Евгений Гаглоев - Восход багровой ночи [litres]

– Нет, – покачал головой Мезенцев, – напротив, я благодарен вам за откровенность. Но если это действительно Белоброва мстит за смерть своей дочери, почему она ждала столько времени?

– Думаю, из-за мужа. Он занимал высокий пост, поэтому она опасалась выступать против него в открытую. Но теперь Сергей умер… И в очередную годовщину той ужасной трагедии она решила расквитаться со всеми выжившими обидчиками. Сначала – братья Патимовы, а теперь настал и мой черед…

– Вам известно о Выползне? – спросил вдруг Владимир.

Доминика как-то странно на него посмотрела.

– А вы неплохо осведомлены, шериф, – тихо произнесла она.

– Просто живу в Клыково уже не первый месяц. Начинаю постигать местные загадки, – мрачно усмехнулся Мезенцев.

Он выглянул в окно. Было так темно, что он мог видеть в стекле свое отражение. Что скрывается там, в темноте, ожидая своего часа? Какие монстры? По его спине вдруг побежали мурашки.

– Вы сейчас одна в доме? – спросил он.

– Да. Дочь постоянно живет в академии. И при данных обстоятельствах я этому даже рада.

– Если хотите, я могу остаться с вами, – предложил Мезенцев.

– Право, не нужно… Не люблю взваливать свои проблемы на плечи других.

– Вы серьезно? Речь идет о вашей жизни…

Договорить Мезенцев не успел. Из темного коридора позади кухни вдруг раздался странный звук. Шорох, скрип, затем будто топот маленьких ног. Доминика тоже его услышала. Краска отлила от ее лица, глаза широко распахнулись.

– У вас есть домашние животные? – тихо спросил шериф.

– Смеетесь? Я терпеть не могу кошек и собак, – шепнула Поветруля.

Мезенцев напряженно прислушался. Во всем доме снова стояла тишина, лишь из кухни доносился приглушенный звук работающего холодильника.

Шериф уже был готов облегченно выдохнуть, но тут шорох повторился. Он словно двигался по дому, приближался к гостиной со стороны спальни. Мезенцев выхватил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя, затем подкрался к приоткрытой двери гостиной. Доминика следила за ним расширенными от страха глазами.

Шериф быстро распахнул дверь носком ботинка. В коридоре стояла темень, но в кухне горел свет. В полумраке Мезенцев успел разглядеть чью-то приземистую тень, не больше полуметра высотой, метнувшуюся за угол. Это точно была не кошка. На стене мелькнули тени острых шипов, напоминающих рога.

– Черт! – потрясенно выдохнул Мезенцев, мгновенно вспомнив недавний инцидент в квартире Влада Пивоварова.

– Что там? – пискнула Доминика.

– Хотел бы я это знать!

Вскинув пистолет, он бросился за странным существом.

Двигаясь на звук – легкий топот, чуть слышное царапанье, клацанье острых когтей по половицам, – шериф добежал до входной двери – она оказалась приоткрыта. А ведь Доминика заперла ее, когда он вошел. За спиной едва слышно зашуршало. Мезенцев резко обернулся – и налетел на Поветрулю. Та едва не рухнула на пол, шериф в последний момент успел схватить ее за руку.

– Вы что-то видели, Владимир? – хриплым шепотом спросила она.

– Определенно, – кивнул шериф. – Хоть и не понял, что именно. Все еще хотите остаться здесь в одиночестве?

– Нет, – напряженно выдавила Доминика. – Больше не хочу…

– Едем в полицейский участок. Там мы сможем вас защитить.

На этот раз она не стала долго думать.

– Я только возьму сумку с журнального столика, – сказала Доминика, испуганно озираясь по сторонам, – если вы проводите меня.

Мезенцев с готовностью кивнул.

В тот момент, когда Поветруля вошла в гостиную, с чердака дома, сразу из нескольких мест, послышались жуткие скрежещущие звуки, будто кто-то пытался проскрести дыры в потолке. Свет в гостиной мигнул и погас, Доминика испуганно вскрикнула. Схватив сумочку, она опрометью бросилась к выходу.

Шериф почти бежал за ней, ежесекундно оборачиваясь и держа наготове пистолет. Они быстро сели в машину, и Мезенцев завел двигатель.

– Вы ведь об этом тоже знаете, да? – напряженно спросил он, крутя руль. – Как представитель прессы… Как местный старожил.

– О чем вы?

– В этом городе происходит что-то очень странное. Такое, что нельзя объяснить разумно… Нечто за пределами моего понимания. Все эти убийства… чертовщина… И оно случается все чаще.

– До меня тоже доходят слухи, – подтвердила Доминика, сжимая сумочку так, что костяшки пальцев побелели. – Разные… О разном. Но в газету о таком не стоит писать, иначе нас тут же закроют.

– Вот и я о том же! Как представитель власти, я обязан проводить расследования этих дел, соблюдать определенные законные процедуры. Но я впервые в жизни столкнулся с ситуациями, расследовать которые обычными методами просто невозможно. Ведьмы, колдовство, порча… А теперь и Выползни! И меня не оставляет ощущение, что между всеми этими событиями существует некая связь. Не представляете, что я нашел в доме Пивоварова.

– Очень даже представляю, – тихо ответила Доминика. – Влад иногда делился со мной своими подозрениями. Он тоже искал правду и пытался разобраться во всем…

– Думаете, это и стало причиной его смерти? Слишком глубоко копнул?

– Я работаю журналистом уже почти семнадцать лет. Но у меня никогда не хватало смелости сделать то, что делал он. У меня растет дочь, шериф, я не могу так рисковать. Поэтому всегда предпочитала писать о различных выставках и вернисажах, закрывая глаза на многие вещи. Влад так не мог. Он ведь, еще работая в Санкт-Эринбурге, славился своими журналистскими расследованиями и разоблачениями. За это и поплатился. Что же вы нашли в его записях?

– То, о чем ваша газета точно писать не станет, – уклончиво ответил шериф.

Наконец-то Тимофей, Альф, Сергей и Вернер выбрались из подвала на лестницу. Там было гораздо теплее и светлее, чем внизу, и Зверев смог разглядеть своих товарищей по несчастью. Обнаженные тела Альфа и Бельцева покрывали многочисленные синяки и кровоподтеки, будто их избивали не один день. Сергей заметно похудел с момента их последней встречи в «Пандемониуме». Но в целом выглядели они вполне сносно для тех, кто столько времени провел в темном сыром подвале.

Покинув заговоренное подземелье с его оберегами, Альф с наслаждением потянулся, и его тело мгновенно охватил огонь. Возникшее из ниоткуда пламя словно омыло его, излечивая раны прямо на глазах, возвращая парню утраченную силу. Его побледневшее лицо снова стало смуглым. Тимофей раньше думал, что Альф просто сильно загорел, но теперь понял, что это натуральный цвет его кожи.

– Наверх? – радостно предложил Альф, разминая мышцы.