Евгений Щепетнов - Господин Севера [litres]

Мы замолчали. Я снова стал смотреть за лагерем, прикидывая – что же в самом деле могу сделать? Если разобью стену, что будут делать пленники? И кстати, многие из них тогда пострадают. Это же, считай, снаряд! Взорвется – побьет массу народа! Нет, надо открывать ворота обычным способом. Но врагов слишком много. И я вижу шаманов – как минимум троих.

Кстати, интересно, а нет ли на их кораблях пушек?! Нет, вряд ли – тогда были бы и ружья. Самые простые, но ружья. Ружей нет – значит, и пушек нет. Спорно? Отнюдь – нет.

Так, корабли стоят на рейде в двухстах метрах от берега. Здоровенные такие штуки! Две мачты, высокая надстройка, на ней – что-то вроде баллисты. И на носу – баллиста с камнями возле нее. Здесь эти штуки называются по-другому, это уж само собой, но на Земле – баллиста или что-то вроде того. Камнеметалка, одним словом. И может метать еще и кувшины с огнесмесью – на Арканаке и Арзуме такие есть. Итак, что мне нужно сделать: уничтожить корабли. Чтобы их уничтожить – до них надо добраться. Корабли погибнут – часть захватчиков погибнет. А этим, которые на берегу, некуда будет деваться, и мы их уничтожим. Потихоньку, но уничтожим – я все силы на это положу, но изведу гадов! Не будем дожидаться обещанной армии императора Арзума.

Эх, сука он все-таки! Ведь извел, извел население провинции! Дождался, пока их всех вырежут! Уверен – знал, что здесь происходит! Небось решил заселить людьми из центра и с юга!

Итак, как уничтожить корабли? Отсюда мой файерболл если и долетит, то будет сильно ослаблен. Значит, мне нужно подобраться совсем в упор.

Как добраться до корабля? Вплавь? А если акулы или морские чудовища? Мы ведь в тот раз после кораблекрушения чудом спаслись! Ведь на самом деле нас просто могли сожрать! Хоть эти воды и северные, и особо злых чудовищ, таких, как на юге, здесь меньше, но они все-таки есть. Это я знаю точно. И стоит забраться в воду… нет, не хочется становиться кормом для какой-нибудь каркатицы размером с корабль и пастью от акулы из фильма «Челюсти». Ну его на фиг…

Лодка. Нужна – лодка! Лодки я вижу на берегу – здоровенные такие, человек на тридцать каждая. Небось десантные, специально для высадок на берег группы захвата. Такую спустить на воду – и то проблема, а чтобы еще грести… двое гребут, сидя рядом на «банке» – так у них называются скамьи, у моряков.

Подплыть поближе, и… файерболлами! По каждому из кораблей! И пусть горят, суки! Выпускать гадов отсюда нельзя! Увезут ведь людей!

Стоп! А с чего я взял, что людей на кораблях пока что нет? А может, уже полны трюмы! И я своими файерболлами просто сожгу заживо всех пленников! Нет, этого делать нельзя. Пока нельзя. Нужен «язык». Нужно все как следует разузнать!

– А почему они все голые? – еле слышно шепнула Герда. – Зачем? Ночью холодно, померзнут ведь. А зачем им замерзшие рабы?

– Чтобы не убежали. Голышом бежать труднее, босиком далеко не уйдешь. Голый человек чувствует себя беззащитным. Тише! Шевеление какое-то начинается!

Стражники забежали на территорию концлагеря, и через минуту оттуда начали выбегать люди, крича, ругаясь, зажимая свежие раны и рубцы. Они выстраивались в подобие квадрата и ждали. Всего их собралось человек триста – молодые мужчины 17–20 лет (большинство), и женщины, вернее, девушки – 17–20. Их обступили редкой цепью, в руках стражников копья и за спиной луки. У некоторых луки с наложенной на тетиву стрелой.

Один из стражников крикнул что-то вроде: «Кто побежит – убью! Кто не повинуется – убью!» Одна из девушек что-то неразборчиво закричала в ответ, и стражник махнул рукой. Стрела пробила ей голову почти навылет – мощный лук с двойным изгибом, такие же я видел у рабовладельцев на юге Арканака – выпускает снаряд с невероятной силой, знаю, видел. Стражник засмеялся, потом махнул рукой, и труп девушки куда-то утащили, и я с отвращением и ужасом заметил, что тащили его в сторону костра, который уже разгорался рядом с крытой навесом беседкой, видимо, столовой. Остальных пленников повели туда, где виднелись стены города, носившие следы разрушений и пожара. Похоже, что жители города сопротивлялись отчаянно, до последнего, пока захватчики не ворвались внутрь, за стены. Сколько там было жителей? Тысяч двадцать? Десять? Да какая разница… А сколько тут, в концлагере? Невозможно определить – ворота открываются в сторону берега, я вижу только стену. Так что…

Из лагеря снова вывели людей – группу подростков, девушек и юношей лет пятнадцати. Я уже с тоской приготовился смотреть на очередное зверство, но их лишь повели к ручью, впадающему в море метрах в трехстах от лагеря, и примерно через минут пятнадцать они показались на тропе с деревянными ведрами в руках, полными пресной водой. Так они ходили раз пять, из чего я сделал вывод, что в лагере не менее пятисот, а то и тысяча узников. Ведра пустели довольно быстро. Впрочем, может, я и ошибаюсь, и узников гораздо больше.

Следом за водой в лагерь отправились тачки с лепешками – где их взяли, я не знаю, но то что это куски лепешек, я видел совершенно отчетливо. Здоровенные тачки, и в каждой – груда нарезанных лепешек.

А потом из лагеря вывели девушек лет по пятнадцать-шестнадцать. Пересчитал – десять девушек. Они жались друг к другу, испуганные, бледные. Многие рыдали. Их увели, и мы с Гердой смотрели на то, как конвоиры бьют их ногой в зад, хохоча и отпуская скабрезные шутки.

А потом мы лежали и слушали, как дико кричат истязаемые девушки, как медленно стихают их крики, и смотрели, как окровавленные, изорванные трупы складывают возле «столовой». Обычный день обычных нелюдей, для которых люди – просто разумный корм. Пища, вроде свиней. И сердце мое грозило лопнуть. Я не хотел это видеть. И не хотел жить в мире, где есть такие нелюди. Одно дело, когда ты видишь фотографию негра, поджаривающего на вертеле ногу соплеменницы, и другое, когда сам смотришь на то, как убивают людей, похожих на тебя. И ты слышишь их крики, стоны, рыдания и ничего не можешь с этим поделать. Потому что время еще не пришло. И знаешь, что пока оно придет, это время, умрут еще десятки людей, оказавшихся не в то время не в том месте.

Мы лежали на земле под кустом весь день. Мне было легче, все-таки я не совсем человек, а вот Герде пришлось несладко. Ей хотелось есть, пить, ну и… все такое прочее. Потому я время от времени отсылал ее на отдых, тем более что нужно было контролировать поведение оставшихся возле загаров воительниц. Мало ли что им стукнет в голову? Возьмут и поскачут на врага кавалерийской лавой, рассчитывая на скорую и эпичную победу. И полягут, как трава под косой селянина.

Я прекрасно помнил про дальнобойные луки, про стрелы со стальными наконечниками, которые практически навылет пробивают человеческую голову. Нет уж, мы будем действовать тихо и эффективно. Никаких берсерков.