Валентина Елисеева - Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

Василиса обошла вокруг здания, отыскивая центральный вход в школу. Входа не нашлось: ни центрального, ни черного, никакого. Может, вход за воротами, со двора? Нет – во двор выходят только стены с окнами, входа нет. Кажется… Но надо проверить.

Поставив пакет с едой и сумочку на широкий бордюр, окаймлявший дорожку, идущую вокруг школы, Василиса с трудом просунула голову между толстенными железными прутьями ворот и протиснулась внутрь двора. Обошла его по кругу, любуясь белейшими свежевыкрашенными окнами школы и ее расписными стенами, изображавшими эпическую битву русского витязя с кем-то, смахивающим на Кощея Бессмертного. Удивительный выбор мотивов для настенных фресок, в советские годы все Ленина да серп и молот изображали, а не сцены из национального фольклора. Или школа заново перестраивалась недавно? Вон какая новенькая.

Но где же все-таки вход в эту школу? Невозможно не заметить вход! У школы вход должен быть очень заметным – с большими ступеньками, на которых первого сентября фотографируются все классы, и с козырьком над входом, а тут – вообще ни одной двери нет. Не подземным же ходом они пользуются?!

Василиса протиснулась обратно сквозь ворота внутреннего двора и опять пошла по посыпанной песком широкой дорожке, идущей вокруг школы. Огибая очередной угол в поисках несуществующей двери, она лоб в лоб столкнулась с худощавым мужчиной в очках.

– Простите, – пробормотал мужчина, не поднимая глаз, и двинулся было дальше, но был схвачен и остановлен Василисой.

– Добрый день! – воскликнула Василиса, бесконечно счастливая от того, что видит перед собой нормального живого человека в нормальном современном наряде: джинсах и темной футболке на выпуск. – Скажите, а где вход в школу?

Мужчина поднял глаза, недоуменно моргнул, рассеяно осмотрел Василису и столь же рассеяно ответил:

– Вход в школу? Где вам угодно.

Выдав эту странную фразу, рассеянный очкарик попробовал двинуться дальше, но Василиса держала крепко. Мужчина, поняв, что его упорно удерживают на месте, не возмутился, а удивленно посмотрел на девушку и поправил сползающие на кончик носа очки. На вид мужчине было лет тридцать с небольшим и первое слово, которое приходило на ум при виде его нечесаных русых волос, мятой футболки и больших очков, – «ботаник».

Мужчина провел пальцем по вороту футболки, оттягивая его, и впервые с интересом посмотрел на Василису.

– Вы новенькая ученица? – Он окинул Василису еще одним взглядом, явно пришел к выводу, что для ученицы она старовата и сильно озадачился.

– Нет, я новая учительница.

Мужчина оживился:

– Очень рад, коллега. Очень рад! А вы по какому предмету учительница?

– По математике.

– Замечательно! Это просто замечательно! Вы знаете, мне очень нужен математик. Елисей Назарович великолепный специалист, гениальный ученый, но знаете ли, возраст дает о себе знать. – Мужчина в очках неопределенно покрутил в воздухе рукой, выразительно пошевелил пальцами и пояснил: – Косность мышления появляется с возрастом, понимаете? Он все по старинке жить хочет, все утверждает, что статистические методы надежнее методов численного интегрирования на произвольных множествах в уравнениях типа звездной статистики. А вы как считаете?

Василиса, честно говоря, никак не считала. Нет, она изучала в институте высшую математику, но про звездную статистику слышала только краем уха, поэтому решила проигнорировать вопрос.

– Меня зовут Василиса Алексеевна Горенко, – представилась она, отвлекая внимание мужчины от интегральных размышлений.

– Ах, извините. Иванов Алексей Семенович, учитель физики этой школы. Так как вы считаете…

Но Василиса поспешила перебить ученого, дело которого когда-то расследовал ее отец:

– Пожалуйста, покажите мне, где входная дверь, – попросила Василиса.

Дядя Олег верно сказал, что с этим доктором наук все с первого взгляда ясно и расследовать тут нечего.

Алексей Семенович снова поправил очки и взглянул на Василису крайне неодобрительно:

– Косность мышления, везде и всюду косность мышления, – проворчал он. – Вы так молоды, а уже загоняете себя в катастрофически узкие рамки всяческих традиций и условностей! Дверь в школе – какая нелепая идея! Зачем школе дверь? Да еще во время каникул? Косность и обывальщина… А ведь вы еще так молоды. – Тут мужчина двинул очки верх и уточнил с сомнением: – Вы ведь молоды?

– Э-э, – откровенно растерялась Василиса. Она так плохо выглядит после долгой дороги? – Мне двадцать два года.

– Вот! – Мужчина вздернул вверх указательный палец. – Всего двадцать два, а уже такой ограниченный взгляд на мир!

Сзади Василисы раздалось громкое фырчание, и она испуганно обернулась. За ее спиной, у куста шиповника с краю дорожки сидел кот. Черный с белой грудкой и лапками, большущих размеров кот, неприязненно сверлящий Василису ярко-зелеными круглыми глазищами.

– Кис-кис, – автоматически пискнула Василиса.

Кот зевнул, встал и вальяжно пошел прочь, помахивая толстым пушистым хвостом и мягко ступая белыми лапками.

«Гигантский котик, такого только на деревенских сливочках выкормить можно», – ошеломленно подумала Василиса, проводила взглядом спускающегося к домам кота и обернулась к учителю физики, бывшему сотруднику Сколково.

Учителя не было.

Вперед и назад тянулась дорожка вдоль длинной школьной стены, но на дорожке никого не было. На лужайках под окнами школы и на дороге в деревню тоже было пусто, если не считать неспешно бредущего кота. За спиной, с другой стороны холма, на широком лугу пасся какой-то мелкий домашний скот, и людей также заметно не было.

– Куда он делся? Я на секунду отвернулась… И шагов не слышала… Он что – сквозь землю провалился?

Опешившая Василиса обежала еще раз вокруг школы, ни двери, ни очкарика не нашла и вернулась на прежнее место. Поверив в невероятное, она присела на корточки и осторожно постучала по песку дорожки, а потом – по бордюру вокруг нее. Подземный вход (если он тут был) не обнаружился и открыться не пожелал. Василиса чуть сместилась и постучала правее.

– Хм, извините, что отвлекаю вас от вашего занятия, но хотелось бы знать – а чем это, собственно, вы заняты у моей школы?

Василиса, так и сидя на корточках, подняла глаза на спрашивающего. Ух ты, у нее даже дыхание перехватило от нереальной красоты стоящего со сложенными на груди руками мужчины. «Чернобровый, черноглазый, в плечах широкий, а стан стройный, да ноги длинные», – вспомнились слова бабки Агафьи Федоровны. Только годков этому красавцу было явно не девяносто пять! Может, внук?

– Здравствуйте. – Василиса поднялась и отряхнула руки с таким видом, будто простукивать дорожки на предмет потайных ходов – самое тривиальное занятие для пришедшего трудоустраиваться молодого специалиста. – Меня зовут Василиса Алексеевна Горенко, я учительница математики. Анисий Аркадьевич говорил, что у вас в школе вакансия имеется.