Анна Алакозова - Проклятое наследие [СИ]

— Он по-твоему, человек? — мягко спросил призрак.

— Конечно! — уверенно ответила Камилла.

— Пусть так, у него в бумажнике лежит семейное фото, посмотри на него внимательно.

— Я не буду шарить у него по карманам.

— Брось, — отмахнулся от ее слов Приам. — Ты уже делала это, ты знаешь, что здесь что-то не так, но не можешь понять, что именно. Тебя тревожит и угнетает его поведение, а еще в голове возникает куча вопросов. Я даю тебе подсказку. Посмотри на фото, отбросив свои навязанные психотерапией стереотипы. Открой свое сознание для восприятия, как сделала вчера на улице, когда увидела то, что было скрыто за масками.

Камилле не понравились его слова, в душе опять зашевелился червяк недоверия. Проскользнув мимо кровати, Кэм аккуратно вытащила бумажник Роберта и вышла с ним на балкон. Несколько секунд она колебалась, но потом все же решилась и взглянула на маленькую фотографию. На снимке маленького Роберта держал за плечи его отец. Девушка присмотрелась и едва не выронила снимок, когда увидела, как скользят по плечам Роба огненные нити, исходящие от его отца. Нити словно паутина опутывали мальчика, заворачивали его в непроницаемый кокон, а глаза старшего Тейна горели ярким огнем.

— Видишь? Твой друг не унаследовал способностей своего отца, он — человек. Но его отец, нет. На фото ты видишь защиту, которую отец выстроил, чтобы защитить своего сына от любых магических и немагических воздействий. А теперь вспомни, все свои травмы Роберт получил, когда был рядом с тобой, можешь не отвечать, я знаю, что это было именно так. Так его отец и узнал кем ты являешься.

— Ты опять загадками говоришь! Кем я являюсь?

— Ты способна преодолевать любые защиты. Для тебя не важно к какой стихии принадлежит маг, ты справишься с любой защитой. Но есть у тебя и еще одна врожденная способность.

— Ну и? — Камилла закурила, размышляя над словами призрака.

— Ты можешь наделять способностями тех, кто их лишен, пробуждать дремлющую в крови магию, хотя сама ее лишена, — Приам так посмотрел на девушку, словно это все объясняло.

— И что ты хочешь сказать? Что отец Роберта понял кто я и, когда в двадцать пять лет в Роберте не проснулись магические силы, он решил использовать меня? И что я должна сделать, для пробуждения силы в ком-то? Поцеловать? Избить? Дать ему напиться моей крови? Может я это сделаю и Карл оставит меня в покое?

— Все сложнее, Камилла. Но я не могу сказать тебе больше, ведь я лишь проекция твоей памяти, ничего больше. Я знаю лишь то, что известно тебе, то с чем ты не можешь смириться или что боишься вспомнить и принять, или то, что ты пытаешься отрицать. Ведь ты всегда знала, что твоя мама не просто одинокая женщина?

— То есть ты мой внутренний голос, который внезапно стал внешним? В такой ситуации могла оказаться только я. Привет дурдом! Жди меня, я уже скоро!

Внутренний голос хохотнул, весело болтая ногами над ночным городом.

Прошло еще несколько дней. Все попытки девушки вернуть себе рассудок потерпели полный крах. Все чаще, просто прогуливаясь по улицам она замечала то, чего не могло быть в реальном мире. То пузатый торговец в кафе вдруг обрастал рыжей бородой и становился меньше ростом, неминуемо наталкивая рассудок на сравнение с гномом. То громко выясняющие отношения на улице люди начинали метать искры разных цветов друг в друга. То спешащий по делам велокурьер странно смотрел на девушку и, на глазах, его кожа приобретала сероватый оттенок, а глаза становились неестественно желтыми. То здоровяк-охранник у бара терял человеческий облик и превращался в здоровенную громадину, с зеленоватой кожей.

От таких наблюдений Камиллу сперва бросало в дрожь, но постепенно она стала привыкать к таким вторжениям в свою спокойную жизнь. Теперь она видела и знала чуть больше. И даже стала воспринимать как должное постоянное присутствие личного призрака, ей уже даже было скучно, когда он куда-то пропадал. Теперь у нее всегда был под рукой отличный собеседник, ведь всегда приятно поговорить с умным человеком, а она все еще считала себя достаточно умной. Позвонить доктору Линсу она так и не решилась, да и что он мог ей сказать? Приам знал о ее расстройстве куда как больше. А день переэкзаменовки все приближался. Она опять стала ходить в зал. Только вот то, что прежде давалось легко и требовало лишь упорства и выносливости, теперь становилось трудным и практически недостижимым, но она старалась не падать духом. Если ей это удавалось прежде, значит получится и сейчас. С Робертом она предпочла пока не встречаться. Сославшись на напряженную подготовку к пересдаче, отшила его на неделю. С ним еще предстояло разбираться, но это будет после. А пока, она посвятила себя поискам следов Электры. Она хотела раскрыть это дело в память о напарнике. После тренировок отчаянно болели все мышцы, но она упрямо заставляла себя вставать каждый день и искать. Только вот она сама не знала, что ищет. Как и многие люди в плачевной ситуации, Кэм искала спасения в постоянной занятости, чтобы не оставалось времени на грустные размышления. Вот только ее навыки с каждым днем все больше сходили на нет.

— Эй, Приам, что происходит? Почему я так изменяюсь, почему я уже не могу попасть в цель при стрельбе, да и в рукопашной меня любой уложит? Это тоже связано с моим двадцатипятилетнем?

— В большей степени с тем, что ты понимаешь, что эти навыки были тебе даны не природой, в тем, кто оберегал тебя в этом мире, тем кто поставил защиту. Он сделал все, чтобы ты смогла выжить и достигнуть этого возраста, — безразлично ответил Приам, повторяя ее собственные мысли.

— Ты не помогаешь. Кто это был? Я не помню. Это ты сделал?

— Нет, — покачал головой призрак. — Я бы не смог создать такую защиту, для меня слишком сложно.

— Наши разговоры все больше напоминают болтовню вслух. Ты говоришь только то, что я уже знаю.

— Потому что я — лишь твое подсознание, а не отдельная личность.

— Но ты же был отдельной личностью.

— Был. И да, пора повиниться, но ты же и сама уже это поняла.

— Процесс стирания памяти шел все время, пока я находилась в доме Ванды, ты не мог этого изменить, и, единственное, что пришло тебе в голову, перенаправить процесс. Ты стер у меня из памяти ваш мир, сделал так, что все что происходило там, постепенно удалялось.

— Молодец, — похвалил девушку призрак. — Все так. А теперь все возвращается. По сравнению с силой четырех стихий, моя магия — ничтожна, поэтому начали просыпаться воспоминания.

— Но я все еще не помню, что было после твоей смерти. Ничего, кроме Моргана. Но я даже не помню, как мы встретились, как расстались. Черт, я не помню даже целовались ли мы с ним.

Призрак рассмеялся.