Иван Алексин - Маг поневоле

— Да нам, когда в Горбатый острог отправляли, на дорогу по пять серебрушек вручили, — хлюпнул носом Ставр. — Ну, чтоб с голоду по дороге ноги не протянули. А Слав говорит мне, что нам на дорогу и трёх хватит, если не жировать. Лучше к бабам сходить. В остроге их точно нет, а когда оттуда вернёмся, один Лишний знает. Если вообще вернёмся. Я, сдуру, и согласился.

— Ну и? — Поторопил я, замолкнувшего было мага, так и не уловив связи между проститутками и, уже почти обжитым, подпольем.

— Ну и! — передразнил меня Ставр. — По две серебрушки там оставили! С магов везде втридорога дерут! А на утро обоз в сторону Горбатого острога шёл. Купчина один решил со степняками расторговаться. Мы, было, сунулись к нему, а он, слюна скунса, по четыре серебрушки с каждого потребовал. Так и не договорились. — Ставр помолчал и с обидой произнёс. — Сейчас бы уже в остроге были!

— Мда, — почесал голову я. — Как говорил один мудрец, на свете есть три беды: пожар, потоп и бабы. И если первые две ещё можно, как-то, избежать, то третье зло неизбежно!

— Что-то я такое изречение не помню. — В голосе Вимса проскользнуло сомнение. — Как звали мудреца то?

— А я помню? — Уже привычно, пожал плечами я. — Всплывают временами какие-то обрывки воспоминаний.

— Пустошь коварна, — пожевав губами, согласился Вимс.

— Неужели отсюда никак нельзя выбраться? — Зябко поёжился, от его тона, я. — Ведь должен же быть выход!

— И как ты собираешься выбираться? — В голосе старого мага просквозил неприкрытый сарказм. — Подкоп? И сколько ты будешь его копать? Две седмицы — три? — Хмыкнул голос в темноте. — У нас время только до утра. — Вимс сделал выразительную паузу и продолжил лекцию. — Стены, если ты успел заметить, сложены из целых брёвен, причём дубовых. Тут топором и то работы надолго хватит, а так… С потолком то же самое, что и со стенами и это притом, что до него ещё нужно достать! Да и не будь всего этого, — устало резюмировал Вимс. — Не забывай про цепи на ноге. Голыми руками тут тоже ничего не сделаешь.

— И всё это в полной темноте, — решил подать голос и Ставр. — Светоч они вчера только из-за тебя зажгли. Чтобы, значитса, у нас глаза к свету опять привыкли. Вслепую много не наколдуешь!

— Ну, вы же маги, — не захотелось мне сдаваться. — Неужели ничего нельзя придумать?

— С этим, мы не маги, — судя по звуку, старик тряхнул нацепленным на руку наручем.

— А что это?

— Наруч покорности, — старый маг побарабанил по браслету пальцами. — Он перекрывает доступ к магической изнанке этого мира. Поэтому, пока он на руке, я не могу зачерпнуть даже капельку энергии для заклинания. Такие, в каждой деревне найти можно. Их много понаделали в эпоху возмездия, когда магию под корень выкорчёвывали.

— И снять их, конечно, никак нельзя?

— Без ключа нет, — ожидаемо подтвердил мою догадку Вимс и со странной иронией заметил. — Из всех поделок древних, только этих наручей много и сохранилось. Даже в самой захудалой деревеньке найти можно. Как же! Вернейшее средство мага обнаружить и живым и беспомощным в свои руки получить. Ну а потом и поглумиться вволю! В хозяйстве вещь незаменимая!

Разговор постепенно затих. Ставр, не выбираясь из своего угла, периодически, что-то обиженно бурчал, видимо жалуясь на свою судьбу или вновь проклиная злосчастного Слава. Вимс умудрился задремать, Старый маг, похоже, окончательно смирился со своей скорой смертью и не собирался отравлять себе последние часы жизни бессмысленными терзаниями. У меня же появилась возможность осмыслить положение, в которое я попал. Невеселые были мысли. За эти два дня, в своей новой жизни, я умудрился наделать столько глупостей, что, похоже, тот лимит везения, что был мне выдан судьбой авансом, оказался быстро исчерпан. И назад уже не отыграешь. Если уж даже двое местных магов, находясь здесь довольно давно, ничего не смогли сделать, то каковы шансы у меня? Это как играть в русскую рулетку с полностью заряженным барабаном. Спасти может только осечка, то есть чудо.

Господин недошлёпок, у вас в мешочке случайно чудо не завалялось? Ну, хотя бы плохонькое? Что, нет? Экий вы не запасливый, однако! Мда. Пока ещё нахожу силы иронизировать. Хотя оно и понятно. Просто мою тушку будут разделывать не завтра, а чуть позже. Вот тогда, точно, будет не до иронии.

Металлический скрип, резко ударив по ушам, выхватил меня из состояния полудрёмы. Надо же! И сам не заметил, как за своими душевными терзаниями заснуть умудрился! А что скрипело то? Почему то стало жутковато. Я добросовестно вытаращил глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме и быстро убедившись в тщётности своих усилий, стал напряженно вслушиваться. Тишина была полная. Даже дыхания магов слышно не было. Неужто так тихо спят? Или тоже затаились? Нервы натянулись до предела. Кулаки с силой вдавили ногти в ладонь.

— Вельд? Ты тут?

Тихий, на грани слышимости шепот, прозвучал подобно разрыву гранаты. Я непроизвольно вздрогнул, громко лязгнув цепью, и почувствовал, как по подбородку побежала струйка крови, из прокушенной губы.

— Ты кто?! — В хриплом голосе Ставра царила настоящая паника.

Находившийся наверху, не ответил, какую-то долю секунды принимая решение. Затем вновь, со скрипом, хлопнула крышка люка.

И тут до меня дошло, что за невидимка мог интересоваться моим присутствием здесь.

— Гонда! Я здесь! Не уходи! — Заорал я, кляня себя, на чём свет стоит, за свою тупость и медлительность.

Господи, если ты есть. Сделай так, чтобы он вернулся! Если он не вернётся, я же себе этого никогда не прощу! Осёл безмозглый! Надо было сразу голос подать!

Вновь раздавшийся скрип, прозвучал для меня сладчайшей музыкой на свете.

— Это ты Вельд? — В осторожном шёпоте я, теперь без труда, опознал голос друга.

— Да! — Моему счастью не было предела. — Как ты меня нашёл?!

— Да не ори ты так! — Цыкнули сверху. — Всю деревню на ноги поднимешь! Кто тут с тобой ещё сидит?

— Два мага, — снизил я голос, до горячего шёпота. — Их местные тоже похитили.

— Мы мирные люди, никому не сделавшие зла, — решил вступить в разговор, молчавший до этого, Вимс. — Твой друг может это подтвердить. И если ты нам поможешь, я этого не забуду.

— Да свои они, Гонда! — Попытался развеять я колебания друга. — Можешь не сомневаться!

— Как раз твои слова засомневаться и заставляют, — хмыкнули сверху. — У тебя и староста с Тимофеем вчерась своими были! Ладно. Сейчас лестницу поищу.

— Кто это? — Вопрос Вимса, обращённый ко мне, прозвучал на редкость спокойно, словно речь шла о каком-то пустяке, а не о человеке, в руках которого сейчас были наши жизни.

— Это Гонта, мой друг, — с чувством ответил я. — Мы с ним вместе в школу мажескую шли. Знали бы вы, сколько раз он меня уже выручал! Вот и сейчас! Я уже и надеяться перестал, а он нашёл! Не бросил!