Евгений Щепетнов - Время зверей [СИ]

Все это мелькает в голове буквально за долю секунды, даже не мелькает — это все на уровне инстинктов: шаг, хватаешь автомат, щелк! Флажок сброшен. К плечу. Бах! Противник валится назад, встреченный выстрелом в упор. Стрелял в грудь, потом добил лежачего — выстрелив в голову. А теперь разберемся с остальными!

Быстро перемещаюсь в сторону крузака, дерганым ритмом меняя направление движения и фиксируя взглядом сектор обстрела. Замечаю движение за капотом — дважды стреляю в открывшееся колено. И само собой — попадаю. Человек со стоном и руганью падает, и тогда я стреляю ему в грудь, когда он уже лежит на асфальте.

Дальше, дальше! По дуге обхожу крузак, снова отмечаю движение — уже сзади, у заднего бампера лендкрузера — падаю на живот и стреляю по двум парам ног. Стрелки валятся, и тогда я их добиваю выстрелами в голову.

Вовремя! Затвор автомата клацает и не возвращается на место, становясь на задержку. Сую руку в кобуру…а пистолета-то и нет! Бросил, когда подхватывал автомат! Некогда было с ним заниматься! Теперь меня можно брать голыми руками. Если силенок хватит, конечно. Самурай без пистолета — это все равно как самурай с пистолетом — только без пистолета. Перефразировал, ага. Но вполне соответствует правде — у меня еще и нож, пристегнутый на левом предплечье. Без ножа и пистолета я только на женщине, и то — они всегда лежат рядом, на тумбочке. Нож для меня — как скальпель для хирурга, и владею я им ничуть не хуже, чем лучшие из врачей-микрохирургов своим инструментом.

Еще один! Пули дырявят капот рядом со мной, я опрокидываюсь на спину, изображая безвременную гибель. Само собой — он должен проверить. Как без контрольного выстрела? Совсем нельзя без контрольного выстрела! А вдруг выжил? Бабла не получишь! И за себя, и за своих друганов.

Выходит из-за машины, автомат откидным прикладом уперт в плечо. Нацеливает ствол, но… не успевает — я уже достал из ножен небольшой длинный узкий нож, больше похожий на стилет, и без размаха, одной кистью бросаю его в стрелка. Точно в глаз. Не в горло, а именно в глаз! Даже если бы не попал туда, куда хотел, или нож ударил рукоятью — все равно бы покалечил, ошеломил — на то и расчет. Но я попал. Нож вошел по самую рукоятку и парень умер мгновенно, даже не поняв, что случилось. Я не знаю, что при этом чувствует мозг — вспышку? Укол, будто в глаз ужалила пчела? Не знаю. И честно сказать — знать этого не хочу. Пусть другие знают. А я им помогу — чем могу.

Автомат ударился об асфальт всего в метре от меня, я бросился к нему, схватил, и тут же метнулся назад, спасаясь от выстрелов со стороны первого фургона. Водитель? Еще один боевик? Да какая разница?! Похоже, что он остался один.

Не переключаю предохранитель с автоматической стрельбы, отпрыгиваю в сторону и короткими очередями по два-три патрона гашу этого стрелка. Три секунды — и магазин пуст. «Рожок», как его называет обыватель. Впрочем, чего греха таить — иногда так называет и наш брат, вояка.

Вояка? Разве я — вояка? Можно ли считать мента военным человеком? Наверное — нет. А убийцу? Киллера? Можно? Если он владеет стрелковым оружием, как цирковой стрелок, и как цирковой метатель ножей попадает клинком туда, куда хочет попасть? Сложный вопрос, и неуместный в этой ситуации.

Подбираю свой пистолет, автоматически, не думая меняю магазин, ставлю на боевой взвод и осторожно обхожу машины по кругу, ожидая движения и выстрелов. Но ни движения, ни выстрелов не происходит. И только тогда я замечаю, что мимо не едут машины, что возле меня — только изрешеченные пулями автомобили и трупы в разнообразных живописных позах. Похоже что водители, не будь дураками — притормозили на трассе и теперь дожидаются, когда все наконец-то закончится. Зачем подставляться под выстрелы?

Сажусь в свою машину держа в руке пистолет, и откинувшись на спинку кресла смотрю в мертвое лицо Нади. Вот и все. Я снова один. Эта мысль бьется в голове, стучит, будто молотом, и мне очень, очень плохо.

Когда-то у меня была семья, дочка. Их сбил подлец на черном фургоне. Я едва не помер, тихо спивался в своей пустой квартире, а потом…потом встретил Сазонова, о котором я до сих пор так ничего и не знаю, кроме того, что он нечеловечески силен, быстр и умеет убивать людей такими разнообразными способами, что обычный человек даже не поверит — как легко можно это с ним проделать. Я отомстил за свою семью. Убил всех, кто был причастен к гибели моих близких, и всех, кто оправдал убийц. А за это заплатил — был исполнителем для Сазонова. Палачом, который чистит мир от негодяев, давно и зря коптящих наш небесный свод.

За эти годы я сумел организовать целую империю, подмяв под себя весь охранный бизнес Города, фактически превратившись во что-то вроде «смотрящего», если использовать термины уголовного мира. Впрочем — и никакого уголовного мира в Городе больше не было. Я их просто уничтожил. Выбил всех мало-мальски значимых уголовных авторитетов, а потом — всех, кто встал на их место. Теперь я можно сказать, богат — свое офисное здание в центре города, дом в пригороде, кругленькая сумма на счетах предприятия, и еще кое-где есть денежки, наличными и безналичкой.

Надю я встретил еще до того, как бросил выпивать и занялся истязанием своего тела, готовясь наказать негодяев, разрушивших мою жизнь. Она была очень похожа на сослуживицу, с которой у меня были кое-какие…хмм…близкие отношения. Та была замужем, так что перспектив, кроме обоюдоприятного секса у нас не было никаких, и наши отношения постепенно перешли к изначальному варианту, то есть — к ровным дружеским служебным.

А вот с Надей у нас вроде как получилось. Вроде как — потому что я никогда не любил ее так, как когда-то любил свою покойную жену — до воя, до скрежета зубовного, до трясущихся рук и мороза по коже. Да, я ее люблю…любил. И за нее порвал бы любого (и рвал!). Но как с покойной женой…больше такого не будет. Наверное, такое случается один раз в жизни, и то — не у всех. Далеко не у всех.

Мимо проехала машина — одна, другая. А я все сидел, и тупо смотрел перед собой — залитое кровью Нади лобовое стекло покрыто сетью трещин и круглых отверстий от пуль калибра 5.45. В голове пусто и гулко, как в пустой комнате, из которой вынесли всю мебель. Я чувствовал — все закончилось. Закончился период моей благополучной, сытой жизни. Да, по большому счету я ожидал, что когда-нибудь закончится примерно так — автоматы, боевики, пороховая гарь и лужи крови. Но чтобы ТАК?! Чтобы с убийством Нади?

И в голову вдруг долбануло: а как же мои подчиненные?! Почему я тупо сижу и никому не звоню?! Чего жду?! Нет, так-то я знаю, чего жду — ментов, которые приедут, и начнут выедать мне мозг допросами и опросами, но своих-то я должен был предупредить! Почему сижу?!