Терри Пратчетт - Вольный народец

Некоторые вещи начинаются раньше других.

Это был летний дождик (к сожалению, не знающий об этом), хлеставший со скоростью зимней метели.

Мисс Проникация Тик сидела в небольшом шалаше, дырявая крыша которого могла защитить ее от непогоды, и исследовала Вселенную. Она не замечала дождь — ведьмы быстро сохнут.

Исследование проводилось при помощи нескольких последовательно связанных прутиков, камня с дыркой, яйца, одного из чулок мисс Тик (в котором тоже была дырка), булавки, листка бумаги и крошечного огрызка карандаша. В отличие от волшебников, ведьмы умеют довольствоваться малым.

Предметы были связаны и переплетены вместе, чтобы сделать э… устройство. Оно странно двигалось, когда его покачивали. Например, казалось, что один из прутиков прошел сквозь яйцо и вышел с другой стороны, не оставив следа.

— Да, — сказала она спокойно, не обращая внимания на дождь, поливающий ее шляпу. — Так и есть. Определенно рябь на теле мироздания. Очень беспокойная. Вероятно, есть вступление в контакт с другим миром. Ничего хорошего. Я должна пойти туда. Но… как чувствует мой левый локоть, ведьма там уже есть…

— Тогда она это уладит, — сказал тоненький и пока таинственный голос где-то в районе ее ног.

— Нет, этого не может быть. В той стороне страна мела, — возразила мисс Тик. — Нельзя вырастить хорошую ведьму на мелу. Материал еще тяжелее, чем глина. Нужна хорошая твердая скала, чтобы взрастить ведьму, поверь мне! — мисс Тик покачала головой, разбрызгивая капли дождя. — Но мои локти вообще-то очень надежны. [1] Люди говорят: «Слушайте свое сердце». Ведьмы учатся слушать и другие органы тоже. Удивительно, о чем могут поведать ваши почки!

— Что говорить? Пойдем, посмотрим, — сказал голос. — Мы не сделаем ничего хорошего, оставаясь здесь, не так ли?

Это было верно. Лоуленд не подходил для ведьм. Мисс Тик зарабатывала на хлеб врачеванием и предсказанием неприятностей [2] Обычные гадалки говорят вам то, что вы хотели бы услышать. Ведьмы говорят вам то, что будет на самом деле, хотите вы этого или нет. Достаточно странно, что ведьмы имеют тенденцию быть более точными, но менее популярными. (Примечание автора). и спала в сараях большинство ночей. Еще ее дважды бросали в водоемы.

— Я не могу встревать, — сказала она. — Не на территории другой ведьмы. Это никогда не работает. Но… — она сделала паузу, — ведьмы просто так, из ниоткуда не появляются. Давай посмотрим…

Она вытащила из кармана надколотое блюдце и слила в него воду, собравшуюся у нее на шляпе. Из другого кармана она вытащила бутылочку чернил и влила немного, чтобы подчернить воду. Затем она спрятала блюдце в ладонях, чтобы не попали капли дождя, и вся обратилась в зрение.

Тиффани Болит лежала на животе у реки, щекоча форель. Девочке нравилось наблюдать за ее смехом, похожим на пузыри.

Неподалеку, там, где берег переходил в гальку, ее брат Вентворт валял дурака с палкой и почти наверняка уже стал липким.

Что угодно могло сделать Вентворта липким. Вымытый и высушенный, оставленный на чистом полу на пять минут, Вентворт становился липким.

Казалось бы как? Однако он становился липким, и все тут. Но присматривать за ним было легко, особенно если запретить ему есть лягушек.

Существовал маленький кусочек мозга Тиффани, который не был слишком уверен в имени Тиффани. Ей было девять лет и чувствовалось, что нужно более твердое имя, которое бы ей соответствовало. К тому же вот только на прошлой неделе она решила, что когда вырастет, станет ведьмой. И она была уверена: «Тиффани» не сработает. Люди засмеют.

Другая — б ольшая часть мозга Тиффани — думала о слове «сусуррус». Это было не то слово, о котором большинство людей когда-нибудь задумывается. Так же, как ее пальцы потирали брюшко форели, она перекатывала это слово в голове из стороны в сторону.

Сусуррус… согласно словарю ее бабушки это означало «низкий мягкий звук, нашептывание или бормотание». Тиффани нравился вкус слова. Оно наводило на мысли о таинственных людях в длинных плащах, нашептывающих важные тайны за закрытыми дверями: сусуррус, сусуррус…

Она прочитала словарь от корки до корки, ведь никто не сказал ей, что этого делать не стоит.

Внезапно выйдя из задумчивости, Тиффани поняла, что обрадованная форель уже смылась. Но что-то еще виднелось в воде всего в нескольких дюймах от ее лица.

Это была круглая корзинка, не больше половинки кокосового ореха, чем-то обмазанная, чтобы заткнуть дырки и позволить конструкции плавать. В ней стоял маленький человечек, не больше шести дюймов ростом. У него была копна растрепанных рыжих волос, в которых запутались несколько перьев, бусинок и лоскутков. Его рыжая борода, была в той же степени растрепанности, что и волосы. Остальные части тела, там, где не были покрыти синими татуировками, закрывались крошечной клетчатой юбкой. Человечек грозил Тиффани кулаком и кричал:

— Кривенс! Свали отсюда, ты, малявка дурная! Тут Зеленая Башка!

С этими словами он дернул за кусок веревки, свисающий с борта лодки.

Из-под воды показался второй рыжий человечек, хватающий ртом воздух.

— Не время рыбачишь! — сказал первый человечек, затаскивая второго на борт. — Зеленая Башка идешь!

— Кривенс! — воскликнул пловец, отплевываясь от воды. — Давай гетьски!

Он ухватил крошечное весло и быстрыми взмахами вперед и назад придал корзине хорошее ускорение.

— Простите! — окликнула их Тиффани. — Вы феи?

Ответа не последовало. Лодочка исчезла в тростниках.

«Наверное, нет», — решила Тиффани.

И вдруг, к ее огромному восхищению, сделался сусуррус. Ветра не было, но ольха на берегу встряхнулась и зашелестела листьями. Так же поступили и тростники: они не сгибались — лишь слегка размылись их очертания. Все расплылось, как будто что-то подняло мир и встряхнуло его. Воздух шипел, будто какие-то люди шептали за закрытыми дверьми…

Вода вдоль берега, где Тиффани было едва по колено, запузырилась и внезапно стала темнее и зеленее, как будто река здесь была намного глубже…

Девочка сделала несколько шагов назад, как вдруг длинная тощая рука выскочила из воды и начала злобно шарить по берегу в том месте, где она только что стояла. На мгновение Тиффани увидела тонкое лицо с длинными острыми зубами, огромными круглыми глазами и мокрыми зелеными волосами, похожими на водоросли, а затем оно погрузилось обратно на глубину.

К тому времени, когда вода сомкнулась, Тиффани уже мчалась вдоль берега к небольшому пляжу, где Вентворт лепил куличики с лягушками. Она подхватила малыша, как только рябь пошла выписывать зигзаги вдоль берега. Еще раз вода вскипела, зеленоволосая тварь выскочила, и ее длинные руки вцепились в грязь. Потом чудище закричало и рухнуло обратно в воду.