Евгений Щепетнов - Господин Севера [litres]

– Конечно, конечно! – с деланым энтузиазмом воскликнула Герда и тут же озабоченно спросила: – А как вы будете шаманить в стали? Я слышала, что сталь задерживает шаманство!

– На разведку пойду. Потом все объясню. И вот что – посмотри, есть ли больные или раненые дети. Лечить буду. И… пусть твои девушки займутся похоронами. И дети тоже. В общем, трупы должны лежать в земле. Для каждого отдельно могилу не ройте – сделайте общую. Но чтобы имена знали! Всех, кто похоронен! Дети должны знать, где лежат их родители. И братья. И сестры.

– Я все поняла, лорд… – Лицо воительницы стало старше лет на десять, усталое, измученное. Но потом снова отвердело, сделалось вырубленным из камня – воительница взяла себя в руки. Я это почувствовал.

Через пять минут рычащего и пускающего пену пленника протащили мимо меня туда, где на околице виднелся высокий столб с билом, а еще через десять минут дикарь уже стоял навытяжку – связанные у запястий руки вверх, ноги на земле. Абсолютно голый, если не считать естественной шерстистости, как и полагается предкам человека, едва отошедшим в уровне своего развития от обезьян. И меня почему-то неприятно удивил здоровенный член, болтающийся между ног – такие я видел только в порнушках с неграми и всегда был уверен, что там дело нечисто. Нет, не члены нечистые (хотя и это допускаю), а то дело, что таких членов не бывает в природе. Ну спрашивается – зачем человеку такая здоровенная штукенция, способная порвать женщине внутренние органы? Скорее всего режиссерский обман.

Но тут было совсем иное. Никаких тебе режиссеров, только сожженная деревня и чудовищно мускулистый дикарь, между ног которого чудовищно огромный член. И этим членом он рвал тела детей, подростков… Отрежу, тварь!

Иногда очень плохо, если у тебя развитое воображение, способное нарисовать картину. Ту картину, которую ты бы хотел не видеть никогда. И нигде. Ни в каком из миров.

Я посидел еще с полчаса, не глядя вокруг. Потом меня осторожно тронули за плечо:

– Мой лорд… меня прислала Герда, она говорит, нужно полечить детей. Вы в силах это сделать?

– В силах, только озаботьтесь ужином. После лечения мне обязательно нужно поесть. Еду найдете?

– Найдем, мой лорд! В кладовых деревни много чего есть! Не беспокойтесь! Все сделаем!

И я пошел за воительницей.

Было уже темно, когда я подошел к стоящему навытяжку врагу. Рядом горел костер – я попросил его зажечь. Мне нужно было как следует рассмотреть этого зверя, во всех цветах и подробностях. Именно зверя, потому что я не считал и не хотел считать его человеком. Слишком много сегодня положили в могилу трупов – женщин, детей, мужчин. А еще – кости. Обглоданные, со следами стального ножа и обгрызания. Детские кости.

Наверное, я не смогу больше есть шашлык. Или жаренную на вертеле дичь. Даже запах жаренного на костре мяса еще долго будет вызывать у меня тошноту. Вот оно, Зло! Настоящее, нечеловеческое Зло! Стоит, таращит глаза!

– Как твое имя? – спросил я, чтобы начать. Ведь с чего-то же надо начать? – Откуда ты пришел? И зачем?

В ответ – нечленораздельный рык и больше ничего.

Ладно. Попробуем по-другому. Беру из костра здоровенный сук с пылающим концом и тычу им в грудь пленника. Вонь от сгоревшей шерсти, треск, копоть. Противно. Рычит, пускает слюни. Может, и правда спятил? Но нет… я же чую! Изображает из себя безумца, чтобы его быстрее убили! Хитрая тварь!

Достаю костяной кинжал и легко, без замаха вонзаю в плечо. Потом начинаю медленно вращать по часовой стрелке, одновременно раскачивая, расширяя рану. Пленник стонет, рычит, плюется, норовя попасть мне в лицо. Я уворачиваюсь, вытаскивая кинжал. Струится кровь, пленник ухмыляется. Надеется истечь кровью, точно. Тогда поступим по-другому.

