Александр Темной - Джина

Но Иван, похоже, не обратил на даму в халате внимания и продолжал истошно орать, удобряя свою речь, обращенную к неведомым даже ему силам, отборным матом.

— Как так, бл… — донес ветер обрывки его слов. И обращены они были явно не к женщине с первого этажа.

Не став дослушивать угрозы женщины, которая уже собиралась натравить на тщедушного юнца своего мужа-качка, Ваня пересек двор и остановился на обочине дороги, вытянув руку перед проезжающей мимо видавшей виды иномаркой. Та тут же остановилась, водитель услужливо распахнул пассажирскую дверь, и машина рванула с места. Видимо, Бобров сильно торопился.

Ковер-самолет взлетел и поплыл по воздуху следом за иномаркой, иногда чуть-чуть отставая от неё, иногда нависая прямо над крышей, обгаженной птицами.

Машина выехала за пределы Челябинска и остановилась в пригороде, у моста над железнодорожными путями.

Ваня выскочил из иномарки и начал взбегать на мост. Остановившись на середине моста, начал вертеть головой. Сомнений не было в том, что он дожидался поезда.

Ковер-самолет завис в воздухе напротив моста. И Ваня увидел бы Светлова и его подругу, если бы не маскировка ковра и его пассажиров.

— Он что, хочет с моста сигануть? — Андрей посмотрел на Джину.

— Сам-то не видишь? — вопросом на вопрос ответила она.

— Неужели он такой дурак, что одного раза ему мало? Другой бы уже отказался от самоубийства, а этот…

— Дурак! — подтвердила Джина, согласно кивнув. — Если честно, я уже жалею, что подписалась на его спасение. Если он будет жить, он ведь будет плодиться. И родятся от него такие же дураки…

— …С суицидальными наклонностями! — добавил Андрей.

Тем временем «дурак» увидел пассажирский поезд, несущийся по рельсам и разрезающий темноту своими огнями. Бобров заметно оживился, словно в поезде ехал какой-то его родственник, которого он пришел встречать. Перекинув сначала одну ногу через ограждение моста, потом — вторую, он стоял, глядя вниз, держась руками за перила. Он ждал, когда поезд окажется под ним, и отпустил руки как раз в тот момент, когда тепловоз проскочил под его ногами.

Чародейка сделала магический пасс рукой. И Бобров полетел вниз. Причем, он даже не летел, а парил в воздухе, как осенний лист. Парил ровно столько, сколько времени потребовалось поезду, чтобы проехать под мостом и скрыться вдали. На соседнем пути остался лежать лишь Ваня. Сначала он просто лежал, не издавая никаких звуков, глядя в тёмное небо. Может, разглядывал звёзды, может, обдумывал сложившуюся ситуацию. Потом он поднялся на ноги и начал изрыгать ругательства, грозя кулаками небесам и вслед давно уже исчезнувшему из поля видимости поезду.

Израсходовав весь свой словарный запас, Бобров поднялся по насыпи, проголосовал на обочине и остановил машину. Это была та же потрепанная иномарка, которая привезла Ваню в пригород. Но «дурака» это не смутило. Он забрался в салон, и машина покатила в сторону города. Ковер-самолет с находящимися на нем двумя членами экипажа полетел следом. Никто из людей этого даже не заметил.

Иномарка остановилась там же, где подобрала Боброва. Кинув комок смятых купюр в приоткрытое окно пассажирской дверцы, Иван, ссутулившись и засунув руки в карманы дырявых джинсов, направился в окруженный несколькими многоэтажными домами двор. Быть может, тот самый двор, в котором прошло его детство, в котором, ещё, будучи мальчиком, Ваня Бобров играл с мальчишками в футбол, может, дрался. Но это было тогда, а тем вечером во дворе не было ни одной живой души. Некому было набить морду и не с кем было поиграть.

Подойдя к спортивной площадке, Иван сначала уставился на высокий турник, потом начал что-то искать, подходя к урнам с мусором, роясь в них. Так и не найдя ничего, что его на тот момент интересовало, отправился на помойку, откуда вернулся с пустым ящиком и с веревкой. После этого он поставил ящик под турником, встал на него ногами и принялся закреплять на горизонтальной штанге турника петлю. Времени на петлю у него ушло гораздо больше, чем на поиск ящика и веревки, из чего Светлов сделал вывод, что парень готовился к уходу в мир иной основательно.

Ковер-самолет приземлился в паре метров от турника, но дурачок-Иванушка его не видел. Также он не видел и не слышал Андрея с Джиной, которые, глядя на его попытку самоубийства номер три, тихо переговаривались.

Светлов:

— Я-то думал, что он угомонится. Может, станем видимыми и проявимся, наконец?

Джина:

— Пока всё идёт по плану. Смотри и не отвлекай меня. И сам не отвле-кайся.

— Ладно. Уговорила. — Андрей погладил свою бородку.

В тот самый момент Иван Бобров сунул голову в петлю, поправил мощный узел и оттолкнулся от ящика.

Раздался скрип, ящик упал на бок, под турником. Тут же рядом с ним упал юный суицидник, зарывшись лицом в пыль. А над ним на легком ветру покачивался конец веревки, поигрывая оборванными волокнами, словно помахивая рукой Ивану.

— Появляемся, — вполголоса сказала Джина.

— Понял, — тихо произнес Светлов.

Он ожидал, что их проявление просто шокирует неразумного юношу, тот падет на колени, начнет молиться и всё такое, но Иван Бобров так увлеченно крыл матом веревку, что даже не заметил появления странной парочки в национальных тунисских костюмах. Лишь только после того, как Джина окликнула юного суицидника по имени, тот обернулся и переключил своё внимание на Андрея и его подругу.

— Откуда вы меня знаете? — без тени удивления в голосе спросил Иван, словно он был знаменитостью, и его каждая собака здешняя знала.

— Мы всё о тебе знаем. — В голосе чародейки вдруг появились нотки жесткости, как у училки начальных классов, которая отчитывает нерадивого ученика.

— Мы обо всех всё знаем, ведь мы — ангелы… — Андрей замолчал, ища подходящее слово. Джина тут же помогла ему:

— Ангелы жизни.

— Ну, да. Рассказывайте мне тут сказки, — тихим, но злобным голосом произнес Ваня, разглядывая наряды новоявленных «ангелов». — Вы- актеры. Вас моя мать наняла.

— Ты ошибаешься, — безапелляционным тоном продолжала Джина. — Мы здесь по указке свыше, чтобы спасти тебе жизнь. Ты что, не понял, что уйти из жизни у тебя не получится.

— Это почему? — Иван сдвинул брови.

— Потому, что ты должен закончить гимназию, поступить в институт, закончить его, устроиться на высокооплачиваемую работу, жениться и умереть в глубокой старости, дожив почти до ста лет, в окружении многочисленных родственников. — Джина вздохнула. — Судьба у тебя такая. И высшие силы не дадут тебе умереть сегодня.

Наверняка, такая проникновенная речь на кого угодно произвела бы должное впечатление, но, видать, Иванушка-дурачок был именно дурачком, а не кем угодно. Поэтому всё понял неправильно, по-своему.