Юрий Москаленко - Путь одарённого. Крысолов. Книга первая. Часть первая [СИ litres]

– Да понимаешь, меня смутило всё это, – развожу руками в стороны.

– Чего «это»? – не понимает мой сотрапезник.

– Чего со мной отец твой такой добрый? – выпалил я в открытую.

Ожидал любой реакции на мой вопрос, но не смеха.

– Ну, ты и глупый! – отсмеявшись, говорит Чили. – Вот, ты за сколько остатки крысиной туши продал?

Я прикинул.

– Ну, получается, что за серебряный, нет, даже за два, – отвечаю я.

– Во-от! А одна порция фирменного блюда, «Крысина по-Хомски», отец родом оттуда, потому и название такое, так вот, одна такая порция, для тех же гостей из Султаната, может до пяти серебряных доходить. Обычно, минимум три. Вот и считай, сколько порций выйдет из принесённой тобой туши. Так что пару золотых отец на тебе уже заработал. – Видя, что начинаю хмуриться, быстро продолжил, – но ты не сердись, это грязными пару золотых. А так вычти всё, что всем причитается, то и не много очень и остаётся. Так то, а поставок крысятины и нет. Почти совсем. Ты второй за декаду. Есть тут у нас охотник в годах, но он редко стал выходить на промысел. Боится. Прибившиеся, из беженцев, пытаются в катакомбы лезть, но обычно оттуда они не возвращаются. Потому и удивительно, что ты смог добыть крысятину. Охотников уважают и боятся одновременно. И воры их не трогают. Кто ж будет потрошить курицу, несущую золотые яйца? Если продолжишь охотиться на этих порождений тьмы, то уверен, отец цены на закупку у тебя мяса поднимет до честных. А так, думаю, что серебряный для тебя – приличные деньги. Вот и весь расклад. Подумай и вовсе о том, чтобы сюда, к нам, перебраться. Не знаю, где ты живёшь, но на этот вариант проживания, думаю, всегда можешь рассчитывать. Ну, тебе решать.

Стук в дверь.

– Так, в мыльню пошли! – раздался голос тётки Клахи.

– Давай, дуй, отмывайся, – подбадривает меня Чили. – А я насчёт обеда пока поинтересуюсь. Два часа, думаю, у тебя есть. Ты не против, если я у тебя поем тоже?

– А давай, и это, квасу ещё принеси, – прошу я, соглашаясь на его просьбу.

– Хорошо, – мне ответом, голос Чили.

И меня, приобняв немного за плечи, куда-то вниз по лестнице повела тётка Клаха.

Непередаваемое наслаждение. Я прикрываю глаза. Расслабон. Уже остатки стыда смылись с первым ковшиком горячей воды, расплескавшимся на моей уже вымытой голове.

Как же я исхудал, тётя Клаха только и причитает, кожа да кости. Но я-то знаю, что и жилы есть, а они и дают моему телу основную силу.

Подвеску снимать не решился, да и не смогу я этого сделать. Так с ней и плескаюсь в наполненной горячей водой огромной для меня деревянной плашке, что заменяет тут настоящую металлическую, покрытую глазурью, ванну. Откуда знаю? Так опять умение бабушки вскрывает в моём воспалённом мозгу старые… уж больно необычные знания. Не раз, и не два я в таких красивых ваннах, оказывается, водные процедуры принимал.

Добрая улыбка на лице этой простодушной женщины. С печалью смотрит на мои восторги, написанные на моём детском лице, от простой помывки в ванне.

Едва слёзы от умиления сдерживает.

Отлучалась ненадолго, принесла вещи, которые мне отобрали для продажи. Штаны – вполне, заплаток, что интересно, на них нет. И курточка такая лёгкая, из плотной ткани. Бесцветная. Краска выцвела.

Со слов тётушки, в этой паре все мужички, то есть сыновья трактирщика, походить успели. Но качество одежды выше всяких похвал, со слов моего ангела-хранителя, я так о тётушке Клахе говорю, уж больно она ко мне по-доброму относится. Как-то я уже отвык к такому отношению к себе, но вернёмся к одежде, что мне перепала.

