Роберт Хейс - Верность и Ложь

Тогда Дрейку пришла в голову мысль. Если он собирался лечь и уплыть в ничто с этой женщиной, то по крайней мере сначала он хотел её попробовать. С нежностью, о которой пиратский капитан в себе и не подозревал, он нагнулся над лицом Бек и прижал губы к её губам. Спустя мгновение она поцеловала его в ответ.

Веки Бек медленно затрепетали и открылись, и она посмотрела на него своими ледяными голубыми глазами. Как раз в тот миг, как он понял, что тыкает её в ногу, что-то столь же твёрдое, но куда более опасное уткнулось ему в живот.

– Хули ты делаешь? – сонно пробормотала Бек, отделив свои губы от его губ. Он почувствовал, как её принуждение омывает его, и хотя его воля, как обычно, ускользнула, тот факт, что она держала его на мушке, вынудил его ответить правдиво.

– Целую тебя. – Он улыбнулся.

– Почему я на земле? – сказала Бек, словно только сейчас заметила, что она в горизонтальном положении. Арбитр отпихнула Дрейка и быстро села, но спустя мгновение её взгляд стал пустым, и Бек рухнула назад.

– Что ты со мной сделал? – Её голос казался далёким и сонным.

– Не я. Это что-то в лесу. Магия, наверное. – Дрейк понял, что ему трудно сосредоточиться. Единственная причина, по которой он не лежал рядом с Бек, заключалась в том, что он хотел лежать на ней, но даже сейчас, когда его голова настолько замутилась, он не думал, что арбитр позволит ему сделать это, не вытащив пистолет.

– М-м-м. – Тихий звук слетел с губ Бек, её глаза снова закрылись, и пистолет выпал из руки. – Магия.

Хотя голова будто была полна морской пены, Дрейк увидел шанс и ухватился за него. Он закинул одну ногу на тело Бек, а вторую подтянул, усевшись на арбитра.

Муравьёв становилось всё больше – казалось, лес ожил, киша ими. Они бегали по рукам Бек, оставляя там маленькие красные следы. Дрейк наклонился, взглянуть поближе, и понял, что это кровь. Её кровь. Маленькие муравьи поедали её заживо, пока она лежала в ступоре. Дрейк понимал, что это ужасно, но он никак не мог заставить себя переживать. И на самом деле он хотел лишь лечь, словно всё это происходило с кем-то другим.

С последними остатками сознания, Дрейк поднял здоровую руку и опустил, сильно шлёпнув Бек по лицу как раз перед тем, как его глаза снова закрылись, и он упал в объятья темноты.

– Нам продолжать или прекратить? – сказал пират с голой грудью, один из людей Дрейка.

Килин подумал об этом, и хорошего ответа в голову не пришло. Дрейк и его цепной арбитр пропали – прошло уже несколько часов, как они ушли в джунгли, и с тех пор их никто не видел. И теперь, видимо, все решили, что Килин во главе всей колонизации. К несчастью, нужно было принимать решения, и Килин понятия не имел, какой вариант правильный.

Проблема заключалась в свете – а точнее, в быстром его уменьшении. Пытаясь избавиться от монстров, они прочесали пока намного меньше половины берега, а это оставляло тварям много песка, под которым можно прятаться. Если продолжать в угасающем свете, то командам потребуются факелы, и даже с ними задача станет куда более опасной. Однако, если они сейчас остановятся, то не было гарантии, что твари не будут двигаться ночью под песком, и тогда пиратам придётся всё начинать заново.

Килин обдумывал выбор, а остальные стояли и ждали его решения. То, что никто не предлагал никаких вариантов, только подтверждало, насколько невозможным на самом деле был выбор.

– Уводите команды, – сказал он. – Поставим лагерь прямо перед верхней линией прилива и окружим факелами. Отправим половину команд на корабли на ночь – нет нужды всем сидеть здесь.

– А зачем вообще кому-то сидеть? – Усмехнулся Смити.

– Потому что Дрейк может ночью вернуться, и если так, то я хочу, чтобы на берегу оставался кто-то, куда он сможет направиться.

– Ага, – согласился пират с голой грудью. – Кэп может вернуться. – Он почти напрашивался на спор со Смити, и Килин искренне надеялся, что его квартирмейстер примется возражать. У самого Килина не было лёгкого способа избавиться от враждебного дурака, но неплохо было бы, если б его проткнул кто-нибудь из команды Дрейка.

– Молодец, Смити, – улыбнулся Килин. – Ты только что вызвался сидеть в первом дозоре. Вы двое остаётесь с ним. – Он указал на гологрудого пирата и ещё на одного из команды Дрейка.

– Могу я чем-то помочь? – подал голос первый помощник Дрейка со своего места у поварского костра.

– Мне нужны двадцать человек на берегу, из обеих команд, а остальных вернуть на ночь. Никакого рома для тех, кто остаётся, и оружие держать наготове всю ночь. Ещё не помешает линия факелов до джунглей – воткнуть там, где песок уже прочёсан. Если Дрейк вернётся ночью, я хочу, чтобы он шёл по безопасному пути.

– Ясно, – сказал тот, поднимаясь, и свет костра отражался от его молочно-белого глаза. – Ты, как я понимаю, и сам остаёшься.

– Ага.

– Хорошо. Я назад, на "Фортуну". Не забудь просигналить, если Дрейк вернётся ночью.

– А ты, кажется, не беспокоишься о своём пропавшем капитане, – сказал Килин, когда тот направился прочь.

Первый помощник Дрейка рассмеялся.

– Сомневаюсь, что даже на Синто Сена достаточно смертей, чтобы отправить Дрейка Моррасса в могилу.

Глаза Дрейка распахнулись, и его взору предстало озабоченное лицо арбитра Бек, смотревшей на него сверху вниз. Было темно, как в тюремной камере глубоко под землёй. Воспоминания были весьма тревожными, так что Дрейк отбросил их и сосредоточился на смотревшей на него женщине. За её спиной была скала, и доносились мерные звуки капающей воды – довольно скоро Дрейк сообразил, что они в пещере.

Открыв рот, чтобы заговорить, Дрейк обнаружил, что его горло пересохло, как раскалённый песок на солнце, и закашлялся. Перед ним появился бурдюк с водой, и Дрейк инстинктивно к нему потянулся. Бек отодвинулась, и Дрейку оставалось лишь смотреть на тёмную скалу.

Глотнув воды, Дрейк покопался в памяти, пытаясь понять, как они оказались в пещере. Последним, что он помнил, были… муравьи. Муравьи и мысль об обнажённой Бек. Удивительное сочетание воспоминаний.

– Спасибо, – сказала Бек откуда-то из темноты.

– А? – едва удалось пробубнить Дрейку между глотками воды.

– Ты нас обоих спас.

Дрейк с трудом уселся, обратив внимание, сколько боли вызывало каждое движение – казалось, на теле не осталось почти ни одного не побитого и не израненного участка. Он едва видел маленькую фигуру, в одиночестве сидевшую в темноте, и догадался, что это Бек.

– Не припоминаю, чтоб я кого-нибудь спасал, – возразил он, хотя часть его не соглашалась и утверждала, что это наверняка правда, каким бы невероятным это не казалось. Дрейк Моррасс никогда не упускал возможности приписать себе любой подвиг.