Синтия Хэнд - Неземная [litres]

Неожиданно на меня накатывает тошнота, и голова начинает кружиться. Поэтому мы с Анджелой останавливаемся у «Время для кренделя» и берем по кренделю с корицей в надежде, что после еды мне станет легче. В торговом центре много народу и все столики заняты, поэтому мы прислоняемся к стене и медленно приступаем к лакомству, наблюдая, как люди заходят и выходят из книжного «Барнс энд Ноубл».

– Ты злишься на меня? – спрашивает Анджела.

– Нет. Почему ты так решила?

– Ты не сказала мне и пары слов с самого завтрака.

– Ну, ты не должна была говорить об ангелах, помнишь? Ты обещала.

– Прости, – говорит она.

– Просто постарайся хоть немного сдерживаться. Поменьше смотри на маму, не задавай ей вопросов и тому подобное.

– Я что, пялюсь? – Анджела краснеет.

– Ты похожа на пупса с большими глазами.

– Прости, – повторяет она, – просто твоя мама единственный Димидиус, которого я знаю. И мне хочется побольше узнать о ней.

– Я же тебе говорила. Она на треть классная тридцатилетняя женщина, на треть спокойное ангельское существо и на треть капризная старая леди.

– Что-то я не заметила в ней капризной старушки.

– Поверь мне, она там. А ты на треть сумасшедший подросток, на треть ангел и на треть частный детектив.

Она улыбается.

– Я постараюсь хорошо себя вести.

И в этот момент я вижу его. Человека, который стоит у магазина продуктов здорового питания «Джи-Эн-Си» и смотрит на меня. Он высокий, с темными волосами, собранными в хвост. На нем выцветшие джинсы и свободная коричневая замшевая куртка. Я бы, может, и не обратила на него внимания в этом кишащем людьми торговом центре, если бы не заметила, как пристально мужчина смотрит на нас.

– Анджела, – еле слышно зову я, и мой крендель падает на пол.

На меня обрушивается волна невероятной скорби, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не согнуться под весом внезапно нахлынувших эмоций. Руки тут же сжимаются в кулаки, ногти больно впиваются в ладони, а из глаз текут слезы.

– Клара, что случилось? – говорит Анджела. – Клянусь, я буду вести себя хорошо.

Я пытаюсь ей ответить. Пытаюсь пробиться сквозь скорбь и собраться с мыслями.

– Тот мужчина, – выдавливаю я сквозь слезы.

Она прослеживает мой взгляд. А затем прерывисто вздыхает и отводит глаза.

– Пошли, – говорит она. – Давай найдем твою маму.

Она обнимает меня за плечи и быстро уводит прочь. Мы вливаемся в толпу, проталкиваясь сквозь семьи и группы подростков. Анджела вновь оглядывается.

– Он идет за нами?

Мой голос чуть громче шепота. Мне кажется, будто я из последних сил пытаюсь удержаться на поверхности темного ледяного водоема и уже настолько продрогла и устала, что в любую секунду могу погрузиться под воду.

– Я его не вижу, – отвечает подруга.

И тут, словно услышав наши молитвы, перед нами возникает мама. Они с Венди выходят из «Пейлесс» с пакетами в руках.

– А вот и девочки, – говорит мама, а потом замечает наши лица. – Что случилось?

– Можно вас на минутку?

Анджела хватает маму за руку и оттаскивает от Венди, на лице которой отражается смущение с нотками обиды, пока она смотрит нам вслед.

– Мы заметили мужчину, – шепчет Анджела. – Он смотрел на нас, а Клара… она…

– Он о чем-то сильно скорбит, – выдавливаю я.

– Где? – требует мама.

– Позади нас, – говорит подруга. – Я потеряла его из виду, но он точно где-то там.

Мама застегивает молнию на толстовке и натягивает капюшон на голову. А затем возвращается к Венди, стараясь выдавить улыбку.

– Все в порядке? – спрашивает Венди.

– Кларе стало плохо, – говорит мама. – Нам нужно вернуться домой.

Это не ложь. Я едва могу переставлять ноги, пока мы спешим к выходу.

– Не оглядывайся, – шепчет мама мне на ухо. – Давай, Клара, шевели ногами.

Мы спешно проходим мимо отдела косметики, секции нижнего белья и одежды для официальных мероприятий, откуда начали сегодня шопинг. Не проходит и пары минут, как мы оказываемся на парковке. Как только в поле зрения появляется наша машина, мама устремляется к ней, таща меня за собой.

– Что происходит? – спрашивает на бегу Венди.

– Садитесь в машину, – приказывает мама, и мы быстро забираемся внутрь.

И тут же автомобиль срывается с места. Только когда мы отъезжаем на несколько километров от Айдахо-Фолс, грусть постепенно сползает с меня, словно вуаль. Я делаю глубокий судорожный вдох.

– Ты в порядке? – спрашивает Венди.

Она все еще выглядит безумно смущенной.

– Я просто хочу поскорее попасть домой.

– У нее дома есть лекарства, – вмешивается Анджела. – У нее иногда бывают приступы.

– Приступы? – повторяет Венди. – Ты чем-то болеешь?

– Ну…

Мама бросает на Анджелу раздраженный взгляд.

– Это редкая форма анемии, – спокойно продолжает та. – И иногда бывают такие приступы, отчего она чувствует головокружение и у нее подкашиваются ноги.

Венди понимающе кивает.

– Как в тот день, когда ты упала в обморок в школе.

– Точно. Ей нужно принять таблетки.

– Почему ты мне ничего не сказала? – спрашивает Венди.

Она выразительно смотрит на Анджелу, а затем переводит взгляд на меня, словно спрашивая: «Почему ты рассказала ей, а не мне?» На ее лице отражается обида.

– Да обычно с этим нет никаких проблем, – говорю я. – К тому же мне уже гораздо лучше.

Мы с Анджелой встречаемся взглядами, в которых отражается понимание, что, судя по реакции мамы, у нас очень, очень большие проблемы.

Когда через три часа мы подъезжаем к дому, перед этим высадив Венди у «Ленивой собаки», мама говорит нам:

– Отправляйтесь в комнату Клары и сидите там, пока я не вернусь.

Мы с Анджелой заходим в дом и поднимаемся в мою комнату. И хотя еще не стемнело, я поддаюсь своему желанию и включаю свет.

Мы садимся на кровать и слышим, как мама стучит в дверь Джеффри.

– Эй, – не дождавшись ответа, говорит она. – Я решила подбросить тебя до кинотеатра в Джексоне, раз уж весь день баловала твою сестру. Мне кажется, это справедливо.

Когда они уходят, Анджела обнимает меня и накрывает нас одеялом, потому что я не могу унять дрожь. А затем мы принимаемся ждать. Примерно через час до нас доносится хруст гравия из-под колес маминой машины. Хлопает дверь. Тихо скрипит лестница, пока мама поднимается наверх. А потом раздается еле слышный стук.

– Входи, – хрипло приглашаю я.

Она улыбается, когда видит, как мы прижались друг к другу.

– Зачем ты увезла Джеффри? – интересуюсь я. – Что, если этот мужчина там?

– Я хочу, чтобы вы перестали бояться, – говорит она. – Здесь вы в безопасности.

– Кто это был? – спрашивает Анджела.

Мама покорно и устало вздыхает.

– Это был Чернокрылый. Скорее всего, он случайно там оказался.