Валентина Елисеева - Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

– Кто додумался полтергейста в дом заселить?! Лучше сами признавайтесь, а не то прознаю – в печь посажу, в яблоках затушу!

Дети только руками развели, а Яга продолжила:

– Ребята, не гневите учителей – вам же хуже будет! Распоясались в конец! Ох, до директора весть дойдет…

– Да не мы этого вредителя притащили! – хором заорали в ответ дети. – Вот вам Калинов мост – не мы!

В избе поутихло. Хлопнуло чердачное окошко, и возмущенный голос Глюка прострекотал:

– Чего это я вредитель?! Я, могет, смирный, одомашненный!

– Все вы смирные, пока в зеркале сидите!

– НИКОГДА! – И Глюк затянул новую песнь: – Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…

Прижимая горшок с фикусом к груди, Василиса храбро вышла вперед. Прокашлялась. Дождалась, когда все обернутся и уставятся на нее. Мара растеряно пролепетала:

– Вернулась… А мы уж думали, в Верном Пути осталась…

Василиса кашлянула еще раз, вспомнила о конспирации и максимально невинно осведомилась:

– Что происходит?

Ее коллеги переглянулись. Повисло напряженное молчание – каждый судорожно размышлял, чтобы такого сказать не слишком сказочного, Василиса даже развеселилась, но старательно удерживала серьезное лицо.

Пока неясная темная тень не подскочила к ней с высунутым языком. Ой-ей-ей! Вот это монстр!!!

– А-аа!!! Уберите ЭТО! Я панически боюсь собак! – заорала Василиса, бросая в оскаленную морду фикус и прячась за спину Ворона Владовича.

Фикус чуть-чуть промазал: он разбился у лап монструозного пса, осыпав его землей и листьями почившего растения. Недолго прожил несчастный цветок! Дети вокруг загоготали. Собачья морда выразила бесконечную обиду и удивление.

– Успокойся, девонька, это не собака, – увещевая, произнесла Яга Лешевна. – Так что тебе совершенно нечего бояться!

– Истинное слово, совершенно нечего, – подтвердил историк, пытаясь удержать в руках огромную книгу и одновременно отцепить от себя перепуганную «чужачку». – Это всего лишь волк.

ВОЛК?!! Они издеваются?! Черный юмор, куда без него! Господи, или ни о каком «юморе» и речи нет, всё всегда говорится на полном серьёзе?! Мама, роди меня обратно! И в новой жизни я близко не подойду к Лысой Горе!

А дети вокруг болтали что-то несуразное:

– Такова несправедливость жизни, пацаны: придешь к девушке в гости с цветами – и теми же цветами по морде получишь! – гоготали школьники.

– Не теми же – другими! – сгибаясь пополам от хохота, поправляли их товарищи.

Но Василисе некогда было разбираться в болтовне школьников – она со страхом смотрела, как огромный ВОЛК (!) приветливо машет хвостом, заискивающе прижимает уши к голове, тихонько грустно поскуливает и подбирается к ней, пригнувшись к земле. Ворон Владович ненавязчиво подталкивал ее вперед, приговаривая:

– Он ничего вам не сделает, он подружиться хочет. Это… гм-мм, хм-ммм… это ручной волк.

Хохот детей стал громче, к ним грозно развернулись Афанасий Кощеич с Ягой и детвора бросилась врассыпную, зажимая рты руками, чтобы сдержать смешки. Взрослые увели тех, кто помладше, и пространство перед домом Василисы опустело, остались только заинтересованные лица и… волк, который успел подойти вплотную.

Василиса сглотнула. Напомнила себе, что ничего худого от своих коллег никогда не видела. Что давно пора бороться с детской фобией, возникшей после собачьего укуса. Она протянула вперед дрожащую руку, коснулась жесткой шерсти на холке, провела по ней со словами:

– Х-хороший п-песик! Только не кусайся…

– Этот не укусит, – довольно подтвердил историк, сверкнув длинными белыми клыками, ослепительно блеснувшими в лунном свете. Волк тявкнул.

Василиса шарахнулась ото всех разом: и от волка и от коллег.

– Да-да, конечно. Можно, я домой пойду, а? Устала очень…, – жалко залепетала она, пятясь в сторону крыльца.

– Ты опять пешком через лес шла? – ахнула Мара. – А машина где? Василиса, у тебя все в порядке?

– А-аа, да-да, машина, конечно…, – Василиса развернулась и попятилась в обратном направлении – к воротам. – Машина за оградой, сейчас во двор перегоню. У меня все в порядке, спасибо.

В разговор вмешался Афанасий Кощеич:

– Если дома вещи пропадают или что-то странное происходит – вы не молчите, мы мигом порядок наведем, в обиду вас никому не дадим.

Василиса заставила себя отвести перепуганный взгляд от волка, встряхнуться и собраться с мыслями.

– Нет, дома все отлично, мирно, спокойно, с чего вы взяли, что что-то не так? Печь работает, лампочки горят, удивительно тихо в деревенской избе после городской квартиры. Все просто замечательно! Если проблемы будут – скажу сразу, не сомневайтесь.

Ее коллеги переглянулись. Пожали плечами. Пожелали спокойной ночи. Василиса пожелала того же и вернулась к машине.

Раскладывая покупки, она задумалась над вопросом – кто же розы на ее порог принес?

– Ты герой, Глюк, без сомнений! Ты видел, кто цветы принес? – перебила Василиса Глюка, возбужденно рассказывающего о том, как не убоялся он вражеских лазутчиков и отчаянно им противостоял, защищая хозяйский дом с его тайнами – в первую очередь, Галюсей.

– А то! Этот черноглазый и принес. Расфрантился тут, понимаешь, а ты его – горшком по морде! Вот это правильно, вот это дело! – хихикал Глюк, радостно переливаясь оттенками от зеленого до лимонно-желтого. – Раз нет хозяйки – так и ступай, откелева пришел, нечего за щеколду хвататься! Ишь, решил он в вазе на столе цветы оставить! Ну, я его и встретил, как полагается…

Черноглазый?! Сердце Василисы пропустило удар. Это же не Елисей Назарович приходил, нет?! Но миг безумной надежды сменился отрезвляющим ответом холодной логики – нет, это был не Елисей: Яга грозила детям, что весть до директора только дойдет … в будущем. Та же логика быстро сопоставила все услышанное и привела Василису к еще одному выводу:

– Погоди… цветы принес волк?!

– Сперва-то он был человеком, – рассудительно ответил Глюк.

Из печи донеслось презрительное фырканье Огневушки:

– Чего болтаешь, каким человеком?! Волкол а к он!

– Я о том же! Коли вначале был человек, а потом волк – то ясно дело, что он волколак или оборотень, по-современному, хоть это название и обидно для вервольфов и прочих двуликих. Как я его шуганул, так он и озверел. В прямом смысле слова «озверел» – во вторую ипостась перекинулся. Носился тут, друзей-взломщиков на подмогу кликнул. А к хозяюшке потом как ластился – хотел, чтобы погладили его. Нечего таких-то гладить!

– Верно, давай лучше тебя поглажу, защитник мой, – рассмеялась Василиса.

Глюк… засмущался. В его окраске появились розовые оттенки!

– Правда, погладить хочешь? Меня никогда не гладили…, – прошептал он. – Ты не начнешь остерегаться меня потому, то я – полтергейст, а репутация у моего народца… ну-уу… та еще репутация?