Евгений Щепетнов - Господин Севера [litres]

Черт! Нет, ну так-то они даже польстили моему мужскому «я» насчет «ниже колен», но какого черта я «уродливый коротышка»! Ну зачем такие гадости привирать?!

– Не такой он уж и уродливый! – не выдержал я. – Он вообще красавец! А как прижмет, как возьмет в объятия – так все женщины просто тают! Он же шаман, а значит, такое умеет, что просто от него не оторваться!

– Да ты что?! – искренне поразилась девушка. – И ты… с ним? А можешь меня с ним свести?!

– Он не любит волосатых! – с наслаждением отомстил я. – Похожих на зверей! Так и говорит, все женщины с волосами на теле похожи на обезьян, что в джунглях жрут фрукты и гадят друг на друга. И потому он не оскорбит свое тело прикосновением к этим волосатым чудовищам!!

– Вот же негодяй! – искренне расстроилась подружка Маурики. – Да он не знает, чего теряет, идиот! Лысые женщины, они ведь такие у… хмм… м-да.

Я не узнал, чем плохи лысые женщины, потому что девушка вспомнила, с кем разговаривает, посмотрела на мою лысину и замолчала. И следующие полчаса мы сидели молча, я – гордо не обращая внимания на прибывающих в Собрание воительниц, которые смотрели на меня и перешептывались, она – покусывая губы и мечтая о пряном теле «белого коротышки».

Ну… надеюсь, что мечтая. Девка так-то была очень красивая, под стать Маурике, и тоже светлокожая и глазастая. Только глаза голубые, а не зеленые. Явно северянка – я уже знал, что светлокожи и голубоглазы здесь северяне, и они как раз коренные жители материка, смешавшиеся в дальнейшем с переселенцами Арканака.

Зал был огромен. Ряды скамеек вмещали не менее тысячи человек. Я бы даже не стал называть это храмом – что-то вроде театра с небольшой сценой, устроенной прямо возле огромной статуи воительницы Имдалы, изображенной в мужской одежде с мечом в руках. Физиономия Имдалы не готовила ничего хорошего для отступниц из числа поклонявшихся ей воительниц, строгая, даже злобная физиономия обещала всевозможные кары несчастной, которая пойдет против устоев сообщества. Да и меч в руках говорил о том, что баба явно была скора на расправу и после возведения в сонм богов ничуть не изменила своим обычным правилам. Подозреваю, что никакие грабители к ее гибели не имели ни малейшего отношения – вспыльчивый нрав и желание разрешить ситуацию ударом меча и привело ее к закономерному результату. Нашелся человек, который сумел в конце концов все-таки проткнуть ее любвеобильное сердце.

Кстати, наводило на неприятные ассоциации. «Не говори, что силен, – найдется более сильный!» Хватит ли у меня умения и скорости, чтобы совершить задуманное? Эти бабы занимаются единоборствами с самого раннего детства! А я? Два года? Не слишком ли я самонадеян? И может, надо было бы взять с собой стальной меч? Не взял. Побоялся, что сочтут нарушением правил. Они-то все с деревянными мечами!

Наконец зал заполнился до отказа, и даже между рядами плотно стояли десятки, а может, и сотни вооруженных женщин. Я даже слегка опешил от такого количества посетительниц – неужели для них это обычное явление? Впрочем, сегодня ведь особое собрание. Маурика мне об этом сказала.

А вон, кстати, та, что ее едва не убила. Заместительница Служительницы Имдалы, дочь Лорда Гарса, Исида Гарс. Тварь мерзкая! Зачем меч отравила? Зачем хотела убить?

Впрочем, «зачем» тут неуместно. Ясное дело, зачем! Ну да ладно, сейчас я вам устрою, твари!

На сцене (и это ужасно напоминало партийное собрание советских времен) появилась женщина лет сорока пяти (может, меньше, может, больше – возраст этой культуристки хрен определишь) и подняла правую руку, утихомиривая толпу. Потом звучным, трубным голосом объявила:

– Сестры! Раз в пять лет мы собираем Большой Сбор, чтобы выбрать Сестру-Служительницу, которая продолжит дело святой Имдалы, и…

Вот оно. Время! Ну и дурак, ежли чо… куда я лезу-то?!

– Стойте! – Я поднялся, чувствуя, как взгляды скрестились на моей блестящей лысине. – Я обвиняю!

Все замерли, и в зале наступила тишина. Мертвая тишина! Просто-таки мертвецкая!

– Я обвиняю Сестру-Служительницу в антигосударственном заговоре и попытке убийства своей сестры в вере! Я обвиняю ее помощницу Исиду Гарс в том, что в поединке она использовала отравленный меч! И служила орудием преступной Сестры-Служительницы! Я обвиняю вторую помощницу Сестры-Служительницы в том, что она знала о готовящемся преступлении и не донесла о нем тем, против кого готовилось преступление! И я вызываю всех трех на Поединок Чести – до смерти! Пусть святая Имдала рассудит нас и даст ответ – справедливо мое обвинение или нет! А также, согласно параграфу три уложения один, я требую места Служительницы Имдалы, ибо сказано: «Только сильная сестра может служить Имдале, и только тот, кто осмелится, – подаст свой голос!»

Да. Место Служительницы можно занять и так – просто-напросто убить эту самую Служительницу. Вот только прежде убить и ее двух заместительниц! И что характерно, они могут нападать сразу втроем! А претендентка – только в одиночку. То-то история не помнит таких случаев. Но закон-то остался!

Шум! Хохот, возмущенные крики, свист, топот, хлопки ладоней о поручни кресел!

– Долой! Вон отсюда! Малолетняя дуреха! Мокрощелка глупая! Глупая сучка!

– Я такая же сестра, как и вы все! И я требую к себе уважения! Я исполняю все уставы Общества! Если какая-то тупая мразь, глупая сука хочет оспорить мои права – пусть выйдет и вызовет меня! Я дам Поединок Чести любой из вас! Ну, у кого хватит духу меня вызвать, тупые твари, кричащие «вон»?! Смертельный поединок! Вызываю всех, кто против меня! И первых я вызываю нынешнюю Служительницу и ее заместительниц! Хоть по одной, хоть все сразу! Что, трусливые твари, вы только отравленным мечом можете махать?! Только подлостью умеете убивать?! Понятие «честь» вам не знакомо?! Выйдите на поединок и попробуйте меня убить без отравленного меча! ВЫЗЫВАЮ! Я вас ВЫЗЫВАЮ!

Шум, где-то вспыхнула драка, ко мне подбежала какая-то визжащая, растрепанная баба и попыталась ткнуть растопыренными пальцами в глаза. Я врезал ей кулаком так, что она улетела метра на три и затихла на полу.

И тогда я вскочил на спинку кресла и прямо так, по спинкам, бросился вперед, к сцене, перепрыгивая через плечи и головы сестер. Меня пытались удержать, я увертывался, отбивал руки, бил по головам и через несколько секунд оказался на сцене, благо что сидел рядом, в третьем ряду. Если бы я уселся позади, у выхода из зала, – прорваться на «сцену» мне бы не дали. А так – я уже шагал к ошеломленной, замершей на месте Служительнице, и не успели ее заместительницы что-то сказать или сделать, я нанес ей две крепкие, звонкие, слившиеся в одну пощечины:

– За подлость! За поругание основ сестринства! Вызываю!