Захожу со спины – неприятно, когда тебе в лицо плюют всякие обезьяны, обхватываю пленника за грудь, прижимая к столбу. Ладони – на груди.

Импульс!

Рана закрылась, перестала кровоточить. А большего мне и не надо. Теперь не истечет кровью. А вот это сейчас ты попробуешь, этого ты никогда еще не пробовал! Лекарь не только лечит. Он еще может и причинять боль. Ты когда-нибудь слышал о нервах? Нет? И зубы не лечил? Знаешь, как больно, когда касаются обнаженного нерва? Не знаешь. Но сейчас узнаешь. Импульс!

Я слышал, как кричат от боли люди, но как кричит неандерталец – нет. И нет в этом ничего приятного. Главное – не перестараться. Болевой шок может и убить.

Не убил. Обвис, потеряв сознание. Но сейчас я тебя взбодрю! Импульс! Вздрогнул, очнулся, открыв глаза. Крепкая тварь! Очень крепкая.

– Будешь говорить?

– Я убью тебя! Я загрызу тебя! Я высосу мозг из твоих костей!

Импульс!

Крик. Потеря сознания.

Снова импульс!

– Будешь говорить?

– Я… тебя… убью…

Крепок! Очень крепок.

Импульс!

Одиннадцать раз. Одиннадцать раз мне пришлось «сверлить зубы» без анестезии, чтобы он сломался! Я бы точно не выдержал – и одного раза. Но, может, у него порог болевой чувствительности выше, чем у людей?

Нет, конечно, я не сверлил ему никакие зубы. Он весь превратился в один гигантский зуб, в нерве которого я ковырялся без всякой жалости и рефлексии. Я должен был сделать это, и делал.

– Я… буду… говорить!

Теперь он не рычал. Теперь он скулил и плакал. Обделался, обмочился и выблевал все, что у него было в желудке. И это самое содержимое желудка я не хотел бы видеть – никогда.

– Кто ты? И откуда приплыл? Как твое имя?

Звали его Рыарх Гаррот. Командир дюжины ловцов. Дюжина – само собой, вольный перевод. Прибыл он сюда на корабле под названием «Гордость Эрха». Эрх – государство в тридцати днях пути на северо-восток от Арзума. Сейчас на рейде стояли три судна, заполняемые пойманными рабами-пищей.

Насколько я понял, людей эти твари, именующие себя «настоящими людьми», используют и как рабов, и как скот для питания. Как баранов люди используют. Представить, что бараны разумны и у них есть руки и ноги – ну и вот. Потому ничего предосудительного в поедании людей Рыарх не видел. Как, кстати, и в насилии над людьми. Ведь когда нет самок своего вида – почему бы не использовать для этого овец? Или коз? Тем более что самки недочеловеков очень даже привлекательны, особенно молоденькие.

Кстати сказать, я читал, что за римским легионом всегда гнали стадо коз. И еда, и любовницы – главное за рога покрепче держать. Так что ничего нового в этом плане Рыарх мне не открыл.

Задачей ловцов было разбрестись вдоль побережья и найти деревни, населенные людьми. Захватить как можно больше людей и отвести их к месту сосредоточения – к лагерю «настоящих людей».

Себя они именовали что-то вроде «настощи» – видимо, производное от «настоящие». Слова этот настощ произносил вполне себе понятно, на языке Арзума или на родственном ему языке, но говорил их странно – глотая окончания, неверно ставя ударения. Как так получилось, что язык человекозверей и людей с севера Арканака, населивших Арзум, были очень похожи – этого я узнать не смог. Рыарх по земной терминологии был чем-то вроде сержанта, так что сведений об истории государства ожидать от него было просто глупо. Да и не нужно. Потом когда-нибудь разберусь, откуда взялись эти твари и почему владеют людьми. Пока что мне нужно было узнать главное: сколько их и как можно тварей уничтожить максимально эффективно.