкость! Короче, так, кто победит, тому достанутся и король и корона!

Мне наконец удалось высвободиться. Принцесса замерла в ожидании моего ответа. Может, попросить ее устроить танцевальный поединок или поединок по выразительному чтению молитв? Растирая запястье, я искала нужные слова:

— Понимаешь ли… меня и так подозревают в убийстве родственницы, а если я тебя раню…

На ее довольном лице отразилось сомнение по поводу сказанных мною слов, но они возымели действие, пускай и не такое, какое я хотела.

— Хорошо, ограничимся метанием копий. На заднем дворе я видела чудные соломенные мишени! Или ты предпочтешь живого вепря в лесу? Нет? Тогда — за мной!

И что делать? Надо бы позвать на помощь, но, как назло, прислуга и стражники куда-то запропастились. Можно попытаться улизнуть, но если под руку северянки не попадется дубовый стол, то хорошая и крепкая скамья точно найдется, а повторять печальный опыт Тристана мне не хотелось. Я догнала свою «соперницу» и попыталась подстроиться под широкий шаг.

— Знаешь, мне еще не приходилось метать копья. Но вот посохи! Совсем недавно я чуть не зашибла одного вельможу, скажу больше, это был королевский канцлер…

Хельгарда повернула ко мне восхищенное лицо:

— А ты дерзкая, я сразу приметила, что ты не робкого десятка! Говорю тебе, у нас с тобой в жилах течет кровь богов! Это же надо, выбрать оружием — посох! Поправь меня, если я ошибаюсь, это копье, только без навершия? Поразительно!

Не знаю, что она там себе вообразила, но в ее глазах как будто полыхнуло зарево битвы, в котором запечатлелась я, причиняющая многочисленным врагам неописуемые страдания и боль, с огромной палицей, увенчанной бесчисленными стальными шипами. Улыбка Хельгарды стала широкой и куда более зловещей.

Мы нырнули под сводчатую арку из выветрившегося песчаника и оказались в закрытом внутреннем дворе, залитом теплым светом разморенного полуденного солнца. Сюда вели несколько дверей из караульной и служебных помещений, поэтому все было оборудовано для тренировок и поединков на мечах и секирах. А в дальнем конце, у глухой стены, как и говорила Хельгарда, маячили размалеванные кругами соломенные мишени.

Я вздохнула с облегчением: на мое счастье, на рубеже стояли мои недавние знакомцы Лаугас и Рутарс в тренировочных дублетах, они-то помогут мне выпутаться из этой щекотливой ситуации! Оторвавшись от замешкавшейся Хельгарды, я прошмыгнула к дознавателям, приняла самый разнесчастный вид, даже руки заломила для полноты картины «леди, попавшая в беду»:

— Милые господа, не выручите ли вы даму?

Они удивленно обернулись ко мне, на лицах обоих проявилась отчаянная решимость.

— Так вот! Леди Хельгарда в ультимативной форме предложила мне соревноваться с ней в метании копий на выживание…

Лаугас ослабил натяжение тетивы длинного лука и озадаченно посмотрел на товарища:

— В метании копий я не силен. Арбалет и лук — вот мой выбор! Рутарс, а ты предпочитаешь метать кинжалы…

— Да я вовсе не о том!.. — Меня словно ударило молотом по голове! Не может быть таких совпадений! Кинжал! Кто-то из приближенных Браггитаса, посвященный во все планы и ловко обращающийся с кинжалом, — первый кандидат в предатели и убийцы! Неужто… неужто добряк Рутарс…

Огнебородый дознаватель с самодовольной улыбкой стоял рядом со мной и поигрывал коротким клинком, крутящееся лезвие которого слилось в сплошное мерцание. Эдак он и меня может по шейке — чик!

— Могу научить леди Гинтаре на лету сбивать мух, отсекая им лишь крылья. Отводите руку назад, расслабляете запястье и — хлесткое движение вперед. Попробуйте! — Он остановил вращение кинжала и, ловко подбросив его в воздух, вложил рукоять в мою ослабевшую ладонь. Колкий комок подошел к горлу — лезвие прямое, но кто сказал, что в сапоге он не прячет то самое изогнутое змеящееся жало?

За спиной послышались гомон и возня. Ненароком столкнувшись с молотом из поговорки, не стоит забывать про наковальню. Я неохотно перевела взгляд на двери казармы, где воинственная северянка, не обнаружив стойки с копьями, убеждала солдата на посту уступить ей алебарду для очень важного дела. Воин не уступал, поэтому Хельгарда одним движением выдернула оружие и решительным шагом двинулась в нашу сторону.

— Вот неплохая сулица, только лезвие широковато! — Принцесса, красуясь, со свистом прокрутила древко вокруг себя. «Широковато! Настоящий топор на жерди с меня ростом!» — А-а, пойдет!

Она размахнулась, по-удалому гикнула и швырнула «копье» через весь двор. Как только платье не разошлось по швам от таких усилий? Острие глубоко вошло в сплетенную солому чуть ниже центрального круга. Подпорка не выдержала, и мишень завалилась на землю, оставив свидетелей этого действа созерцать подрагивающее древко.

«Да-а, мне не только копье так не швырнуть, даже посох не запустить с такой точностью!»

— Эх, промахнулась! — Хельгарда досадливо, с характерным хрустом, стукнула кулаком по ладони. — А ты нашла оружие по себе?

Надо было спрятать кинжал за спину, но я не успела. Грубая мужская ладонь отвела мою руку назад, а острый локоть, упершись в бок, заставил меня стать в полоборота к другой, сохранившей вертикальное положение мишени. Опять мною вертят, как куклой на ярмарке! Да сколько можно! Не хватало, чтобы меня при всем честном народе лапал предатель, усугубляя тяжесть своей вины порочными выходками!