Эль Бланк - Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге

В том, что возможность продолжить свои научные изыскания у меня будет, я уверена. Зеленоволосые субъекты, если уж на что-то нацелились, не отступят. То есть на Зогге будут появляться регулярно. И просто невероятная удача, что в зоггиан они «вцепились» по-дружески, а не с позиции врагов. Цессянам, в этом же смысле, оставалось только посочувствовать. Я Киту все уши прожужжала на предмет того, что иперианам ни в коем случае нельзя показывать то, что их поведение излишне навязчивое. То есть о попытках избавиться от них можно забыть. Дракон только заулыбался и меня успокоил – в планах сотрудничество, а не изоляция. Какое всё же счастье, что совет отдал спуктумам инициативу в этом вопросе!

Закрываю крышку стола и нажимаю кнопку сброса, чтобы отправить посуду в автоматическую чистку. Между прочим, на Цессе мне пришлось бы её мыть руками! Кстати, стирка здесь тоже машинная, да и уборка, похоже, не станет большой проблемой – пыли под водой не бывает, это же не атмосфера, а грязь, если таковая и налипает, счищается мембраной и остаётся за порогом. Мир зоггиан даже в этом оказался куда более комфортным.

В соседней со столовой гигиенической комнате ещё раз осматриваю себя, убеждаясь, что мой внешний облик соответствует сегодняшнему статусу, поправляю причёску и с замиранием сердца шагаю вниз.

– Лила! – я даже затормозить не успеваю, а меня уже ловят, подхватывая на руки и вытаскивая за границу гравитационного лифта.

– Кит… – крепко обнимаю своего хранителя за шею. – Как же я соскучилась!

– Я тоже, цветочек, – бархатистый голос становится хриплым, а объятия куда более тесными.

Слышу какой-то подозрительный треск и успеваю пискнуть прежде, чем урон станет необратимым:

– Платье!

Кит на мгновение замирает, а потом осторожно ставит меня на пол, осматривая.

– Вроде нормально, – сообщает, по всей видимости, не обнаружив повреждений. – И очень красиво, – во взгляде, сначала придирчиво изучающем одежду, а потом останавливающемся на моём лице, появляется восхищение. – Ты у меня просто красавица.

– Ты тоже, – возвращаю ему комплимент, отмечая про себя, что брюки и пояс мужчины по цвету идентичны моему платью. И ещё руки оплетены такими же лентами. – А это для чего? – дотрагиваюсь пальцем до элемента гардероба, которого никогда раньше не видела.

– Увидишь, – загадочно улыбается скрытный субъект.

Удивлённо поднимаю брови, но моё любопытство упорно игнорируют, взяв меня за руку и увлекая за мембрану, разделяющую первый этаж на две части, заполненные, соответственно, воздухом и водой.

А потом на гикле мы едем в сторону центра, огибаем здание совета и останавливаемся у соседнего с ним, похожего на купол, опирающийся на толстые светящиеся столбы. Сквозь натянутую между ними мембрану проходим, взявшись за руки.

Внутри оказывается привычно темно, и я, подняв голову, ахаю от восхищения, потому что свод потолка, имитирующий звёздное небо, – это изумительное зрелище. И только потом понимаю, что над нами экран, а на нём реальное изображение того, что происходит на орбите. На фоне звёзд движутся куда более крупные, массивные объекты. Тёмные, уходящие в тень Зогга и исчезающие из зоны видимости. Яркие, появляющиеся на горизонте и отражающие слепящие лучи Фиссо.

– Кит? – невольно сжимаю его ладонь, с замиранием сердца всматриваясь в тревожную картинку.

– Не волнуйся, цветочек, всё хорошо, – успокаивает меня хранитель.

Его оптимизма я, может, и не разделяю, но прекрасно осознаю, что спорить бессмысленно. Поэтому, ведомая сильной рукой, послушно иду в центр зала и наконец-то замечаю, что мы не одни. Здесь ещё двое. Мужчина и женщина. Правда, из-за полумрака рассмотреть лица сложно, и только когда мы останавливаемся, а они подходят ближе, у меня появляется такая возможность.

Зоггианин высокий, статный, но совсем седой. Его спутница, хоть и выглядит моложе, но тоже в летах. Думаю, что им обоим не меньше двухсот лет, если принять во внимание то, что длительность жизни на Зогге доходит до трёхсот. Это мне Трой поведал, и я в очередной раз убедилась в том, что ещё по одному параметру наши цивилизации идентичны. Ибо срок жизни цессян аналогичный. Хотя у учёных Цесса есть предположения, что альбиносы будут жить намного дольше.

– Кит Гун ти’Стор, – официально, но с улыбкой начинает говорить мужчина, – ты нашёл ту, для которой станешь хранителем?

– Верно, отец, – подтверждает Кит.

– Мео, – теперь подаёт голос женщина, обращаясь ко мне. – Имя назовёшь?

– Лила Ювита, – осторожно отвечаю.

О том, как именно проходит церемония, мне не рассказали, лишь погладили по голове, пообещав, что ничего сложного и страшного в ней нет. Короче, Кит решил сделать мне сюрприз.

– Спасибо, Лила, – неожиданно в ровных интонациях я слышу волнение. Женщина шагает ближе, обнимая меня, и шепчет: – Не бойся, девочка. Он тебя никогда не оставит.

– Я знаю, – обнимаю её в ответ. – И я его тоже.

Женщина отстраняется и касается пальцами уголков глаз, убирая выступившие слёзы.

– Кит, Лила, – вновь раздаётся низкий голос. – Решение быть вместе, которое вы принимаете…

Световой блик, отразившийся от пола, заставляет его прерваться, а нас поднять головы. Я с удивлением вижу, как вспыхивает сверхновой и медленно гаснет, превращаясь в тёмный провал, один из кораблей цессян. От неожиданности мы с Китом переглядываемся, и тут же аналогично взрывается ещё один корабль. И ещё.

– Что происходит? – одними губами спрашиваю, чтобы не мешать обряду. То, что ни одна защитная установка на Зогге не может достать до орбиты, это я знаю точно.

– Не знаю, – хранитель хмурится, по всей видимости, тоже не понимая причин, по которым гибнет флот цессян.

Родители Кита так же обмениваются недоумевающими взглядами, но церемонию продолжают.

– … мы одобряем, – заканчивает мужчина под новую серию вспышек, словно кто-то решил, что наш праздник должен быть украшен именно этим фееричным зрелищем.

Уже не обращая внимания на световое шоу, родители снимают с рук Кита ленты. Он забирает ту, что теперь держит его отец, и поворачивается ко мне. Аккуратно завязывает на моём плече и оплетает ею руку, спускаясь к запястью. Ну а поскольку женщина протягивает мне вторую ленту, то и я проделываю аналогичную процедуру с рукой своего хранителя.

Зачем снимать, а потом надевать снова, я не очень-то понимаю, но обряд есть обряд. Какой смысл спорить и выяснять значение того, что в нём происходит?

– Эти ленты – знак семьи, – Кит, склонившись ко мне, тихо поясняет, в то время как счастливо улыбающаяся пожилая пара неторопливо перемещается к выходу. – Родители надевают их каждому сыну в день совершеннолетия. Тем самым показывают, что как бы ни сложилась его судьба, станет он хранителем или останется один, семья всегда будет с ним. Сняв ленты, они его отпускают. Так что с этого момента ты – моя семья, – он нежно обнимает меня за плечи и целует в висок. – А я – твоя.