Терри Пратчетт - Маленький свободный народец

Неуверенно ступая по скользким камням в холодной воде, Тиффани подошла ближе и передала пикстам Винворта. Ему всё происходящее явно казалось очень забавным.

— Пи-пи-писклики! — завопил он, когда его опустили в лодку.

Это была его первая и пока что единственная шутка, так что он повторял её снова и снова.

— Эт’ да, — сказал Явор Заядло, запихивая Винворта под скамью. — А ща утихни там и чтоб ни гугукс про конфекты, а то дядя Явор надерёт тебе ухи, смекашь?

Винворт хохотнул.

Тиффани побежала по берегу и помогла Роланду встать на ноги. Он открыл глаза и уставился на неё мутным взглядом.

— Что пр’сходит? — промямлил он. — Мне такая ерунда присни… — Тут он снова закрыл глаза и обмяк.

— Полезай в лодку! — прикрикнула Тиффани, волоча его по берегу.

— Раскудрыть, мы что, волокём с собой этот чих напрасный? — Явор Заядло взял Роланда за штаны и затащил на борт.

— Разумеется! — отрезала Тиффани, забираясь в лодку сама.

Только она успела усесться на дно, как волны подхватили судёнышко. Вёсла со скрипом и плеском вошли в воду, и лодка толчками двинулась вперёд. Она покачнулась раз-другой от волны, а потом быстро заскользила по морю. Пиксты ведь были очень сильными, что ни говори. И хотя им приходилось виснуть на вёслах гроздьями, или карабкаться друг другу на плечи, или просто цепляться за что придётся, так что каждое весло смахивало на поле боя, тем не менее вёсла чуть не гнулись от усердной гребли.

Тиффани постаралась взять себя в руки и не обращать внимания на тревожное чувство, сосущее под ложечкой.

— Правьте к маяку! — сказала она.

— Ах-ха, я и сам скумекснул, — отозвался Явор Заядло. — Эт’ ж единое место тута, да и Кралька свет не уважухает. — Он усмехнулся. — Хорош сон, хозяйка. Небо зырила?

— Обычное небо, синее.

— Не то чтоб оно прям-таки небо. Зырь назади.

Тиффани повернулась. Небо было синее. Очень синее. Но за кормой, высоко над удаляющимся пляжем, тянулась жёлтая полоса. Она казалась очень далёкой и широкой, много миль в ширину. А посреди неё, нависая над землёй, как огромная галактика, серо-голубой из-за расстояния висел спасательный круг.

На нём задом наперёд огромными буквами — каждая больше луны — было написано:

НАТИПАК ЙЫЛЁСЕВ

— Так мы что, в обёрточной картинке? — спросила Тиффани.

— Ах-ха, — ответил Явор Заядло.

— Но море… оно как настоящее! Солёное, мокрое и холодное. Не похоже на картиночное! В моём сне оно не было солёным и холодным, — сказала она.

— Нды? Тады, выходит, оно картинка снаружи и настояшшее изнутрей. — Явор Заядло кивнул. — Мы, знашь, по всяко-разным мирам побегали, тырючи, и от что я тебе сказану: Вселенная — куды поболе за-пу-тан-ная штука, чем зырится снаружи.

Тиффани достала из кармана грязную, измятую обёртку и снова уставилась на неё. Там был маяк и спасательный круг, да. Но самого Весёлого Капитана там не было. Зато была крохотная гребная лодка — точка на фоне нарисованного моря.

Она подняла глаза. Перед огромным, мутным спасательным кругом собирались грозовые тучи — чёрные, длинные, с рваными краями. Они приближались и клубились.

— Недолго ж она искала путь внутрь, — пробормотал Вильям.

— Да, — сказала Тиффани. — Но это мой сон. Я знаю, что будет дальше. Гребите, не останавливайтесь!

Несколько туч вперевалку пролетели у них над головой и вдруг спикировали в море. Они исчезли под водой, словно водяной смерч, запущенный задом наперёд.

