Юлия Чернявская - Дракон [publisher: SelfPub]

Тар еще раз улыбнулся и взял очередное письмо, на котором к своей радости обнаружил печать Сал’Арвиэля.

Трибунал заседал уже несколько месяцев. Кандидатуру Сал’Арвиэля сразу же одобрили на посту председателя. Не было сложностей и с теми, кого захватили войска Артариона. Пленники и сами понимали, что ничего хорошего им ждать не придется. Кроме того, их сразу предупредили, что, если они начнут отпираться от участия в планах по захвату власти над континентом, то не сложно найти людей, которые подтвердят и опровергнут их слова. И, если они специально будут затягивать процесс, то хорошего им ждать не придется.

Обвиняемые и не скрывали, что служили Владыкам добровольно. Вот только причины у людей оказались весьма разнообразны. Кто-то оказался ярым последователем идей Аруда Сина, кто-то просто надеялся на легкую поживу. А кто-то отчаялся честным трудом заработать деньги, чтобы прокормить детей. Соответственными были и решения. Если первым сразу же вынесли смертный приговор, то насчет уставших от вечной нищеты людей однозначного мнения не было. С одной стороны, именно они не скрывали ничего, честно рассказывая, как о действиях тех, кто стоял над ними, так и о своем участии. Да и повод, приведший их на сторону Владык, отчасти смягчал вину. Но и оставлять людей без наказания было невозможно. В итоге, все они были отправлены на рудники к гномам, с правом через десять лет вернуться к прежней жизни.

На все вышеперечисленное у трибунала ушло не более двух недель. Однако вопросы перед властителями стояли более серьезные, нежели наказание преступников. Прежде всего, пришлось задуматься о судьбе учений сходных с тем, последствия которого сейчас расхлебывались. Споры по вопросу учений велись долго. В основном решали, какие идеи стоит относить к разряду опасных, вырабатывали общие для всех государств и рас принципы. В результате был создан общий кодекс, согласно которому и следовало поступать с распространителями опасных учений и их трудами.

Также требовало пересмотра множество соглашений и ограничений. Всем было ясно, что установившийся после исхода драконов порядок рухнул. Само присутствие в объединенной армии людей, гномов, эльфов и драконов говорило о том, что последние две расы планируют активно участвовать в событиях на Раэтоне. Когда же пришло известие о том, что дракон возглавил один из рыцарских орденов, а трое его соплеменников стали оруженосцами в этом же ордене, то всем стало ясно – возвращение остальных крылатых не за горами. Эльфы так же не горели желанием сохранять свою изоляцию в пределах Изумрудного леса. Для представления этой позиции верховный правитель даже прислал одного из своих министров. И именно по этим вопросам были самые ожесточенные споры.

Те правители, земли которых практически не пострадали от войск Владык, выступали за сохранение прежнего порядка. Но таковых было меньшинство. Да и подвластные им земли весьма малы. В основном люди высказывались за возвращение в города эльфов и драконов. Только одни предлагали наложить ограничения на разрешенную им деятельность, другие справедливо полагали, что ограничения эти не приведут ни к чему хорошему. Сал’Арвиэлю пришлось лично общаться с каждым из сторонников ограничений, убеждая в нелепости этих мер. В результате было решено признать все прежние соглашения недействительными и разрешить эльфам и драконам жить в тех местах, где им хочется, и заниматься той деятельностью, какой им хочется, кроме изначально запрещенных законом.

Эльфийский маг мысленно поздравил себя с победой. Не легко было отстоять интересы тех, кого общественное мнение заклеймило самыми страшными преступниками Раэтона. Оставалось лишь надеяться, что Владыки смогли вытеснить из памяти людей негативные воспоминания о драконах. Тем более что последние участники второй войны с крылатыми или доживали последние годы в подгорных домах под присмотром заботливых детей внуков и многочисленных правнуков. Или созерцали красоты Изумрудного леса, полностью отрешившись как от прошлого, так и от дня настоящего.

Обо всем этом Сал’Арвиэль спешил уведомить своего зятя. А заодно сообщить, что после окончания работы трибунала, прорабатывавшего последние мелкие детали, он планирует посетить Серебряную, где и останется до появления на свет своего правнука или правнучки.

Отложив письмо в сторону, Тар встал и потянулся. Неожиданно шум снаружи привлек внимание дракона. Он медленно подошел к окну. Впрочем, ничего особо удивительного там не было. Просто посреди двора стоял мужчина в ярких одеждах и, аккомпанируя себе игрой на каком-то музыкальном инструменте, каком именно – разглядеть не представлялось возможным, исполнял то ли балладу, то ли романс. Тар с удивлением оглядел двор, пытаясь понять, кому же предназначен сей внеплановый концерт. Неподалеку от входа в цитадель, на солнышке сидела Санни, наблюдая за стоящим спиной к ней певцом. Но вот взгляд дракона заметил Нишиэль, которая старательно не обращала на певца внимание.

Дракон так же медленно, потягиваясь на каждом шагу словно кошка, вернулся к столу. Наконец-то стало понятно, почему Зартриар зачастил в Серебряную, хотя раньше выступал перед рыцарями исключительно на турнирах, предварительно получив от организаторов мешочек золотых. А чтобы вот так появляться среди бела дня и тут же устраивать выступление перед всеми желающими, такого за изумрудным сородичем не водилось. А это означает лишь одно – очаровательная полуэльфийка всерьез зацепила легкомысленного дракона.

Под неожиданный концерт Артарион скоренько закончил изучать оставшиеся бумаги. Впрочем, ничего неожиданного в них не оказалось. По зимнему времени почти все рыцари были или в цитадели, или с семьями в деревне рядом с ней. От того и вопросы были по большей части хозяйственного плана и мало чем отличались от того, с чем дракон сталкивался в Маркане.

Неожиданным оказалось лишь письмо его величества. Тар с опаской сломал печать на конверте. Но, по мере чтения, губы его сами собой расплылись в улыбку, а в глазах читались удивление и веселье. Ваирон в витиеватых фразах жаловался на тупость ряда военных чинов и интересовался, нет ли среди рыцарей ордена пары-тройки таких, кого можно перевести в королевскую гвардию в чин капитана. Сетовал король и на то, что магистр Глайд почти все время проводит в своем поместье, размечая сад под розарий, и по большей части игнорирует приглашения его величества, который не может в последнее время надолго отлучаться от супруги. Отдельно прилагался и конверт для Санни, надписанный изящным женским почерком, что не оставляло сомнений в его адресате.