Энтони Строк - Придуманное созвездие

— Познакомишь меня со своей подругой? — Янс сжал руку Альрина, тот вскрикнул. — Ты рассказал нам о ней слишком мало.

Предатель предает. Прописная истина, все ясно и не слишком оригинально, а все дело в том, что перед тем как бросить на стол карты, Старуха Судьба 5 5 Судьба терпеть не может, когда ее так называют. Она и сама прекрасно знает, что старая, не обязательно ей об этом напоминать. ловко тасует их, мастерски, профессионально, но загвоздка в том, что как бы хороша она ни была, Судьба все равно играет одними и теми же картами.

— Прости меня, у меня не было выбора! — взмолился Альрин.

— Заткнись. — Янс не повышал голоса, он вел себя спокойно, как хозяин в своем доме. — Ты на частной территории, наемница.

— Я в любой момент могу уйти. — я попыталась двинуться в сторону, но великаны крепко держали меня.

— Не можешь. — Янс, одетый в дорогой костюм, с золотой цепочкой на шее, швырнул Альрина другим малирикам. — Не сейчас, сначала я должен выяснить, что тебе известно. Альрин, мой друг, я задам тебе вопросы и надеюсь услышать правду.

Бедняга дрожал, как лист, под ударами ураганного ветра, если бы он мог, он провалился бы под землю и остался там жить.

— Она знает об эликсирах?

Альрин кивнул, боясь посмотреть в глаза мучителю.

— О краже товаров?

Снова кивок.

— Вот видишь, поэтому ты и не можешь уйти. Правда, я могу дать тебе денег за молчание и отпустить, — он указал на ворота, рядом с которыми мы стояли. — Но я сильно сомневаюсь, что ты сдержишь язык за зубами. А вот для Альрина…

— Предатель! — захрипели малирики.

— Для Альрина у меня есть деловое предложение… — Он вынул из внутреннего кармана пиджака две пробирки с фиолетовой, искрящейся серебром, жидкостью. — Обратись и убей ее, заслужи прощение, мое и братьев, или встань рядом с ней и мы разорвем вас и втопчем в землю.

— Я…я…я… — замямлил малирик, взяв пробирку.

— Не делай этого, Альрин, ты ведь хочешь сбежать от них. Не становись им.

— Думаешь, ты знаешь, каков я? — вмешался Янс.

— В общих чертах, да. — в голове я пыталась понять, настолько ли я хороша, чтобы справиться с двумя великанами, не обратившимися четырьмя малириками, а еще с Альрином, если он согласиться на предложение, и Янсом.

— Я не просто головорез или вор, моя история куда трагичнее, наемница. — Янс скривил морду, будто за уголок рта его потянули рыболовным крючком. — Мой отец многому меня научил.

— Не надо мне это рассказывать! — запротестовала я.

— Научил терпеть, забывать, прятаться… Он говорил мне, что мы, малирики, должны прислуживать, что другой судьбы у нас нет, говорил мне — смирись, не повышай голос, не борись, и я так и делал.

— Я не буду это слушать!

— Я начал работать у одного колдуна, всерьез решившего разобраться с проблемой смертельного исхода при употреблении эликсиров.

— Мне все равно! — я посмотрела на великана. — Он ведь не замолчит?

— Я помогал ему, носил ингредиенты, варил их в котле, выполнял все, что он говорил мне, а после того, как однажды он добился прорыва в исследованиях, колдун решил, что пора начать экспериментировать на людях, и выбрал меня — я не сопротивлялся, не боролся. Месяц за месяцем он испытывал на мне снадобья, каждый раз я выживал: да, у меня болел живот, кружилась голова, меня рвало, у меня отнимались ноги на пару дней, но я выживал. А потом однажды я выпил эликсир, превративший меня в великана, и знаешь, в тот день, стоя в лаборатории, я ощутил себя настоящим: великан — вот кто я! Вся моя злоба стала визуальной. Прошло время, и я снова обратился в малирика, маленькое слабое существо, я сказал колдуну, что чувствую себя прекрасно, и на радостях он выпил эликсир, ликуя, что раскрыл загадку, но сила не пришла к нему, вместо нее его встретила смерть. Он корчился на полу в муках, а я радостно за этим наблюдал.

— Значит, ты воссоздал формулу и решил заняться грабежами?

— Грабежи? Нет, я решил стать тем, кем захочу, не быть ковриком для вытирания ног.

— Красивая и грустная история, зачем ты рассказал мне ее, я, конечно, не понимаю, — я попробовала пожать плечами. — Все равно я ее не запомню.

— Альрин! Выбирай! Ты с ней или с нами. — Янс не дождался ответа. — Убейте ее!

Великан, стоящий рядом со мной, зарычал.

Вот и пришел час битвы, в который решится кому жить, а кому умирать — немного театрально, но если это был мой последний день на земле, то почему бы и нет. Неожиданно ворота рядом с нами прогнулись, будто со стороны улицы на них кто-то давил. Ворота не поддавались, засов сдерживал деревянные двери. Они вновь прогнулись, затем еще раз, послышалась эльфийская ругань.

— Что ты делаешь?! — испугался Янс.

— Я? Я стою с этой стороны.

А теперь небольшое лирическое отступление, настолько небольшое, что вы даже не успеете соскучиться по Вороне, а мы уже к ней вернемся.

После встречи с великанами малириками наемники разделились. В темноте переулков спящего города, освещенного только серебряным светом полной луны, наемники шлепали по лужам и преследовали монстров. Черный Рыцарь гремел доспехами, эльфийки ругались, а гном пыхтел и свистел, как чайник, держась позади остальных. Марафон завершился рядом с цирюльней, где на брусчатой мостовой в грязи лежал скомканный кусок ткани. Сильвия, до сих пор перепачканная черной смолой, первая подошла к находке и, подняв ее, развернула.

— Огромные растянутые штаны. — Она приложила их к талии. — В них легко могли бы поместиться четыре или пять таких же эльфиек, как и я.

— Ты себе льстишь, сестра, максимум две. — Сильвиала вырвала у сестры из рук штаны и пробежала с ними немного дальше по улице.

Дорога уходила в центр города. Ее с двух сторон окружали высокие дома, с множеством арок и внутренних дворов. Плотные ряды домов иногда редели, образуя узкие переулки или вовсе расступались, отдавая свободное место новой улице.

— Неужели они от страха потеряли штаны? — Черный Рыцарь дотронулся до вывески цирюльни, скрипящей на весеннем ветру.

— Упустили. — Болтобумс догнал наемников, проскользив пару метров по оставленным эльфийкой смоляным следам.

Решив перевести дух и разработать дальнейший план, наемники перешли на противоположную сторону к летней веранде кафе. Эльфийка бросила на круглый стол штаны чудовища. Все молча сели, Болтобумсу стул оказался слишком мал и поэтому все видели только гномью голову и бороду. Рыцарь в это время искал на веранде черный стул. Не найдя такого, сел на обычный, успокаивая себя тем, что ночью все стулья серы (считай, почти черные).

— А где черная Ворона? — спросил Рыцарь, ерзая на стуле.

— Она просто ворона. — отозвалась гномья голова.

— Погналась за оставшимся вором. — Сильвия взяла у сестры платок и вытерла лицо.