Анна Алакозова - Проклятое наследие [СИ]

Камилла опять начала брыкаться, но Дэн легко забросил её на плечо и вернул на подобие постели. Уложив шипящую и ругающуюся девушку на лопатки, он спокойно уселся сверху, удерживая коленями её руки.

— Рыжик! Мне действительно жаль, что мне пришлось убить тех людей, — помня о своей оплошности он решил не называть её по имени, пусть будет лучше забавное прозвище, в порыве нежности Дэн попытался погладить девушку по щеке, но она едва не укусила его за палец. — Прекрати, я никогда не хотел причинять боли никому и сейчас не хочу, даже тебе!

«Особенно тебе!» — добавил он про себя.

— Да пошёл ты! Я пошла к Моргану, чтобы найти друга своего, ублюдок!

— Ты искала друга? Зачем?

— Чтобы пнуть между ног и плюнуть в морду!

— Рыжая, прекрати. Я не хочу с тобой ссориться. У нас впереди долгий путь!

— Ссориться? Скотина! Ты меня чуть не изнасиловал! Ты убил два десятка добрых, хороших людей, а теперь ты со мной ссориться не хочешь, подонок!

— Хватит психовать! Я должен как-то разорвать твою связь с Морганом! Потому что…

Камилла вдруг затихла и посмотрела в глаза Даниэля.

— Потому что ты претендуешь на трон по праву рождения! Твою ж мать, ты реально долбаный принц, Вилл! Я почувствовала это, когда ты меня поцеловал, моей силой могут пользоваться только носители королевской крови! Ты хотел установить связь с источником магии, чтобы иметь постоянную подпитку? Ты хочешь меня использовать в борьбе за власть? Как же Морган был прав! Все хотят меня использовать! Ненавижу тебя! — она плюнула в его сторону, а потом без сил упала на кровать и простонала. — Проклятый дар!

— Ты опять всё не так поняла, рыжуля, — вздохнул Даниэль.

Глаза Камиллы наполнились слезами, она больше не произнесла ни слова. Дэн оставил её плакать в одиночестве, укрыв тёплым одеялом. Сверху на одеяло он положил новую одежду и вышел. Вернулся он через несколько часов. Она сидела, поджав ноги, вжимаясь в самый дальний угол.

— Вернулся? Хочешь продолжить? Имей ввиду я буду сопротивляться, кричать, кусаться и пинаться! Я ненавижу тебя, Вилл!

— Я заслужил это. Но мне хочется, чтобы ты поняла: я не собираюсь бороться за трон. Он мне не нужен, но я не могу допустить, чтобы твоей силой пользовался человек, убивший мою мать, пытавшийся убить меня и изгнавший моего отца. Только не он, Рыжик.

— Он пытался меня защитить от тебя и таких как ты! Он не хотел использовать мои силы, он вообще хотел искоренить магию в этом мире! Дать этому миру шанс на развитие!

Даниэль не верил своим ушам. Его злейший враг преследовал те же цели, что и он.

— Он лгал тебе. Иначе зачем ему посылать за тобой Инквизитора?

— Это не он, дурак! Он вернул меня, семь лет назад, вернул, в надежде, что больше меня никто и никогда не найдёт. Вернул, чтобы избавить этот мир от магии. Чтобы я прожила обычную жизнь и спокойно умерла. Чтобы никто не смог воспользоваться моей силой! А Инквизиторов в этом мире больше нет! Последний исчез с бежавшим королём, твоим отцом! Так что может быть это он послал её за мной?

Дэн не знал, что ответить и потому просто промолчал, лишь протянул её бутыль с вином.

Камилла с радостью приняла выпивку и сделала сразу несколько больших глотков, рассматривая своего надзирателя она всё время пыталась отделаться от чувства, что хорошо его знает. Да, у него были такие же серые глаза, как у Варрика, но напарник никогда бы не позволил себе отрастить эдакую бородень, да и ростом он был ниже, этого верзилы. А представив Вилла в дорогом костюме и за рулём мерседеса девушка едва не засмеялась. Но взгляд…

— Что ты так на меня смотришь, Вилл? Вино отравил или возбудителя подсыпал, скотина? С тебя станется!

— Ничего я не подсыпал и не подмешивал, — задумчиво произнёс Дэн. — Надо больно! Я же уже несколько раз тебе всё объяснил, может хватит?

— Может и хватит, — пожала плечами Кэм. — Но это не значит, что я тебя простила, засранец. И чем больше времени ты меня здесь удерживаешь, тем сильнее ненавижу. Не поворачивайся ко мне спиной, сволочь, я непременно припомню тебе смерть Даливы с Самуилом. Я не прощу, рано или поздно…

— Месть — это блюдо, которое подают холодным, Рыжик. Я понимаю. В таком случае допивай, я свяжу тебя. Мне ещё рано умирать, я сам ещё не подал такое же блюдо твоему возлюбленному королю.

— Я не допущу этого, — очень серьёзно произнесла Камилла.

— Ты не сможешь меня остановить. Теперь ты моя пленница и вряд ли у тебя будет шанс изменить это положение. По крайней мере пока я не совершу задуманное. Может быть, когда всё закончится ты изменишь своё отношение, но пока мы останемся врагами, — спокойно произнёс Даниэль стягивая запястья девушки грубой верёвкой.

Дэн опасался, что по их следу всё-таки пустили погоню и потому, отправил своих людей кратчайшим путём, а сам, прихватив пленницу, пошёл в обход. Несколько дней они брели по пещерам, то оказываясь в величественных залах естественного происхождения, то с трудом протискиваясь в узких расщелинах. Дэн не ослаблял контроля, руки Камиллы были практически всегда связаны, разговоры не клеились, потому большую часть пути они проводили в тишине. Он злился на неё, на её упрямство, сделавшего из него убийцу, на её недальновидность.

Она не шутила, когда говорила о ненависти, он видел это в её глазах, чувствовал в каждом взгляде и слове и знал, что теперь сложно будет что-то изменить, но ему приходилось мириться с этой мыслью, ведь как ни крути, он спас её, вырвал из лап коронованного монстра, даже если она и не понимала этого сейчас.

А Камилла лелеяла свою ненависть и строила планы мести. Ежечасно придумывая новые способы наказать своенравного принца Вилла и даже не подозревала, кто ведёт её сквозь мрак горных пещер. Первые несколько дней она вздрагивала при каждом прикосновении спутника, опасаясь повторения неприятной истории, или её продолжения, но мужчина был холоден, как камень и столь же непоколебим. Он переносил её на руках через бездонные пропасти, но едва они оказывались на твёрдой почве, незамедлительно ставил на ноги и отступал. Он заботился о ней, каждый раз перед ночевкой устраивая поудобнее на самом сухом месте пещеры. Она всегда ела первой, хоть и было понятно, что ему пища требуется в большей степени, чем девушке. То и дело она просыпалась под его теплой курткой, хотя сам мужчина в это время оставался лишь в легкой рубахе.

Это сбивало Кэм с толку. Ненавидеть человека, который заботился и оберегал, было очень сложно. Но девушка не сдавалась, едва её охватывало чувство безмолвной признательности она вспоминала Даливу и Самуила и то, что было потом, и в душе опять закипала ярость.

Одним из вечеров Даниэль протянул девушке последний кусок мяса, сам он остался без ужина.