Синтия Хэнд - Неземная [litres]

– Это твой брат? – спрашивает Кристиан.

Услышав вопрос, Джеффри поворачивается к нам и слегка приседает, словно готовясь к драке. Когда он замечает нас на крыльце, то поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света, и, прищурившись, пытается разглядеть нас.

– Клара? – окликает он.

И это напоминает мне те дни, когда он в детстве боялся темноты.

– Это я. Ты в порядке? – спрашиваю я.

Сделав несколько шагов к нам, Джеффри попадает в круг света. Его лицо светится бледным овалом в темноте. А от одежды пахнет горелой древесиной.

– Кристиан? – спрашивает он.

– Собственной персоной, – отвечает Кристиан.

– Ты сделала это. Ты спасла его, – говорит брат, и в его голосе явно слышится облегчение.

Я не могу отвести взгляда от его черных крыльев.

– Джеффри, где ты был?

Он взлетает на крышу и осторожно приземляется перед широко раскрытым окном своей спальни.

– Искал тебя, – прервав тяжелую тишину, говорит он и исчезает в комнате. – Не говори ничего маме.

Я смотрю на темное небо, на котором не видно ни звездочки.

– Давай зайдем в дом, пока ничего не случилось, – предлагаю я Кристиану.

– Подожди.

Он поднимает руку, словно собирается коснуться моего лица. Я вздрагиваю, и он замирает. Его пальцы отделяет от моей щеки всего пара сантиметров, но сейчас мы стоим в той же позе, что я видела множество раз в видениях. И мы оба это знаем.

– Прости, – говорит он. – У тебя тут пятно.

Он делает вдох, словно еще раз все хорошенько обдумывает, а затем его рука касается моей щеки. Большим пальцем он гладит мою щеку, вытирая пятно.

– Вот здесь. Уже все.

– Спасибо, – покраснев, говорю я.

И в этот момент распахивается входная дверь, а с порога на нас смотрит Такер. Он обводит взглядом меня, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, а затем Кристиана и руку, которая все так же парит возле моего лица. Озабоченное и любящее выражение лица тут же становится мрачным, с нотками смиренной решимости, которую я уже видела у него, когда он решил расстаться со мной.

Я отскакиваю от Кристиана.

– Такер. Как же хорошо, что ты здесь.

Я бросаюсь в его объятия. И он крепко сжимает меня в своих руках.

– Я не мог уйти, – объясняет он.

– Знаю.

– Нет, я буквально не мог уйти. Меня некому было подвезти.

– А где мама?

– Спит на диване. Несмотря на синяки, ей вроде не так уж плохо. Но она не особо горела желанием со мной общаться.

Кристиан откашливается, словно ему некомфортно находиться здесь.

– Мне пора, – говорит он.

Я медлю. Мне хотелось привести его сюда, чтобы усадить рядом с мамой на диван и попытаться разобраться в происходящем. Но сейчас это невозможно сделать.

– Поговорим позже, – предлагает он.

Я киваю.

Кристиан тут же разворачивается и спускается по ступенькам с крыльца.

– Как ты доберешься до дома? – спрашивает Такер.

Кристиан на мгновение встречается со мной взглядом.

– Я позвоню дяде, – медленно отвечает он. – Доберусь до трассы, а там он меня подберет. Мы живем неподалеку.

– Хорошо, – говорит Такер, хотя явно сбит с толку.

– Увидимся позже, – напоследок бросает Кристиан, а затем разворачивается к нам спиной и скрывается в темноте.

Я затаскиваю Такера в дом, пока он не увидел, как Кристиан взмывает в небо.

– Так значит, ты все-таки успела вытащить его из огня? – спрашивает Такер, когда я закрываю дверь.

– Это долгая история, в которой я еще не до конца разобралась. К тому же она не только обо мне.

– Но все закончилось? Ну, пожар же прошел. Ты выполнила свое предназначение?

Это слово все еще врезается в меня, словно нож.

– Да. Все закончилось.

И это правда. Лес сгорел в пожаре. И видений больше не будет. Но тогда почему меня гложет чувство, будто я лгу ему?

– Спасибо, что спасла мне жизнь, – говорит Такер.

– Не смогла удержаться от этого, – пытаюсь пошутить я.

Но никто из нас не улыбается. И никто не спешит признаваться в любви, хотя нам обоим этого хочется. Вместо этого я предлагаю доставить его домой.

– Снова полетим? – нерешительно спрашивает он.

– Я думала, мы поедем на машине.

– Отлично.

Он наклоняется и пытается быстро, по-джентльменски, чмокнуть меня в губы. Но я не позволяю ему отстраниться. А вместо этого хватаю за футболку и прижимаюсь губами к его губам, пытаясь наполнить этот поцелуй всеми своими чувствами, страхами и такой сильной любовью, что она может причинить боль. Такер стонет и, запустив руки мне в волосы, пылко отвечает мне, пока я не упираюсь спиной в дверь. Меня потрясывает, но я не уверена, моя ли это дрожь или его. Лишь знаю, что не хочу отпускать его снова.

За его спиной громко кашляет мама. Такер отступает от меня и пытается перевести дыхание. Я встречаюсь с ним взглядом и ободряюще улыбаюсь.

– Привет, мама, – говорю я. – Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке, Клара, – отвечает она. – А как ты?

– Все хорошо. – Я поворачиваюсь и смотрю на нее. – Я собиралась отвезти Такера домой.

– Отличная идея, – соглашается она. – Но затем сразу же возвращайся.

Высадив Такера, я возвращаюсь обратно и сразу же отправляюсь принять душ. Я выкручиваю краны на полную и встаю под воду. Когда она начинает струиться по моим волосам и лицу, я наконец позволяю себе заплакать, пока тяжесть в груди не уменьшается. И только потом призываю крылья и тщательно смываю с них сажу. Отчего вокруг ног собирается маленький водоворот из серой воды. Я мылю перья, пока они не становятся чище, но они все равно остаются не такими белыми, как раньше. Интересно, станут ли они когда-нибудь такими же яркими и красивыми?

Когда горячая вода заканчивается, я вытираюсь полотенцем и не спеша расчесываю волосы. Но так и не могу заставить себя посмотреть в зеркало. Вместо этого ложусь в кровать, и хотя чувствую, что сил не осталось совсем, все равно не могу заснуть. Через какое-то время я сдаюсь и спускаюсь на первый этаж. Открыв холодильник, я разглядываю продукты, но в итоге решаю, что не голодна. Попытка посмотреть телевизор тоже не увенчалась успехом. А отсветы экрана на стенах и вовсе пугают, хотя я и понимаю, что в комнате никого нет.

Кажется, у меня появилась боязнь темноты.

Я отправляюсь в мамину комнату. Мне казалось, что она начнет расспрашивать меня обо всем по возвращении от Такера, но к тому времени мама уже вновь уснула. Я тихо захожу в ее спальню и просто смотрю на нее, желая находиться поближе к ней, но при этом боясь разбудить. Луч света из коридора падает на нее. Свернувшись калачиком посреди огромной кровати и положив одну руку под голову, она выглядит невероятно слабой и маленькой. Я делаю шаг вперед и касаюсь ее плеча, которое, к моему удивлению, снова холодное. Она хмурится.