Оксана Глинина - Янтарь на снегу

— Господин Рутарс, если вы придвинетесь ко мне еще ближе, мне придется сделать вам вивисекцию прямо этим ножиком! Не гарантирую, что вашу голову отсеку первой! — заскрежетала я, как старый жернов, перемалывающий камни.

— Леди Гинтаре, я на вашей стороне! Мне просто не хотелось, чтобы вы выронили кинжал из рук и показали нам выездное представление анатомического театра с демонстрацией глубокого внутреннего мира истинной леди, — зашептал Рутарс, но тут же резко отступил, оставив меня с занесенной рукой. — Не посрамите благородных дам нашего королевства! Как я говорил: смотрите на цель, рука движется свободно, будто хлыст!

Хуже уже не будет. Тяжелый вдох, выдох — бросок. Неловко кувыркаясь в воздухе, как подкинутый деревенскими задирами кот, кинжал описал дугу и с точностью пьяницы, нетвердым шагом вваливающегося прямо в дверь придорожного кабака, воткнулся ровнехонько в красную точку — центр мишени.

Господа дознаватели радостно вскрикнули — так, что я вздрогнула и прижала руки к груди. Рутарс, и без того рыжий, теперь светился, как начищенное медное блюдо, Лаугас выставил напоказ весь набор белоснежных зубов. Одна Хельгарда недовольно сложила руки и гневно взирала на дознавателей.

— Так вот чем мужчины в Латгелии развлекаются — зубочистки швыряют! Еще и женщин своих на дурное толкают! Врага такой щепкой не убьешь!

— Если щепка пройдет в щель между доспехами и вонзится в сердце — мертвецу будет все равно, от чего он умер. — Рутарс кивнул товарищу, тот вскинул лук, вытянулся, как струна, тонкий и поджарый. Звякнула отпущенная тетива, и древко торчащей из мишени алебарды расщепил надвое граненый наконечник стрелы. Ухмыльнувшаяся северянка и огнебородый дознаватель не сводили при этом друг с друга глаз. Не знаю, как это называется, но между ними в воздухе словно пламя бушевало. Пусть магия почти исчезла из нашего мира, но шутки с наследницей королевских кровей действительно могли быть огнеопасными — огонь грозил полыхнуть по-настоящему. Наконец Хельгарда выдохнула:

— Сегодня победа за тобой, леди Гинтаре… Но это не значит, что корона достанется тебе легко! — «Она даже не взглянула на меня! Надеюсь, я не нажила себе нового врага?» — А вы, — обратилась северная принцесса к Рутарсу, — не желаете ли как-нибудь сразиться на мечах, двуручные или полуторные вполне подойдут!

— Поединок с дамой?

— С вашей будущей королевой!..

— Ну-у что ж, это будет интересный опыт…

Лаугас заговорщицки подмигнул мне и сделал еле заметный жест, мол, удирайте, мы задержим ее на некоторое время. И когда ко мне утратили всякий интерес, я поспешила ретироваться, оставив поле боя за нашедшей более интересного противника соперницей. Как там Дон Лоренцо, наверное, рвет и мечет?! Скорее, скорее в зал!

Если бы события этого дня закончились взбучкой от моего бывшего учителя танцев и хороших манер, это было бы просто великолепно! Но в жизни так не бывает…

Уже при подходе к парадному залу меня подхватили под белы рученьки, причем с двух сторон. На этот раз обходительно и ласково:

— Госпожа Гинтаре!

— Дорогая госпожа Гинтаре!

Тонкие голоса с легкими восточными нотками полились мне в уши, а обоняние почуяло запахи корицы и сандала. Ошибки быть не могло! Я выдернула руки из мягкого шелкового плена и постаралась придать себе воинственный вид, не хуже, чем у покинутой мной Хельгарды. Восточная и южная принцессы робко отпрянули на почтительное расстояние, спрятались за веерами, но ретироваться не спешили — вот она, восточная настойчивость, которая, как вода, точит камень!

— Чем могу быть полезна, светлейшие? — У меня даже голос погрубел от натуги, стал сипловатым, как у потертой жизнью прачки. Принцессы переглянулись и решительно кивнули друг другу:

— Скажи ты!

— Нет, ты! Ты первая предложила!

И когда только сговорились, ведь совсем недавно, распустив перья, чуть не сшибали друг друга, а тут запели в унисон, как садовые пташки.

— Если мы закончили, то я, пожалуй, пойду…

— Не могли бы вы, — зашептала Илдиз, принцесса из Каганата, подступив ближе на шаг, — устранить одну особу…

— Устранить?

— Да-да, так сказать, избавить от мук существования девицу благородной крови… Естественно, за хорошее вознаграждение… — прошептала Эрден — дочь гордых степных кочевников, — испуганно косясь на меня поверх павлиньих перьев миндалевидными темными глазами.

Ну, это уже слишком! Мне захотелось схватиться за голову и удариться ею обо что-нибудь твердое.

— Да с чего вы?.. Да откуда? С чего вы взяли, что я таким занимаюсь? — Голос взвился под своды и обрушился на «просительниц», дрожащих, как овцы от близости волка, и ожидающих скорой расправы.

— Но… но после несчастного случая с вашей тетушкой, о котором твердит весь двор…

Я решительно двинулась к двери, даже не глядя в их сторону, но все же бросила напоследок:

— Я этого не делала!

Уже в распахнутой двери мой рукав перехватили тонкие пальцы Илдиз:

— Простите, простите нас… мне искренне стыдно за наши подозрения! Чтобы как-то сгладить вину, вот мешочек с лучшими самоцветами из сокровищницы юга! — Она протянула богато расшитую суму, за нее пустую можно было бы выручить знатное количество серебра. Илдиз опять перешла на шепот: — Я там еще накинула сверху, если вы заодно согласитесь заняться Эрден…

Рука с грохотом захлопнула тяжеленную дверь. Надеюсь, я отдавила негодной принцессе пальцы или прищемила ее прекрасный тонкий нос!

На этом отборе с каждой из нас, возможных избранниц короля, могло случиться что-то нехорошее. Если даже Рутарс вызывал у меня сомнения, что говорить о других. А прими я богатые дары — все подозрения тяжким грузом легли бы на меня. Все-таки игры королей могут заканчиваться потерей не только обещанного венца, но и твоей собственной головы.

Парадный зал с момента моего похищения заметно опустел. В уголке неторопливо беседовали Ирэна с Иолантой. А невесть откуда взявшаяся Людя с пристрастием допрашивала дударя Ютаса, вольготно устроившегося на окне и выжимающего из мехов тихую фривольную мелодию.

Дон Лоренцо налетел на меня как ураган, кто бы сомневался!

— Леди Гинтаре, вижу, что наши уроки хороших манер не пошли вам на пользу!

— Похоже, я все пропустила, дорогой учитель! — После пережитого его праведный гнев отзывался во мне волнами теплоты и понимания. Я улыбнулась, надеясь, что он не воспримет это как издевку над собой.

Дон Лоренцо устало вздохнул и как-то размяк:

— После того как вы умыкнули госпожу Хельгарду неведомо куда… — Надо же, оказывается, я умыкнула! Репутация бунтарки начинала играть со мной злые шутки. — Все пошло вкривь и вкось. Девицы болтали без умолку, сбивались в группки и разбредались кто куда! Вот! — Он протянул мне меленький свернутый пергамент с королевской печатью. — Ваша копия с условиями отбора. Ознакомьтесь, будьте так любезны! А я пойду, приму порошки от головной боли.