Эль Бланк - Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге

Через неделю я себя чувствую в воде едва ли не увереннее, чем на суше. И вот тогда начинается самое интересное – работа с интерактивной программой, воспроизводящей Зогг и спуктума.

– Не волнуйся, Лила, всё то, что с тобой сейчас будет происходить, – всего лишь иллюзия. Помни об этом, – уже другой инструктор, совсем серьёзный мужчина, надевает мне на голову не самое простое устройство с отходящими от него и тянущимися к панели трубками. На глаза опускаются плотно прилегающие к коже очки, а на уши – аналогичные наушники, так что я оказываюсь в кромешной тьме и полной тишине. Остаются только тактильные ощущения, и я, чувствуя давление сильных рук мне на плечи, послушно погружаюсь в воду. А через мгновение уже забываю о том, что нахожусь в ограниченном пространстве трубы. Передо мной раскрывается водный простор глубин океана, от красоты и величественности которых перехватывает дыхание. Вау!

С восхищением смотрю на обёмную картинку, возникшую перед моими глазами. Несколько минут мне позволяют это делать, потому что ничего, что свидетельствовало бы о надвигающейся опасности, не происходит. Мирно колышутся водные растения, огибая меня, плавают небольшие юркие создания, кажется, их называют «рыбки», над головой переливается яркими бликами поверхность океана, соприкасающаяся с атмосферой. А потом… потом появляется спуктум. И я впервые вижу, как из простых струй воды, которые почти незаметны в общей массе, вылепляется его массивное, гибкое, призрачное тело. Невероятное ощущение, нереальное зрелище. Страшное, да, но завораживающее. И с каждым новым погружением спуктум оказывается ко мне всё ближе, хоть и не нападает, видимо, тренер таким нехитрым способом даёт мне возможность привыкнуть к присутствию рядом жуткого существа.

А ещё у меня, кроме практических, есть и столь же обязательные теоретические занятия, на которые приходится тратить ничуть не меньше времени.

Представители животного мира Зогга и их повадки. Растительность. Топография дна океана и структура поверхности. Специфика залегания ултриза. Перемещение водных масс и их температурные колебания. Масса новой информации! Но самое главное, что меня интересует больше всего, это, разумеется, сам спуктум.

– Он разумный? – спрашиваю, едва появляется удобная возможность.

– Нет, – отвечает мне наставник. – Явление спуктума нельзя отнести даже к категории «живой», что уж говорить о разумности. Ведь это всего лишь физическое взаимодействие водных течений, турбулентностей, которые принимают нелепые, фантастические формы, кажущиеся нам живыми.

– А что их заставляет становиться такими? – продолжаю расспросы.

– Точно не скажу, этот вопрос исследован крайне мало, – заложив руки за спину, пожилой мужчина принимается размеренно вышагивать по помещению. – На наш взгляд, во всём виновны залежи ултриза, потому что в других районах океана, где их нет, спуктумы никогда не рождаются. Мы считаем, и это вероятнее всего, что именно появление биологических объектов с большой массой рядом с залежами приводит к изменению электромагнитного потенциала минерала, а в результате вода над ним меняет свою структуру, притягиваясь именно к этому, нарушающему сложившуюся стабильность объекту.

– А от чего конкретно гибнут приманки? – проявляю естественное любопытство.

– Смертельные случаи? – переспрашивает наставник. – Безусловно, они связаны с тем, что водные струи излишне сильно скручиваются и сдавливают организм, попавший внутрь такой аномалии, ломая кости и нанося ему травмы, несовместимые с жизнью. Что касается агрессивности и устрашающего облика спуктума, то это в большей степени чисто визуальный эффект, который в значительной мере преувеличивается и усиливается нашим воображением.

– Значит, убить спуктума нельзя? – делаю логический вывод.

– Убить? – наставник останавливается, опирается ладонями на стол и наклоняется ко мне ближе. – Лила, как можно убить то, что не живёт, а только временно существует? Если ты раскрутишь воду в чашке, создав водоворот, а потом заставишь её принять прежнее спокойное состояние, это будет называться «убить»?

Пожимаю плечами, соглашаясь с весомым доводом. Ну а раз так, значит, во-первых, прочь все моральные терзания относительно того, что моя работа помогает кому-то лишать жизни столь экзотичное существо! А во-вторых, нечего пугаться какого-то банального природного явления. Спуктум не страшнее ливня, норовящего смыть настырного археолога с поверхности башни, на которую тот желает подняться. Была однажды у меня такая неприятная ситуация.

Всю следующую неделю я учусь контролировать свои эмоции и адекватно реагировать на приближение чудовища. Не паниковать, правильно рассчитывать скорость его перемещения, оценивать состояние – оказывается, при должном внимании можно понять, насколько он агрессивен и как быстро решит нападать. Кстати, эти самые «агрессия и скорость», как мне пояснили, напрямую зависят от количества органики вблизи залежей. Именно поэтому ни ликвидатор, ни остальные, участвующие в охоте, и не приближаются к месторождению, оставаясь достаточно далеко, а на приманку спуктум сразу не нападает, словно сначала выясняет, насколько велика эта самая масса и требуется ли её ликвидировать.

Разобравшись со спецификой поведения спуктума, я ещё несколько дней трачу на то, чтобы отработать до автоматизма уклонение от зарядов, которыми угощают эфемерного дракона, чтобы разрушить сформированную структуру и вернуть воде нормальное, спокойное состояние.

– Нет, Лила, не так! – раздражённо восклицает Денаж после моего очередного кульбита в воде в попытке избежать попадания под разряд. – Чем ты вообще слушаешь? Я же тебе столько раз говорил! – В голосе сквозит злость. – Если нет возможности подняться вверх, лучше уж уходи вниз, это безопаснее. Но в сторону ни в коем случае! Отражающая волна распространяется именно в этом направлении. А ещё ты делаешь разворот слишком медленно.

Молча выслушиваю нотацию и возвращаюсь на стартовую позицию. Ликвидатору хорошо, у него маска на всё лицо, и это позволяет со мной говорить. А мой загубный фильтр напрочь лишает меня этой возможности. Так что высказать Харту всё, что я думаю о его недовольстве моей неловкостью, я не в состоянии. А хочется. Сам бы попробовал, не имея опоры, быстро извернуться! Сидит себе в засаде и ждёт удобного момента, а я тут на себя удар принимаю! И вообще своей жизнью рискую. Пусть пока и чисто теоретически!

Впрочем, моё возмущение вовсе не означает, что я игнорирую в принципе правильные рекомендации. Больше просто сетую на ту форму, в которую они облекаются.

– Ну, прости, – Харт немедленно извиняется, едва мы заканчиваем, и моя сердитая физиономия появляется над водой. Протягивает руку, чтобы помочь выбраться. – Я же за тебя переживаю, – объясняет свою резкость, набрасывая мне на плечи широкое полотенце, в которое я немедленно заворачиваюсь, и осторожно убирает с лица мокрые, налипшие на него волосы, заглядывая в глаза. – Меньше всего мне хочется, чтобы спуктум тебя убил.