Пошёл дождь, такой сильный, что сквозь него было трудно разглядеть что-нибудь.

— И это всё? — удивилась Тиффани. — Всё, что она может?

— Сумлеваюсь, — сказал Явор Заядло. — А ну кыкс, ребя, навались!

Лодка рванула по волнам, перепрыгивая с гребня на гребень.

Но, против всех законов, теперь ей приходилось карабкаться вверх. Море впереди вздыбилось горой, и лодку стало сносить назад.

Что-то поднималось из глубин. Что-то огромное и белое расталкивало море в разные стороны. Водопады рушились вниз по склонам огромного белого купола, вздымающегося всё выше и выше к грозовому небу.

Вот он стал ещё больше и продолжал расти. И наконец появился глаз. Маленький, по сравнению с гигантской головой, он повернулся в глазнице и уставился на крохотную лодку.

— От это балда! Это даж Громазду Йану цел день пинать — не перепинать. Греби, ребя, завтремки возвернёмся и допинаем!

— Это мой сон, — сказала Тиффани спокойно, как только могла. — Это рыба-кит.

«Только во сне не было запахов, — добавила она про себя. — А тут отчётливо пахло солью, рыбой и тиной…»

— А что оно жракс? — спросил Туп Вулли.

— Ой, это я знаю! — сказала Тиффани. (Лодка всё прыгала по волнам.) — Киты совсем не опасны, они едят только очень-очень маленьких созданий…

— Гребайте как черти, ребя! — заорал Явор Заядло.

— А почём ты бум-бум, что оно тока мал-мелюзгу ест? — уточнил Туп Вулли. (Рыба-кит начала открывать пасть.)

— Я отдала целый огурец за урок по Жителям Морских Глубин, — объяснила Тиффани. (Их окатило солёной водой.) — У китов даже зубов нормальных нет!

Раздался скрип, и в лица им с ураганной силой дохнуло дурным запахом из рыбьего рта. Рта, полного огромных острых зубов.

— Нды? — сказал Туп Вулли. — Ты тока не обижукайся, но, кажись, этая зверюжина в другенной школе училась.

Потоком воды их отнесло от рыбы-кита, и Тиффани увидела всю исполинскую голову целиком. И чем-то, хотя она и не смогла бы объяснить, чем именно, рыба-кит походила на Королеву. Королева была где-то там, в этом чудовище.

Тиффани снова охватила злость.

— Это мой сон! — крикнула она, глядя в небо. — Я его сотни раз видела! Не смей в него лезть! И киты не едят людей! Это знает каждый, у кого есть хоть капля мозгов!

Хвост размером с пастбище поднялся и ударил по воде. Рыба-кит устремилась вперёд.

Явор Заядло отбросил жёлтую шляпу и вытащил меч:

— Лады, не вышло. Ну, чучундра мелкая, ща мы тебе устроим колики-болики!

— Ах-ха! Прорубнёмся наружу! — закричал Туп Вулли.

— Нет! — сказала Тиффани. — Продолжайте грести!

— Нак-мак-Фигли никогды не повертаются к врагу задом! — заорал Явор Заядло.

— А вы и не повернётесь, грести-то надо спиной вперёд!

Фигль, похоже, смирился.

— Ах-ха, об этом я не смекснул, — сказал он, снова усаживаясь на скамью.

— Гребите! — повторила Тиффани. — Мы уже почти у маяка!

Ворча, потому что, хоть смотрели они на врага, плыли-то они от него, пиксты налегли на вёсла.

— Какая, однако, балда здоровушша, — сказал Явор Заядло. — Эй, гоннагл, кыкс по-твоёму, громазда та балда или не?

— Весьма гррромаздая, Яворрр, я бы сказал, — отозвался Вильям, работавший в команде второго весла. — На самом деле, я даж рискну употррребить слово «огррромная».