Ткань от ушастых и шили тоже они и этому комплекту одежды, со слов моей помощницы, лет так двадцать, не меньше. Ещё отец трактирщика из поездки в султанат привёз подарки своему малому внучку.

И вот теперь решили мне передать этот костюмчик.

А что, я только рад.

– Рубашку, я тебе из вещей Чили подобрала. Вы почти одного роста. А вот эти чешки, – показывает она мне на полу туфли тонкой выделки, – к тому костюму в комплект шли. Старые, конечно. В них Чили в конюшне стойла чистил. Но поверь, они ещё очень крепкие. Я вообще подозреваю, что все эти вещи перворождённые с помощью магии усилили как-то, – сделала предположение тётушка. – Ведь сколько поколений Качеров этот комплект носили, это прозвище клана нашего трактирщика, и ведь заметь, ни дырочки нет.

В голове щёлкает.

– А почему тогда мне их отдают? – удивляюсь я.

На что получаю не менее удивлённый взгляд женщины.

– Так фасон старый, даже малые отказываются эту старую вещь, хоть и очень удобную и добротную, носить. Совет – тебе надо найти тех, кто сможет качественно покрасить их в приличный цвет. Мастера есть, хотя любая работа мастера стоит хороших денег, а неучу давать в руки это произведение искусства эльфов не стоит. Лучше раз потратиться и носить потом вещь с превеликим удовольствием, чем выкинуть. Могут испортить.

Потом взгляд на меня.

– Хотя для тебя и нет смысла ещё и на это деньги тратить. Тут явно не менее десятка серебряных уйдёт, чтобы качественно всё сделали, – говорит она.

Ого! Про себя думаю я. Только на покраску десятую часть золотого? Не-е, такой красоты мне уж точно не надо, во всяком случае, пока.

И так обойдусь.

Подмывало меня, в душе́, вылезти из ванны и примерить будущие обновки, вот только потом, по новой, в ванну я могу и не попасть, решит тётка, что я намылся, и всё, закончится удовольствие. Нет, я ещё понежусь в горячей воде, тем более, вон, в большом кувшине Клаха ещё кипяточка принесла, чтобы воду разбавлять.

Понежусь ещё, а в голове воспоминания потихоньку всплывают, стоит только прикрыть глаза.

Воспоминания, словно через пелену прорываются, и тоже связанные с помывкой. Правда, я там вижу себя словно со стороны и лица людей, что рядом со мной, как бы размытые, одни очертания, ничего не понятно, а вот ощущения от купания в огромном бассейне, словно настоящие. Да меня ещё и плавать учат. А возраста я в своих воспоминаниях, совсем уж маленького, но явно разговаривать умею уже, и ходить тоже. Спасибо неведомым родителям, привитые ими навыки держаться на воде, меня, в итоге, и спасли от рабства.

Пока я нежился в воде, Клаха замочила в деревянном тазу для стирки всю мою одежду, как новую, так и старую.

Стирает, а я рядом, в ванной, в воде плескаюсь. Как же хорошо, обо всех невзгодах забыл.

Надо бы чаще сюда в гости заглядывать, вот только чувствую, заявись я в очередной раз с желанием помыться в таверну без куля с мясом крысы, то услуги по помывке и того же предоставления номера для ночлега, обойдутся для меня намного больше, чем в один серебряный. И это ещё без покупки очередных рубах и штанов.

Явно большую скидку трактирщик мне сегодня сделал, что, впрочем, и не удивительно, раз на принесённом мной мясе твари он наварится, в итоге, неплохо. Сколько там говорил Чили одна порция мяса стоит? От трёх до пяти серебряных? Нехилый навар! Оттого и такая щедрость. Широкий жест, чтобы я ещё рискнул собой, попытавшись добыть крысятины. Хороший рекламный ход.